Читаем без скачивания Амулет ведьмы (СИ) - Безбрежная Анна

— Ты что такое говоришь? — резко задал мне вопрос Горден.

— Горден, подожди, пожалуйста. Послушай меня, это правда. Ребекка призналась мне, что она влюблена в мужчину, с которым никогда не сможет быть вместе, и ей очень тяжело жить с этим. Поверь мне, жить с таким сильным всепоглощающим чувством, которое безответно очень тяжело! Она сама сказала, что мучается от этого. Лучше выбрать ей избавиться от болезненного чувства, чем оставить пять лет жизни и медленно сходить с ума, — горячечно объясняла Гордену, схватившись за его руку.

Я сама боялась такого решения, и принимать за кого-то и брать такую страшную ответственность на себя — это было ужасно. Я очень боялась ошибиться. За чужую судьбу тяжело отвечать, тем более за незнакомого мне человека. Но я понимала Ребекку, как женщина. Я сама люблю так, что мне ничто и никто не нужен кроме Гордена.

— А Ребека в будущем сможет кого-то полюбить еще? Или это часть дара любви уйдет навсегда? — спросила колдунью, что внимательно за нами наблюдала.

— Любовь — это основа мира, девочка. И любовь — это самая сильная чувство в мире. И если она сейчас его отдаст, возможно, оно пробьет себе дорогу к свету. Только у бездушных нет этого чувства, и это дар Богов. Им решать, даруют ли его вновь или нет.

Я кивнула. Окончательный выбор я предоставила Гордену и Кастелю. Я сделала все, что могла. Мужчины молча переглянулись и Горден произнес:

— Хорошо, пусть будет ценой жизни — любовь.

Глава 31

Костер горел ярким пламенем. Сухие ветки трещали в огне, а искры взмывали в воздух и гасли в темной вышине ночи. Мы сидели с Кастелем возле костра и наблюдали за калмитами. Женщины с детьми уже свободно ходили по лагерю, не боясь. Вновь зазвучала музыка и запели струны души, влекомые звуками скрипки, что пела о дорогах, любви и надежде.

Калмиты — удивительный народ: яркие, черноглазые, смуглые, в пестрых одеяниях. Мужчины носили кинжалы на поясах, женщины звенели монетами в монистах, и сверкали черными очами, смотрящих из-под длинных ресниц.

Гордена не было — он ушел в шатер к главному, для того чтобы решить вопросы. А нас угостили душистым травяным чаем и кусочками сочной, только что приготовленной на костре, куропатки.

Кастель рассказал мне, что калмиты вне закона в нашей стране, и их магия тоже. Она не темная и неопасная — просто другая. Силой калмитов раньше пользовались даже короли, а потом что-то случилось, где-то полвека назад их изгнали. Никто не знает за что, а они ушли и потеряли свою родину.

И сейчас образовалась патовая ситуация, потому что Верховный должен доложить о калмитах, что незаконно пришли в наше королевство. А Горден попросил вместо этого помощь у них.

Калмиты ехали через лес и поселковые дороги, скрываясь от магполиции.

— И как теперь Горден поступит? — задала вопрос я, вытирая жирные руки о тряпицу.

— Думаю, что он уже договорился обо всем со старейшинами калмитов, — ответил Кастель, что уплетал уже вторую тушку птицы.

Я покосилась на шатер, откуда очень долго не появлялся Горден. Интересная у калмитов магия, древняя, иная и очень сильная. Я надеялась, что колдунья помогла Ребекке. И в то же время я опасалась, что когда Ребекка очнется и узнает, какой выбор сделали мы с моей подачи, то оторвет мне голову. Если вдруг я все-таки сделала неправильный выбор? И вдруг я открыла ее тайны мужчинам, о которых нельзя было говорить? Ведь она призналась мне только на смертном одре в безответной любви. Я закусила до боли губу и сжала кружку отвара, уставившись на костер. И тут запела женщина, сама себе аккомпанируя под гитару. Я не знала слов песни, не наш язык, но это было так щемящее нежно и так пронзительно громко, что отзывалась всеми струнами души во мне. Я поняла, что она поет о тоске по родине, о любви, о жизни кочевой. Вокруг костра собрались все обитатели лагеря и внимательно слушали певицу. В их глазах я увидела слезы, у кого-то плескалась печаль и тоска. Они хотели вернуться на свои исконные территории, вернуть свою родину.

