Читаем без скачивания Смена командования - Элизабет Мун

На следующий день работа закипела вовсю. Рут Энн прекрасно представляла, какой именно должна быть настоящая кухня, чтобы в ней можно было спокойно работать и не натыкаться друг на друга. Она не могла поверить… но она, женщина, указывала мужчинам, что нужно делать.

— Сделайте мне вот такой длинный рабочий стол.

И они делали стол необходимой длины. Их это не раздражало, и Рут Энн сама радовалась. Остальные тоже. Все эти месяцы женщины только и слышали, что они отсталые, и страдая от постоянного гула работающих машин, все время чувствовали себя неуверенно и скованно. А теперь…

— Если вы сделаете грядки таким образом, чтобы тень более высоких растений не падала на более низкие, то и урожай будет лучше, — объясняла Бекки Рафаэлле. — Видишь, вы посадили их вдоль… если бы вы посадили их поперек…

— Ой, Бекки… объясни мне просто, как все это должно быть, а я нарисую план посадок на следующий сезон.

— Ладно…

Терри пошла наверх приводить в порядок спальни. Они уже провели здесь одну ночь, и Рут Энн осталась недовольна беспорядком, царившим в спальнях. Мальчики работали в садике перед домом, они мастерили простую мебель — подвесные постели, чтобы не спать на полу. Рут Энн выглянула на улицу из гостиной и увидела, что целая толпа мужчин наблюдает за работой мальчиков. Странно, конечно, что мальчики учат мужчин, но как хорошо, что мужчины и мальчики трудятся вместе. Она сделал вид, что не заметила двух женщин в брюках.

К обеду шаттл привез остальной их багаж, включая раскладушки, купленные леди Сесилией. В доме появилась новая атмосфера, а на лице Ронни новое выражение — именно такое, какое, с точки зрения Рут Энн, и должно быть на лице хозяина дома. Конечно, он не ее муж, и она постоянно себе об этом напоминала, но ей нравилось смотреть, как мужчина ест с удовольствием.

Через несколько дней Сесилия покинула их. Рут Энн была так занята делами, что едва нашла время попрощаться. На кухне у нее появились новые рабочие столы, а в саду летняя кухня — для того, чтобы делать запасы на зиму.

— Нам надо открыть кулинарную школу, — сказала как-то Раффа, наблюдавшая за женщинами, собравшимися у летней кухни, — Шелли учила всех готовить желе. — С большой кухней, чтобы туда мог кто угодно прийти учиться готовить, и еще, наверное, с рабочей комнатой для обучения шитью.

— И с ткацкой, — добавила Рут Энн. — Ткань из этого фабрикатора получается слишком грубая. А еще нужна большая печь для выпечки хлеба.

Раффа осмотрелась вокруг.

— Наверное, все это возможно, если мы с Ронни переберемся в дом поменьше.

— Нет, — твердо сказала Рут Энн. — Ваш муж губернатор, вы должны жить в этом доме. Мы построим другой большой дом.

Школа была выстроена гораздо быстрее, чем предполагала Раффа. Сесилия привезла строительные плиты и специальную арматуру, поэтому они смогли быстро построить здание с крепкими стенами. Одна из колонисток, в прошлом занимавшаяся керамикой, обнаружила на реке место с хорошей глиной и попробовала делать кирпичи.

— Конечно, еще не очень, — призналась она, — но для начала хорошо. Лучше бетона и пыли.

И в школе впервые на планете полы были выложены кирпичами, сделанными из местного материала.

Это была настоящая школа для женщин. На кухне стояла большая плита, и все могли учиться так же, как научилась когда-то сама Рут Энн. Будут смотреть и повторять, а если нужно, то и получать по костяшкам пальцев деревянной ложкой, как когда-то получала и она. На улице была установлена огромная печь, в ней можно было одновременно выпекать несколько дюжин буханок хлеба. Ткацкая пристройка. Как жаль, что они лишились женщин-пленниц, они были такими прекрасными ткачихами. Но Терция Крокетт, которую теперь все звали Анной, была, в общем, ничуть не хуже. В солнечных комнатах учились вышивать.

Как и предполагала Рут Энн, из Рафаэллы вышла средняя повариха. Она слишком сильно мяла песочное тесто и недостаточно сильно месила дрожжевое, но, по крайней мере, ее выпечка стала съедобной. Однажды Рафаэлла привела с собой двойняшек, когда пришла на урок по домоводству. Глядя на нее, другие женщины тоже захотели, чтоб часть дня их дети проводили в саду под присмотром Симплисити. И теперь сад был наполнен детскими голосами.

При виде двойняшек Рафаэллы у Рут Энн каждый раз возникало странное чувство. Особенно когда она смотрела на Саломара. Ей казалось, что она узнает его… где-то она уже видела такой же вот изгиб рта, такие же брови и, глаза. Рут Энн внимательно всматривалась в Рафаэллу и Ронни, стараясь найти в них те же черты, и не находила их. Ее неотступно преследовала мысль… Хотя разве это возможно? Наверное, это ей только кажется.

