Читаем без скачивания Путешествие гнева - Константин Кузнецов

Леприхун долго молчал, иногда вздыхая и шепча себе под нос всякую ерунду. Видимо, вспоминал свои любовные победы и поражения. Наконец он пискнул и подозвал меня к столу.

— Много потратил?

— Простите, — не понял я вопроса.

— Ну, много уже потратил твой капитан на эту приблудную кралю?

Я растерянно пожал плечами:

— Не знаю, сто, может быть, двести…

— Сто! — леприхун подпрыгнул на стуле и выпучил глаза. — Сто полноценных золотых на одну юбку! О, это несказанная глупость. Твой капитан сущий дурак, маленький врун! Я сам люблю подобные утехи, но чтобы сто! Нет, ты только вдумайся! Сто! Не девяносто, не восемьдесят, а целых сто! Невероятно!

— Наверное, так оно и есть, — согласился я.

Леприхун, совершенно позабыв о своих каверзных вопросах, озаботился выдуманными проблемами моего капитана, и это, безусловно, было мне только на руку.

Перо в третий раз покинуло чернильницу и оставило на купчей необходимый мне извилистый узор росписи: печать трилистника и две буквы: ЛП.

— А теперь убирайся к своему глупому капитану.

Я раскланялся и уже собирался покинуть кабинет, когда внутрь вместе с потоками сквозняка ворвался запыхавшийся юноша в таком же сером, как и у всех служителей адмиралтейства, камзоле.

Едва не упав на колени прямо перед столом Ля-Парна, он стал жадно хватать ртом воздух, одновременно пытаясь начать доклад. Получалось у него не очень, поэтому леприхун протянул ему стакан воды и, дождавшись, пока тот утолит жажду, приготовился слушать.

— Очередное происшествие на Рифте, — на выдохе произнес посыльный и сделал два жадных глотка.

— Что еще там стряслось?! — леприхун заметно побледнел, но продолжил сохранять выдержку.

— Эти огни вернулись! Местные говорят, что Ржавый город оживает!

Юноша несколько раз глубоко вздохнул, привел дыхание в порядок и начал рассказ:

— Уже вторую неделю с отдаленных поселений, тех, что еще существуют близ заброшенной станции, приходят пугающие сведения…

— Хватит! — внезапно рявкнул на него Ля-Парн. — Это мне решать, пугающие они или нет. Говори!

— Ваша правда, вистер, — беспрекословно согласился посыльный.

— Что еще?

— Я же говорю — мерцающие огни. Они не похожи на костры добытчиков, которые бродят по станции среди сумерек в поисках ценных деталей. Речь идет о самых настоящих газовых лампах. Их способны зажечь только лорийцы! Но главное — подземные толчки. Они повторяются с пугающей периодичностью, будто в тамошних землях поселился огромный червь. Почти каждую ночь все вокруг содрогается от подземных толчков и протяжного воя.

— Хватит молоть чушь! — остановил рассказчика и без того разозленный леприхун. — Слухи о призраках мне так же неинтересны, как и сводка погоды. Все эти истории годны только для отпугивания непросвещенных чернорабочих, которые и слыхом не слыхивали о развивающемся прогрессе.

— Но местные говорят… — попытался вставить слово посыльный.

— Да что ты заладил — говорят, говорят…. Я повторяю: мне глубоко начхать, о чем судачат твои необразованные бездари! Сегодня мы уже ограничили доступ к границам всех без исключения. Теперь тех, кого рубежники поймают в зоне пяти миль от Рифта, будут направлять в Поршень, где нарушители предстанут перед Коллегией Праведников. Не думаю, что те ограничатся прилюдной поркой, хотя, надеюсь, и такое наказание пойдет им на пользу.

— Но, вистер, а как же собиратели?! Они всегда доставали с Рифта запасные части для наших крылопланов. Все самое лучшее! Тем более в настоящее время, когда в городе катастрофически не хватает металла.

Вернувшись к столу, Ля-Парн плюхнулся в кресло и, задумчиво уставившись на стопку толстенных папок, откуда торчали уголки исписанных бумаг, устало простонал:

— И за что мне все это наказание?

— Милостивые изобретатели не оставят нас одних, — немного виновато проблеял посыльный, словно корень вселенского зла крылся именно в нем.

Но леприхун, погруженный в свои мысли, его не слышал. Прикрыв лицо рукой, он глубоко вздохнул:

— А еще этот ежегодный фестиваль изобретателей, на который прибудет мой благоверный братец. Кажется, я схожу с ума!

— Мистер Клевер почтит нас своим присутствием? Приятная новость, — отчего-то обрадовался посыльный. Только его улыбка была недолгой.

