Читаем без скачивания Сапфир. Сердце зверя (СИ) - Синякова Елена "(Blue_Eyes_Witch)"

Карат значит?

Если это имя, то весьма странное!

И пока я старалась не думать о каком правителе и королевской крови говорили мужчины, очевидно, понимая друг друга с полуслова, потому что знала наверняка, что, если начну сопоставлять факты, запутаюсь, испугаюсь и начну паниковать! Информации сейчас было крайне мало, чтобы увидеть картину в целом, и мне не оставалось ничего другого, как терпеливо копить ее, чтобы когда-нибудь в один из спокойных и размеренных дней разложить всё по полочкам. Главное было не сойти с ума…

— Это Звезда, - кивнул Карат на терпеливо ожидающую девушку, которая ни во что не вмешивалась, но была явно настороже. -  А ты?

Я застыла, ощущая, как от ожидания напряглась каждая мышца на теле, а сердце дрогнуло в предвкушении чего-то очень важного и незабываемого, даже если не была уверена и на десять процентов, что Франки ответит, а не пошлет Карата с его королевской кровью куда подальше в очередной раз.

Я чувствовала всем телом сомнения Франки в отношении этого зверя.

Как его неспокойная и закрытая ото всех душа металась, разрываясь от желания один единственный раз открыться, и опасений, что от этого станет только хуже.

Но зеленые глаза Карата были такими же твердыми и уверенными, как и слова мужчины, которые стали тем увесистым топором, что смог пустить первую трещину в колючей душе моего зверя, когда Франки выдохнул и буркнул сдержанно и сухо, навсегда оставляя в моем сердце драгоценный блеск и сияние:

- Сапфир.

10 глава

Я пробовала его имя кончиком языка, произнося осторожно про себя и пока не в силах сказать вслух.

Сапфир.

Как же красиво, чувственно и необычно оно звучало!

Как же оно невероятно подходило к моему зверю – прекрасному, как драгоценный камень, чьи острые грани могли больно ранить, и впиться в сердце, навсегда оставляя шрамы, но их нельзя было бы заметить за его варварской красотой.

Эйфория не отпускала меня, даже когда трое мужчин ушли чуть дальше, в еще не разрушенную часть леса, чтобы поговорить без лишних ушей – в данном случае без меня, по всей видимости – оставив нас с девушкой в полном одиночестве, но под своей защитой.

- Звезда значит? -  я осторожно присела на землю рядом с ней, улыбаясь широко и искренне, пытаясь подружиться, даже если она была немногословной, если не сказать молчаливой и даже слегка нелюдимой.

К счастью, от меня она не отодвинулась, даже не вздрогнула, только быстро кивнула головой в ответ, продолжая молчать, как мне казалось, слегка растерянно.

- А я Микаэла. Но можно просто Мишка.

Я протянула руку раскрытой ладонью вверх, радостно улыбнувшись, когда после секундного промедления Звезда все-таки осторожно положила на нее свою изящную белую ладонь, слегка пожав мою руку.

Даже не знаю, почему она мне нравилась так сильно и с первого взгляда, несмотря на свое молчание и даже отрешенность. Девушка совершенно не была похожа ни на кого из моего окружения и казалась такой чистой, хрупкой и настоящей, что хотелось оберегать ее от этого мира всеми доступными мне способами. Может дело было в ее красивом лице, не тронутом косметикой,с ясными глазамии густыми длинными ресницами. А может в том, как она держалась, словно пытаясь отгородиться от всего, но при этом смотря с осторожным любопытством.

Девушка была настолько красивой и грациозной, что едва ли понимала это сама, смущенно опуская свои ресницы, пока я рассматривала ее, от души понимая восторг и жадность Карата, с которыми он смотрел на нее. Не сдержавшись, я спросила:

- Ты с Каратом?

- Нет! Я просто его крови!

А Звезда была крепким орешком! Потому что я пока не представляла, как можно устоять перед этими огромными, харизматичными мужчинами, сама попав в добровольный плен и всем телом ощущая теперь, что больше себе не принадлежу. Это было тянуще больно, но так черт возьми феерично, что даже физическая боль становилась желанным напоминанием о том, что теперь я ЕГО. Сапфира!

