Читаем без скачивания Влюбленная Пион - Лиза Си
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
За несколько лет я многому научилась и теперь могла видеть не только то, что происходит в Ханчжоу. Как и полагается на Новый год, папа отправился в деревню, чтобы осмотреть свои владения. Когда-то я читала сцену «Быстрые плуги» в «Пионовой беседке» и видела, как ее представляют на сцене в нашем саду. Происходящее напоминало мне о ней. В каждой деревне крестьяне, рыбаки и работники шелкопрядилен приносили отцу блюда, приготовленные лучшими поварами. Акробаты делали сальто. Музыканты играли. Большеногие крестьянские девушки пели и танцевали. Отец похвалил своих рабочих и велел им собрать в будущем году обильный урожай, поймать много рыбы и напрясть больше шелка.
Я была разочарована в отце, но все-таки надеялась обнаружить, что ошибалась и он был добродетельным человеком. В конце концов, я многие годы слушала, как он говорит о наших землях и крестьянах. Но я видела, что они были ужасно бедны. Мужчины были худыми и изможденными от тяжелой работы, а женщины выглядели истощенными, потому что всю жизнь таскали воду, рожали детей, ткали шелк, шили одежду и обувь, готовили еду. Дети для своего возраста казались низкорослыми. Они донашивали одежду своих старших братьев и сестер. Многие из них тяжело работали: мальчики трудились на поле, а девочки голыми пальчиками разворачивали коконы шелкопряда в кипящей воде. Цель их жизни состояла в том, чтобы обеспечивать благополучие моего отца и тех, кто жил в усадьбе семьи Чэнь.
Отец остановился в доме старосты деревни Гудан. Фамилия этого человека была Цянь, как и у всех жителей деревни. Его жена была не похожа на других женщин. У нее были перебинтованы ноги, и она вела себя гак, словно родилась в благородной семье. В ее словах была видна утонченность, и она не пресмыкалась перед моим отцом. На руках она держала младенца.
Отец подергал ребенка за волосики и сказал:
— Какой хорошенький младенец!
Госпожа Цянь отошла от него подальше.
— Малышка И всего лишь девочка. Еще одна бесполезная ветвь в нашей семье, — буркнул ее муж.
— У вас четыре дочери, — сочувственно протянул мой отец, — а теперь еще и пятая родилась. Удача от вас отвернулась!
Мне было противно, что он так прямо говорит об этом, но чем это было хуже того, что выпало на мою долю? Отец разговаривал со мной с улыбкой на лице, но он тоже считал, что я бесполезная ветвь на семейном дереве.
Мне было очень горько. Я взглянула на бабушку.
— Нет, — сказала я, — не думаю, что его интересует что-либо, кроме его владений.
Она грустно кивнула:
— Твой дедушка был таким же.
Бабушка навещала меня уже несколько лет, но я избегала задавать ей некоторые вопросы. Частично это объяснялось тем, что я боялась ее непредсказуемых перепадов настроения. Кроме того, мне не хотелось выглядеть непочтительной. И я боялась услышать ее ответы. Но я слишком долго была слепа. Я сделала глубокий вдох и засыпала ее градом вопросов, хотя мне было страшно, что я не смогу выдержать правды.
— Почему ты ни разу не привела сюда дедушку, чтобы он повидался со мной? Неужели потому, что я девочка? — спросила я, вспомнив о том, что, когда я была ребенком, он совсем мной не интересовался.
— Он находится в одном из кругов ада, — как обычно, резко ответила она.
Я решила, что ее слова продиктованы обидой, которую она затаила во время замужества.
— А мои дяди? Почему они не приходят?
— Они умерли вдали от дома, — сказала она. В этот раз в ее голосе не было резкости, только горе. — Некому убрать на их могилах. Они странствуют по земле в облике голодных духов.
Я поежилась.
— Голодные духи — ужасные, отвратительные существа! — воскликнула я. — Неужели среди наших родственников есть такие?
— Наконец-то ты решилась задать мне этот вопрос!
Ее нетерпение было таким сильным, что я отпрянула назад. Интересно, на земле она бы вела себя так же, обращалась со мной, как с никому не нужной девчонкой? Или же она угощала бы меня кунжутом и дарила маленькие драгоценности из своего приданого?
— Пион, — продолжила она, — я люблю тебя. Надеюсь, ты это знаешь. Я слушала тебя, когда ты жила на земле. Я старалась тебе помочь. Но все эти семь лет я задавала себе вопрос: кто ты? Всего лишь мечтавшая о любви девушка? Или в тебе есть нечто большее?
Я закусила губу и отвернулась. Хорошо, что я держалась от нее на почтительном расстоянии. Возможно, мама и бабушка тепло относились друг к другу, но она, очевидно, тоже считала, что я всего лишь бесполезная ветвь на семейном дереве.
— Я рада, что ты находишься здесь, на Наблюдательной террасе, — продолжила она. — Я много лет приходила сюда, чтобы заглянуть за балюстраду и увидеть моих сыновей. Мне приятно, что эти семь лет ты была рядом. Они блуждают там, — она взмахнула длинными рукавами, указывая на землю под нами, — в облике голодных духов. Прошло двадцать семь лет, а я так и не нашла их.
— Что с ними случилось?
— Они погибли во время Переворота.
— Папа рассказывал мне.
— Он не рассказал тебе правду. — Бабушка сощурила глаза и скрестила на груди руки, скрытые широкими рукавами. Я ждала. Она сказала:
— Тебе эта история не понравится.
Я ничего не ответила. Мы долго молчали.
— В тот день, когда мы с тобой впервые встретились, начала она, — ты сказала, что я совсем не похожа на изображение на портрете. Видишь ли, я была совсем не такой, какой меня описывали. Я не была добра к наложницам моего мужа. Я их ненавидела. И я не кончала жизнь самоубийством.
Она искоса взглянула на меня, но мое лицо оставалось спокойным и невозмутимым.
— Видишь ли, Пион, закат династии Мин был прекрасен и ужасен одновременно. Общество разваливалось, чиновники брали взятки, все думали только о деньгах, и никто не обращал внимания на женщин, а потому мы с твоей матерью могли путешествовать и делать то, что нам было угодно. Я рассказывала тебе, что мы встречались с другими женами и матерями: с женщинами, управлявшими владениями и мастерскими своих семей, учительницами, составительницами книг и даже некоторыми куртизанками. Мир рушился, но благодаря этому мы познакомились и привязались друг к другу. Мы забыли о вышивке и домашних делах. Наши души наполнились прекрасными словами и образами. Мы делились своими печалями и горестями, поражениями и победами с женщинами, живущими вдали от нас или даже в прошлом. Чтение и сочинительство помогло нам создать собственный мир. Он отличался от того, о котором мечтали наши отцы, мужья и сыновья. Другие мужчины — как твой отец и дедушка — были рады таким переменам.