***

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Местные показали нам, где можно освежиться, дали пару ведер воды. И мы, наконец-то, смогли умыться и смыть с себя грязь и кровь. Я помогала Гордену, поливала ему на руки. Кастель фыркал и отплевывался, вылив на себя ковшик с водой. Ему помогла калмитка, перевязала и нанесла мазь на рану. Позже мы переоделись возле кареты.

Звуки в лагере стихали, калмиты ушли спать. А мы сидели возле костра и слушали Гордена.

— Я разговаривал с их главой, и пообещала ему кое-что, — Верховный сделал паузу и отхлебнул отвар. — Здесь остались их священные места и даже под угрозой того, что их могут арестовать и выгнать, калмиты приехали к месту силы. У них в нашем королевстве есть места силы, где они черпают магию природы. Калмиты зависимы от магии земли, солнца и ветра. Будучи на чужбине, их магия иссекала, становилась все слабее и рождалось все больше детей без нее.

И тут я поняла, почему в обозе было так много маленьких детей — их нужно было привести к месту силы, чтобы они ею напитались. Иначе выродится их магия, а, значит, и их народ.

Горден, оказывается, согласился помочь калмитам, взамен на спасение Ребекки. Он сказал им, что никто не будет препятствовать их пути, никто их не выгонит пока они не совершат нужные обряды.

— А что можно сделать, чтобы вернуть их на родину? — спросила Гордена с надеждой.

— Это уже дело короля, — мотнул он головой.

— Но ты можешь как-то посодействовать разрешению этой проблемы? — пытала Верховного я. — Король может пересмотреть их дело?

— Я подам прошение, — ответил Горден, после долгого взгляда на меня. Я улыбнулась, обхватила его за руку и прильнула к плечу.

— Спасибо большое, — поблагодарила его с улыбкой.

***

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Дыхание Ребекки было тихим и спокойным, а ее лицо умиротворенным, маска смерти исчезла. Она просто спала на циновке в шатре колдуньи, заботливо прикрытая лоскутным пестрым одеялом.

Мы так и не спали, дождались утра и забрали ее. Через несколько часов доехали до ближайшей деревни, где был постоялый двор. Ребекка приходила несколько раз в себя, и нам удалось ее напоить.

Мы сняли комнаты, и Кастель сказал, что будет рядом с Ребеккой и поможет ей. Я верила, что теперь все плохое для Ребекки позади. Она слаба, но жива и теперь у нее впереди целая жизнь. И я верила, что она обязательно встретит свою любовью, и та излечит ее раны.

Горден снял для нас две комнаты, и я так сильно хотела спать, что уже клевала носом. Мы поели в моем номере, нам принесли лепешки, сыр и мясо. Когда Горден стал собираться уходить к себе, я вдруг выпалила, сама от себя не ожидая:

— Горден, останься со мной, пожалуйста. — Он посмотрел на меня внимательно. — Мне очень страшно. Я не хочу сейчас быть одна. — Я очень надеялась, что он не поймет меня превратно. Верховный молча кивнул.

Я, не переодеваясь, легла на кровать и закуталась в одеяло. Горден снял куртку и повесил на спинку стула.

— Как ты думаешь, я правильно поступила с Ребеккой? — спросила я, пока Горден снимал ботинки.

— Не беспокойся, я тебя защищу, если ты все же сделала неправильный выбор для Бекки, — полуиронично ответил Горден.

— Ты понимаешь, она действительно любила мужчину больше жизни. Но это очень тяжело и страшно не получить взаимность!

Я приподнялась на кровати, и прижалась к спинке, обхватив себя руками. Горден подошел ко мне и сел рядом.

— У нее все будет хорошо, — Горден взял мою руку и нежно погладил, от чего у меня по венам прошлась теплая волна и словно оттаяло все во мне, весна пришла и птицы в душе запели радостно.

— А что бы ты выбрал? Любовь, даже безответную, но пару лет жизни. Или долгую жизнь без любви? — я всматривалась в лицо мага, ища в нем для себя важный ответ.

Горден молчал и гладил мое запястье, а потом произнес.

— Любовь. Я бы выбрал любовь, — и поцеловал меня в губы так щемяще нежно, что мое сердце встрепенулось, полетело птахой к нему, к огню его души, такому теплому и умиротворяющему, дарующему спокойствие и любовь.