Читаем без скачивания Мистер Себастиан и черный маг - Дэниел Уоллес

— А что Генри?

— Он ничего об этом не знал.

— Хорошо. Продолжайте, — сказал я.

— Мистер Себастиан, как вы зовете его, неплохо зарабатывал. Даже в худшие времена, понимаете ли, люди не могут обходиться без мыла.

— Ну да.

— Я хочу сказать, что за время этих бесед отец определил, что мистер Себастиан хороший человек, что у него есть деньги и что он всегда хотел иметь семью. Или хотя бы собственного ребенка.

— Так почему он не завел его?

Ханна рассмеялась, но это был принужденный смех, вроде того, каким смеешься, не зная, как еще реагировать.

— Глупый вопрос. Из-за болезни кожи. Он не мог выйти на солнце, иначе тут же получил бы ужасный ожог. Его лицо было таким белым, что… ну… страшно смотреть. И женщин он совершенно не привлекал.

— Понимаю.

— Отец больше не мог заботиться о нас двоих, обо мне и Генри. Особенно он не видел будущего для меня, при наших обстоятельствах.

Ханна помолчала, предоставив мне возможность увязать одно с другим. Сидела, играя обручальным кольцом, крутя его на пальце. Я увязал уже минуту назад и вновь развязал, потому что вывод мне не понравился. Но он сам напрашивался. Похожий на правду.

— Они заключили соглашение, — сказал я.

— Да.

— Какое?

— Он отдал меня, мистер Малвени. Отдал мистеру Себастиану.

Я потряс головой, но не потому, что не поверил, но потому, что сказанное ею не укладывалось у меня в голове. Пришлось потрясти, чтобы уложилось.

— Отец отдал вас, — повторил я, словно повтор мог придать этому убедительности, больше смысла.

Она взглянула на спящего ребенка, потом на меня:

— Да. Меня не похитили. Меня удочерили. Он взял меня к себе, и я приняла его фамилию. — Она улыбнулась. — Это было не совсем законно. Никаких бумаг они не подписывали. Наверно, вы назвали бы это джентльменским соглашением.

— Не уверен, что назвал бы это так. Джентльмены обычно не отдают своих детей.

— Думайте о моем отце что хотите, — заявила она несколько высокомерно для женщины, которую однажды продали, как билет на бейсбол. — Но что случилось, то случилось.

— Должно быть, переживали.

— Да. Переживала, на первых порах. Скучала по… первому отцу. И по Генри — особенно мне недоставало Генри. Я представить не могла, что он так тяжело это воспримет. Но потом мы втроем…

— Втроем?

— Мистер Себастиан, я и пес — Джоан Кроуфорд, — потом мы зажили втроем, и это было так не похоже на мою прежнюю жизнь. Хорошо жили. Он относился ко мне как к собственной дочери. Не представляю, что стало бы со мной, если бы я не уехала с ним. У меня был дом, мистер Малвени. Я ходила в школу. В колледж. Сомневаюсь, что родной отец дал бы мне все это. Так что… да. Мне было хорошо. На удивление хорошо.

— Звучит прекрасно. — Я взял со столика вырезку. — А что скажете об этом? Газеты обычно не выдумывают.

— Отец выдумал это ради Генри.

— Ради Генри?

— Он не мог сказать Генри, что он сделал. Что отдал меня кому-то. Он не смог бы жить, зная, что Генри знает об этом. Поэтому он вызвал полицию и так далее, чтобы Генри решил…

— Что вас похитили, изнасиловали и убили. Он счел, что лучше уж Генри будет думать так? Ну и отец.

— Он не был смелым человеком, мистер Малвени. Мой отец поступил правильно в отношении меня… дал другого отца вместо себя. Я всем сердцем верю в это. Но с Генри обошелся жестоко. Вот почему я хочу, чтобы вы разыскали его. Чтобы я могла рассказать ему. Хочу, чтобы он знал: у меня все замечательно.

И это показалось мне совершенно несуразным, немыслимым. У нее действительно все было замечательно. Любому это было видно. Она была красивой женщиной, жившей в великолепном доме, с малышом, с няней при нем, с мужем, который целыми днями пропадал на работе. Она действительно выглядела счастливой, и после моей встречи и разговора с Генри я не понимал, где тут логика. Как такое могло быть возможным.

— Так вы это сделали?

— Что сделал? — спросил я.

— Нашли его? Нашли Генри? Вы сказали, что у вас есть новости, и я подумала, что вы это имеете в виду.

Свет надежды, вспыхнувший в ее глазах, мог бы осветить мир.

— Думаю, да. Нашел.

— Правда? — возбужденно воскликнула она. — О господи! Правда? Он по-прежнему маг?

Я кивнул:

— Не очень хороший, судя по сведениям, которые я собрал. Но да. Маг.