- Ты знаешь, кто они? – спросила я осторожно, не в силах понять, что значить «его крови» и выдыхая, пока, еще не веря собственному предположению, - …и ты такая же?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Звезда посмотрела на меня быстро и пронзительно, словно решая вынесу ли я правду, наконец кивая в согласии, не отводя своих красивых кошачьих глаз от меня, словно впитывая все мои эмоции и стараясь уловить в них те, что могли угрожать раскрытию тайн.

Нет, все-таки лучше было не думать об этом всем сейчас!

Ясно, что Сапфир не расскажет мне ровным счетом ничего, но теперь я питала надежду на то, что возможно, когда-нибудь у меня получится поговорить с Каратом и узнать хоть что-то более логичное, чем то, что сейчас было в моей голове.

Пытаясь устроиться получше я поморщилась от ноющей боли в бедрах, заметив, как Звезда поморщилась вместе со мной, словно ощутила эту же боль, вдруг скидывая с плеча небольшой темный рюкзак, достала что-то вроде термоса, протянула его мне осторожно и с долей смущения, тихо проговорила:

- Выпей. Будет немного легче.

Я не сомневалась в ней ни секунды, с благодарностью и мягкой улыбкой принимая то, что давала девушка, тут же ощутив вкусный травяной запах и отпивая сладкий ароматный чай с блаженным выдохом:

- Как же вкусноооо.

- Мама Зои приготовила. Травы, которые снимают боль, усталость. Такой чай пили мои сестры, когда тоже…

- Звезда запнулась, отчего-то прозрачно покраснев и не сразу отыскав слова, чтобы продолжить еще более осторожнее и тише, словно понимала, что мужчины могут нас услышать, - ...когда получали свои метки.

Едва не поперхнувшись, я округлила глаза:

- И ты тоже видела?

- Нет-нет. Меня не было поблизости. Но я ощущаю метку сейчас. Как и кровь, - мы обе смущенно и скованно замолчали, оттого что затронули такую интимную тему, вот только мне хотелось радостно хихикнуть, а Звезда, наверное, была готова провалиться сквозь землю, пробормотав мне: - Ты голодна? У меня есть печенье.

Никогда в моей жизни домашнее печенье не было таким вкусным и питательным, как сейчас!

Я едва не застонала от блаженства, когда в мой бедный, голодный и слегка контуженный ягодами желудок попали первые крохи восхитительного лакомства, от которого шел неземной аромат ванили и теплоты маминых рук.

Моя мама не умела готовить.

Она знала все о моде и уходе за собой, чтобы сражать наповал мужчин, но совершенно ничего о семейной жизни. Иногда мне казалось, что она сторонится нас с Михаэлем и убегает под любым предлогом, с облегчением оставляя нас отцу. Думаю, что она была даже рада, когда папа поставил ультиматум о том, что будет воспитывать нас сам, отправив маму в длительную поездку до Парижа, который она обожала.

Иногда мне казалось, что она никогда нас не любила…

Впрочем, подобные мысли я всегда гнала прочь из своей головы и сердца, даже если интуиция меня редко подводила, уверяя себя в том, что все матери любят своих детей. Просто наша мама делала это слишком угловато и неумело. Она умела любить мужчин, но только не детей, включая нас, а научиться делать это папа просто не дал ей шанса.

- Всё в порядке? – нахмурилась Звезда, рассматривая меня теперь немного смелее, когда я вдруг подумала, что она очевидно тоже может ощущать мои эмоции, как и Франки. Вернее, Сапфир.

То, что эта прекрасная, невероятно красивая девушка тоже зверь, пока в моей голове никак не укладывалось, даже если она сама подтвердила мои предположения! Жаль, что обсудить всё услышанное и увиденное с Сапфиром никак не получалось, когда он снова появился перед нами на пару со знойным и каким-то загадочным Каратом, окинув меня долгим пристальным и по-прежнему недовольным взглядом, бросая прищуренный взгляд злобных глаз на Звезду:

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

- Что ты дала ей?

— Это уже смахивает на паранойю, - вместо Звезды ответила я, вытянув руку и покрутив остатком своей еды. -  Всего лишь печенье! Смею заметить, очень вкусное и домашнее! Будешь?

И несмотря на то, что взгляд Сапфира по-прежнему оставался крайне недовольным и тяжелым, мне показалось, что в нем промелькнула искорка, то ли возбуждения, то ли веселья, пока он смотрел на меня с высоты своего двухметрового роста, а я сидела на земле рядом с бесстрашной девушкой, которая только чуть дернула кончиком брови, тоже отзываясь: