Читаем без скачивания Идеальная любовница - Бетина Крэн

Габриэлла раздраженно сжала руки в кулачки и отвернулась.

— Иногда ты бываешь просто невыносим, — в сердцах бросила она, глядя на засеянные поля, мимо которых они проезжали.

— Только иногда, — заметил он, искоса наблюдая за ее терзаниями. — А иногда и прав. Перестань дуться и мучить себя, ты ничем не обидела старину Райта. Но факт есть факт: ты не сможешь жить на мельнице, а он никогда не согласится переехать на Итон-сквер. Ты девушка разумная, и сама это прекрасно понимаешь.

Габриэлла сердито посмотрела на него. Как ни печально было это сознавать, но Питер действительно прав. Особенно ее угнетало то, что он ведет себя так порядочно. Уж лучше бы чванился и посмеивался над ней, перенести это было бы куда легче.

— Итак, кузина Габби, кто следующий? У тебя ведь остался еще один кандидат, кто он?

— Барон, — буркнула Габриэлла. — Барон Кол-честер из Кингстона.

— Очень удачно, это нам как раз по пути, — объявил Питер и весело подмигнул ей. — Да не расстраивайся ты. Может быть, и есть тот, кого ты ищешь.

Втайне Питер надеялся, что это далеко не так.

Они перекусили в тенистой дубовой роще и отправились в Кингстон-на-Темзе.

Кингстон — маленький городок. Его можно обойти пешком меньше, чем за час, и наши путешественники полагали, что быстро отыщут дом барона Колчестера. Но не тут-то было. В магазинах и единственном ресторане города о бароне слыхом не слыхивали.

Проехав почти весь Кингстон, они, наконец, отыскали человека, который знал, где живет «старик Колчестер». Услышав это, Габриэлла побледнела. Она никак не ожидала, что ее последний кандидат окажется стариком. Но, может быть, у него есть сын?

Дорога, ведущая к дому барона, состояла из одних ухабов, и молодые люди решили пройти остаток пути пешком. Когда на пригорке показался покосившийся дом с телегой сена на заросшем травой дворе, Габриэлла совершенно упала духом. Не такой она представляла себе резиденцию барона Колчестера. Они подошли к ветхому забору, и Питер, с опаской облокотившись на него, крикнул:

— Эй, хозяева! Есть кто дома?

Минут через пять на крыльцо вышел высокий худощавый мужчина, лет шестидесяти. Он прикрыл глаза от яркого солнца и сердито сказал:

— Это ты, парень? За эту неделю ты уже второй раз опаздываешь с моей… — тут он заметил, что ошибся, чуть покачнулся и спросил: — Кто вы такие, черт побери?

Кожа на его лице имела желтоватый оттенок, а склеры глаз были сплошь в красных прожилках. Легкий ветерок донес до них запах прокисшего вина, пота и грязного белья.

— Мы катались, но наша карета застряла примерно в миле отсюда, — невозмутимо соврал Питер. — Не могли бы вы одолжить нам лошадь, чтобы вытащить ее? Мы хорошо заплатим.

— У меня нет лошадей, — мужчина махнул рукой в сторону полуразвалившегося сарая, который когда-то, видимо, служил конюшней. — Я давным-давно продал своих скакунов.

Мужчина повернулся и заковылял обратно в дом.

— Постойте! — сделал Питер еще одну попытку разговорить его, хотя с этим кандидатом и так все было ясно. — Моя кузина устала и хотела бы отдохнуть. Не могли бы вы дать ей напиться? Дорога ужасно пыльная.

— Вон там колодец, пейте сколько угодно, — он вошел в дом и с треском захлопнул за собой дверь.

Но Питер так просто сдаваться не собирался. Он хотел, чтобы Габриэлла увидела своего предполагаемого жениха во всей красе. Питер зашел во двор, подбежал к дому и яростно замолотил кулаками в дверь.

— Мне неприятно снова беспокоить — вас, — с изысканной вежливостью проговорил он, когда мужчина чуть приоткрыл дверь и высунул нос наружу. — Но не могли бы вы сказать нам, где мы находимся?

— Вы находитесь на моей земле, — горделиво заявил тот. — И чем скорее вы вытащите свою упряжку и уберетесь отсюда, тем будет лучше для вас же. Я не люблю, когда меня тревожат.

— Но на чьей земле? Кто вы? — не унимался Питер.

— Барон Колчестер, а теперь убирайтесь! И дверь захлопнулась во второй раз. Питер вернулся к Габриэлле и чуть не силком потащил ее обратно к карете. Она была слишком ошеломлена и унижена, чтобы возражать. Отвратительный старый хрыч! Да ему нужна не жена, а нянька. Подумать только, этот несчастный грязный… барон еще осмелился ответить на ее объявление. Какой стыд! Габриэлла просто задыхалась от душивших ее ярости и обиды. Последняя надежда потерпела крах.

Они молча дошли до кареты. Нервы Габриэллы были напряжены до предела. Если Питер скажет ей хоть одно язвительное слово, сделает хоть одно замечание типа «я-же-тебя-предупреждал», она ударит его. Ей-богу, ударит.

Питер помог ей сесть, и Габриэлла сразу же забилась в угол, избегая его взгляда. Джек развернул упряжку, и карета покатила в Лондон. Питер крепился изо всех сил, но в конце концов не выдержал и ехидно заметил:

— Конечно, у тебя не будет собственного выезда и ты не сможешь пить лимонад по утрам, но зато будешь баронессой.

Эти слова явились последней каплей, переполнившей чашу терпения. Слезы потоком хлынули из глаз Габриэллы, и она даже не пыталась их остановить. Питер молча сунул ей носовой платок, и она уткнулась в него, немилосердно хлюпая носом и издавая сдавленные стоны.

Когда Кингстон остался далеко позади, Габриэлла немного успокоилась и смогла рассуждать здраво. Ну и что же, что она потерпела неудачу, можно ведь дать еще одно объявление. Вовсе не из-за чего раскисать. Она найдет себе мужа… где-нибудь… когда-нибудь, но обязательно найдет!

Пока Габриэлла силилась обуздать свои эмоции, Питер медленно, но верно проигрывал битву со своими. Он бы отдал все на свете за возможность как следует врезать старику Колчестеру. Он готов был драться с целым светом, только бы Габриэлла больше не плакала. Она такая нежная и хрупкая и заслуживает лучшей участи, чем быть женой беспринципного купца, самодовольного викария или развязного мельника. Ей нужен надежный, умный, тонко чувствующий муж и, дай Бог, чтобы она нашла такого.

— Габриэлла, — тихо сказал Питер, дотрагиваясь до ее руки. — Не стоит так убиваться. Она вздрогнула, словно его ладонь обожгла ее, дно руку не отняла. Питер обнял ее и крепко прижал к себе. Девушка сопротивлялась, но потом затихла, а еще мгновение спустя спрятала свое лицо у него на груди и разрыдалась всерьез.

Немного погодя рыдания стихли, и Габриэлла робко подняла на него глаза. Веки ее покраснели, щеки пылали, а губы… были самыми притягательными губами в мире.

Он опустил голову, и Габриэлла невольно подалась ему навстречу. Их губы соединились, и это было самое лучшее, что Питер мог сделать для нее. Они, забыв обо всем на свете, жадно вкушали друг друга, и, казалось, этому поцелую не будет конца.