Кое-кто из мужчин, жены которых умерли, стал ухаживать за некоторыми женщинами Нового Техаса, правда, большинство бывших жен рейнджеров и слышать не хотели о новом замужестве. У дочерей Рут Энн тоже появились женихи.

А сыновья, о судьбе которых она так беспокоилась, оказались настоящими мастерами по сравнению с бывшими городскими жителями. Наверное, и эти мужчины многое умеют, но им нужны бесконечные хитрые машины. А как пользоваться простым инструментом, они не знают.

В своей мастерской мальчики делали все: от кроватей и столов до простых деревянных мисок. Всем нравилась такая нехитрая мебель и утварь. Один из колонистов попробовал получить краски из местных растений, чтобы окрашивать дерево в различные оттенки коричневого и желтого цветов. И никто не возражал против присутствия в мастерской девочек. Рут Энн не переставала благодарить Бога за то, что они оказались здесь. Так прошла весна, и наступило лето, которое тут длилось очень долго.

— Никогда бы не подумал, что девятнадцать женщин и куча детей могут столько всего сделать, — признался однажды Ронни. Он по привычке зашел за двойняшками и задержался. — Вы своим присутствием оживили всю колонию. Конечно, помогли и дополнительные материалы, которые привезла леди Сесилия, но, честное слово, Рут Энн, в основном это ваша заслуга, ваша и остальных женщин и детей.

Рут Энн искоса посмотрела на него и подумала, что ему еще многому предстоит научиться. Она протянула руку к корзинке с инструментами.

— А пока что… — Она дала ему тяпку и кивнула в сторону теплицы, к которой он прислонился.

Ронни улыбнулся:

— Вы никогда не отдыхаете, правда?

— Если не забываешь про работу, то всегда все успеваешь сделать, — ответила Рут Энн. — Вон те колючие сорняки.

— Хорошо, мэм, — Ронни улыбнулся ей в ответ. — Понемногу я все освою.

— Между прочим, — ей было легче говорить с ним, когда он склонился над грядкой, — эти ваши двойняшки… мне никак не верится, что Рафаэлла могла родить таких крепышей… она у вас такая миниатюрная.

Уши у Ронни покраснели.

— Так оно и есть, — быстро ответил он. — Мы усыновили их.

— Для Бога все равны, — сказала Рут Энн. — Но меня мучает один вопрос. Относительно Саломара. Я знаю, что веду себя бесцеремонно, но он мне кое-кого напоминает.

Ронни покраснел еще больше и очень сдержанно спросил:

— Кого же?

— Мне кажется… — Рут Энн опустила руку с иголкой, потому что рука начала дрожать. — Мне кажется, он напоминает мне мужа. И вот я думаю, раз он так напоминает мне Митча, то, наверное, и вы не случайно так волнуетесь. Вы к нам необыкновенно добры, и мне совсем не хочется причинять неудобства и беспокойство. Но если… если все так, как мне кажется, то я бы хотела, чтобы вы знали, что я совершенно не возражаю. Я даже рада, что мальчик здесь. Оба мальчика.

Ронни ничего не ответил, но так резко ударил тяпкой по грядке, что земля полетела во 'все стороны.

— Больше я не буду говорить на эту тему, — сказала Рут Энн.

— Все… в порядке. — Ронни повернулся к ней, глаза у него блестели от слез. — Я… мы… не знали, что вы приедете сюда, иначе… Ох, я все так запутываю, Раф-фа убьет меня за это. Но раз уж вы сами догадались, то так тому и быть…

— Я родила этому мужчине девятерых детей. Я узнаю их из тысячи, — ответила Рут Энн. Она ничего не сказала об отце Питера, хотя прекрасно знала, кто это.

— Брюн хотела, чтобы они жили в хорошей семье. Она боялась, что, их могут выкрасть, а потом использовать в каких-то политических целях.

— Не надо оправдывать ее передо мной. — Рут Энн все еще не могла понять, как женщина может отдать своих детей кому-то другому, но спорить она не собиралась. Если бы Брюн не отдала мальчиков, Тут Энн никогда бы не увидела их. — Вы даже не представляете, как хорошо, что эти дети здесь. Я так много думала об этом. Митча я уже никогда не увижу, но я очень волновалась за будущее этих детей. Как вы думаете, Раффа не будет на меня сердиться? Я обещаю вам ни во что не вмешиваться.

— Все шишки достанутся мне, — ответил Рон-ни. — Рут Энн, вы совершенно необыкновенная женщина.

— Я стараюсь, как могу, — спокойно сказала Рут Энн, но ей было приятно услышать похвалу. Она встала и откинула голову. — Благодарю Бога, что вы не рассердились на меня и что в будущем не будете изолировать мальчика. Я думала, что уже не буду счастлива, но, кажется, такой счастливой, как здесь, я не была никогда.