Услышав знакомое имя, я сделал неосмотрительное движение рукой и опрокинул стоявшую на высоком постаменте фарфоровую фигурку сигарообразного дирижабля. Возможно, она являлась самой ценной в коллекции леприхуна. Я даже не исключаю возможности, что она стала для него бесценной, но в тот самый миг, когда летательный аппарат соскользнул не вверх, а вниз, я не испытал и капли сожаления. Оказавшись в нужном месте, в нужное время, я ощущал упоительный вкус победы, предвкушая удивление капитана. Моя новость наверняка придется ему по душе. Теперь Хрому и его друзьям точно не ускользнуть от нас.

— А ты все еще здесь?!

Возмущению леприхуна не было предела. В срочном порядке покидая его кабинет, я слышал в свой адрес топот, крик и сотню добротных проклятий, которым позавидовали бы летуны с самой Дырявой скверны. По-моему он даже зашвырнул мне вслед ботинком. Но главного у меня уже было не отнять: подписанная купчая и бесценная информация. О большем я не мог и мечтать.

Глава 18 Несостоявшаяся встреча и секрет подземного воя

Проверив оружие, я отложил его в сторону и потянулся, распрямляя затекшую спину, а чуть погодя вновь притянул к себе трехзарядную винтовку. Только теперь я окончательно успокоился.

Ожидание встречи затягивалось. Наш осведомитель, так сильно желавший получить вознаграждение за обещанную информацию, не торопился забирать два увесистых мешка с полноценными золотыми монетами.

— А что, если он не придет? — поинтересовался я у Луцлафа и осторожно выглянул из-за укрытия.

Капитан выбрал для нас идеальное место. С пологого холма открывался весьма удобный вид: слева обрушенный корпус артели, справа старый, заколоченный досками цех, а прямо, как на ладони — широкая дорога, разделенная рельсовой полосой. Отсюда можно стрелять не целясь. И даже если мы встанем в полный рост, нас будут продолжать скрывать от внешнего мира ряды старых остовов. По сути дела с этой позиции мы вдвоем могли бы противостоять хорошо вооруженному взводу рубежников. А менее опытных воинов мы и вовсе смели бы за пару минут.

— Никуда они не денутся, — откликнулся циклоп, когда я уже и забыл про свой вопрос. — Этот тип, Джи, из разряда таких, что никогда не упустят своей выгоды. Поверь, Сти, если он посчитает сделку прибыльной, он собственную мать продаст с потрохами.

— Тогда ему выгоднее нас обмануть, — вслух рассудил я. — Допустим, обратится он к тому же Хрому и скажет, мол, мы разыскиваем его. А нам, наоборот, поведает, где того искать, и мы угодим прямиком в ловушку. Но при этом осведомитель останется при своем. Сдерет и с нас, и с нашего врага.

— Для одного из возможных вариантов вполне сойдет, — согласился Луцлаф.

Я хотел сказать, что подобное поведение бесчестно, но вовремя дернул себя за язык. А кто сейчас рассуждал о честности! Вокруг существовала только корысть, обман и другие вещи, присущие треклятому Итару.

— Раньше я встречал таких, как Джи, довольно редко, — честно признался я.

— Просто ты жил слишком далеко от Рифта, — грустно улыбнувшись, объяснил циклоп. — Здесь все происходит иначе. Есть Ржавый город, округа и остальной мир. Понимаешь?

Я быстро кивнул:

— Кажется, да.

Взглянув на очертания полуразрушенной наблюдательной башни, преграждающей дорогу в город, Луцлаф неожиданно для меня начал рассказывать:

— Все с самого начала пошло неправильно. Люди еще не успели обустроиться на новом месте, наладить быт, привыкнуть к изнурительным условиям работы, а серый дух Рифта уже проник в их сердца. С каждым вдохом, случайным словом, неаккуратным движением. Мы приехали сюда в поисках чего-то нового, опасного, и знаешь, кажется, мы это нашли. Не слушай тех, кто расскажет тебе, что вокруг царило настоящее благоденствие. Что все трудились, добывали пар, получали за работу полноценные монеты, отчеканенные при дворе Верхушки, и были счастливы. Нет, все было совсем не так. Город рос стремительно, а вместе с ним росли и проблемы. Необоснованная агрессия, жадность, обман. Приезжие торговцы, прознав о хороших доходах рабочих Рифта, повышали цены, норовя подсунуть им некачественный товар. Одни относились к этому снисходительно, другие устраивали стычки. Город быстро поделился на первых поселенцев и остальных. Невидимые границы, обозначенные старостами кланов, стали непреодолимым препятствием для любого, кто поселился в Ржавом городе. Ни власти, поставленные Верхушкой, ни рубежники — никто не мог изменить установленных правил.