— Генри, — мечтательно проговорила она. — Вы не представляете, как часто я засыпала с мыслью о нем, просто спрашивая себя, воображая, как вновь увижу его. Я так хочу его увидеть, мистер Малвени! Теперь у меня есть семья. Не совсем то, что мне представлялось… но все же семья. Я хочу, чтобы он стал частью ее. И у нас есть деньги. Я могу помогать ему, если он нуждается. Он сможет жить с нами, если захочет. Но больше всего я хочу просто сказать ему, что я жива. Как он?

— Вы верно сказали раньше. Он обречен.

Только Ханна собралась продолжить расспросы, как что-то услышала. Я тоже. Звук подъехавшей машины. Дважды, открываясь и закрываясь, хлопнула дверца. Потом шаги на дорожке. Она бросила на меня взгляд, что называется, «похоже-я-попалась». Взгляд, название которому я знаю на восемнадцати языках.

— О боже! — проговорила она.

— Он у вас не вспыльчивый, не набросится? Я, конечно, могу защитить себя. Я не такой слабый, каким кажусь. Но полезно знать, не стоит ли принять оборонительную позу.

Она рассмеялась:

— Нет. Он не вспыльчив. Я, пожалуй, ни разу не видела, чтобы он злился.

— Неужели? Тогда к чему вся эта таинственность?

Она встала, взглянула на себя в зеркало, проверяя, как выглядит. Она хотела предстать перед этим мужчиной во всей своей красоте.

— Не хотела, чтобы он подумал, что я грустила, — ответила она. Повернулась ко мне. — Он так любит меня. Единственное его желание, чтобы я была счастлива. И я действительно не грущу. Просто мне хочется, чтобы Генри был с нами.

— Мне пора, — сказал я.

— Нет. Расскажите мне еще что-нибудь. В любом случае у нас есть минутка. Пока он включит дождеватель и полюбуется на цветущую азалию. Он всегда это делает, возвращаясь домой.

Я закрыл блокнот и убрал вместе с карандашом в карман. Потом посмотрел на нее и вздохнул как никогда глубоко. Даже в пальцах ног отозвалось.

— Пока он не вошел, сообщу вам то, что должен. Всего две вещи.

Когда люди предупреждают: «должен сообщить», вы уже знаете, что новость не будет приятной. Она застыла, как садовая скульптура.

— Ханна, — сказал я. — Мистер Себастиан — или как там его зовут — мертв.

— Что?!

— Он мертв. Это первое. — Я подумал, что стоило бы дать ей секунду, чтобы успокоиться, прежде чем продолжать. — А второе — это Генри убил его.

Она взглянула на меня так, словно вдруг распознала во мне новичка, не разбирающегося в своем деле.

— Вы в шоке, понимаю.

— Боже! Я не просто в шоке. Большей нелепости мне не приходилось слышать.

— Простите?

— Вы действительно частный детектив, мистер Малвени? Потому что если это так, то вы худший среди детективов.

— Я, конечно, могу быть худшим, но иногда, почти случайно, мне все же удается кое-что узнать. Докопаться до кое-чего.

— Но не в этот раз. Не то чтобы я вообще надеялась на вас, но…

Открылась дверь. Ханна улыбнулась и сделала мне знак своими прекрасными глазами.

— Смотрите-ка. Мой отец дома.

— Ханна, — сказал он.

Я встал и повернулся на голос.

Ее отец был в темно-синем костюме и сверкающих черных туфлях, на рантах которых виднелась засыхающая грязь. Невысокий, хилый человечек, который шел маленькими и осторожными шажками, словно боясь упасть. И слегка прихрамывал. Лицо его было смертельно-белым, точь-в-точь как описывал Генри.

— Мистер Каллахан, — поздоровался я.

Он, улыбаясь, приблизился ко мне и протянул руку. Открытый, бесхитростный человек, подумал я. Мы обменялись рукопожатиями.

— Джеймс Каллахан, — представился он. — С кем имею честь?

Ханна поцеловала его в щеку.

— Это мистер Малвени, — объяснила она. — Страховой агент.

— В самом деле? — Он ласково посмотрел на дочь. Но не поверил ей. И никто бы не поверил. — Значит… ты все-таки позвонила туда.

— Да, решилась.

Он засмеялся и обернулся ко мне.

— Ханна думает, что в наводнение нас может затопить. Я твержу ей, что все в порядке, не о чем беспокоиться. Но она настаивает, чтобы я застраховался на случай наводнения. А вы как считаете, мистер Малвени? Нашу низину может затопить?

Он так пристально посмотрел на меня, что я понял: он знает, что я не страховой агент. Но продолжал играть навязанную мне роль.

— Думаю, вполне вероятно, мистер Каллахан, — ответил я. — Невозможно предсказать, что может здесь произойти, если небеса разверзнутся.

— Уверен, мистер Малвени знает, о чем говорит, и все же я должен услышать и другие мнения.