Читаем без скачивания Любовницы по наследству - Вячеслав Школьный

— Знаешь, Андрей, — недовольно скривилась Елена, элегантно поднимаясь с дивана, — мне кажется, что отношения с ней у нас не наладятся никогда.

Она прошла вслед за мною в прихожую и тоже начала одеваться.

— Куда это ты собираешься? — удивленно спросил я.

— Как это куда? Тебя домой отвезти естественно.

— Нет, дорогуша. — Я отрицательно покачал головой. — Сегодня ты никуда со мной не поедешь. Я с таким трудом уговорил Веронику наладить с тобой контакт, и теперь единым махом все мои старания пойдут насмарку? Лучше уж останься сегодня дома, потерпи несколько дней, ничего с тобой не случится. Зачем нам лишние неприятности?

Елена посмотрела на меня с некоторым недоумением, но, призадумавшись, все ж согласилась с моей точкой зрения.

— Знаешь, а может быть ты и прав, — после небольшой паузы сказала она, — может быть и правда какое-то время стоит переждать? А то ведь действительно я что-то обнаглела ни на шутку. Все-таки у Николая предвыборная кампания, мало ли какие казусы могут произойти.

— Вот видишь, — насмешливо заметил я, — все то ты отлично понимаешь, а значит — голова еще может руководить всеми другими органами.

— Иди ты со своим остроумием, охламон чертов. — Слегка покраснев, Елена как бы невзначай толкнула меня в плечо. — Так и ищет причину, чтоб человека задеть за живое. Ладно, уговорил, проваливай отсюда, пока я добрая, только, смотри, дорогу навсегда не забывай.

— Да уж придется когда-нибудь вернуться, — сказал я, тяжело вздыхая. — Что поделаешь, такая у меня работа.

Выскочив на лестничную площадку, я не стал дожидаться, пока Елена захлопнет за мною дверь, и стремительно исчез с ее глаз в кабине лифта.

Ехать на такси обратно было слишком для меня жирно, — хватало уже того, что пофорсил немного по пути сюда, и так порядочную сумму загрыз. Общественный транспорт пока еще ходил, но мне все же стоило на него поспешить, — время то было довольно позднее.

ДЕНЬ ТРИНАДЦАТЫЙ

То обстоятельство, что я снова не смог встретиться с Батуриным, не знаю, больше огорчало меня или радовало. С одной стороны, разговор с этим человеком мог бы пролить свет на кое-какие факты, касающиеся гибели Юрия Колесникова, а с другой, если Николай Федорович — действительно умный и грамотный человек, а он таковым является, и если он в самом деле имеет хоть какое-то отношение к убийству моего друга, то наверняка сразу же поймет мою чрезмерную заинтересованность произошедшим, и тогда кто его знает, — что может меня ожидать после такой беседы в недалеком будущем. Конечно, как там не крути, а рано или поздно, но мне все же придется с ним встретиться, но душа почему-то подсказывала, что лучше будет мне оттянуть наше знакомство в долгий ящик…

Снова я до обеда занимался Бог знает чем. И смотрел телевизор, и читал книгу, и, естественно, готовился к предстоящему вечернему занятию. Время текло так медленно, что казалось, долгожданный вечер не наступит никогда. Секундная стрелка на моих настенных часах совершала свои обороты с такой невыносимой вялостью, что возникало желание взять и самому насильно ее ускорить, заставить вертеться намного побыстрее.

Телефон весь день молчал, — звонить мне ни у кого не возникало особого желания. Хотя, признаться честно, я все же ждал звонка от одного человека. В душе еще теплилась надежда, что в один прекрасный миг я сорву с рычага телефонную трубку и услышу в ней голос моей любимой Татьяны. Она скажет мне, что все у нее в порядке, что она на меня больше не обижается, и что мы, как и прежде, без проблем можем с ней встретиться, не смотря на допущенные нами обоими ошибки.

Но, увы, этой розовой мечте не суждено было осуществиться. Долгожданного звонка до самого окончания светового дня мои уши так и не услышали…

В пять часов вечера я, как обычно, собрал свой дипломат и неохотно вышел из квартиры. До дома Черновых от меня было, конечно, далековато, но я все же решил пройтись по городу пешком, — подышать свежим морозным воздухом, по которому за несколько последних дней порядочно успел соскучиться, посмотреть на копошащихся вокруг меня людей и поразмышлять над всем происходящим.

Размышлял я в последнее время даже намного чаще, чем это было необходимо, потому-то каждое утро у меня и болела голова, как после хорошего перепоя. Иногда даже думалось, что мне никогда не удастся выбраться из этого запутанного лабиринта мыслей, а, следовательно, и успокоиться. Разве что госпожа Смерть или господин Безумие сжалятся надо мной и избавят мою грешную душу от подобного рода страданий.

Я значительно участил шаг и чуть, было, не побежал вприпрыжку. Ноги сами ускорялись не понятно почему, будто бы от скорости их передвижения в этом жестоком и мрачном мире что-то зависело. Во всяком случае, на быстроту принятия головой нужного решения их скорость абсолютно никак не влияла…

На дорогу мне пришлось потратить почти целый час. К дому Черновых я подошел лишь на десять минут раньше положенного времени. Послав ко всем чертям излишнюю пунктуальность, быстрыми прыжками через высокие ступеньки поднялся на нужный этаж, немного перевел дыхание и решительно позвонил в дверь. Открывать мне хозяева не особо-то спешили, но пусто дома не было, — еще с улицы я заметил свет в нужном мне окне. Пришлось позвонить еще раз. За дверью возникла какая-то неясная возня, через минуту после которой она все же медленно, но уверенно отворилась.

Стоящую на пороге женщину узнать удалось далеко не сразу. Передо мною находилась все та же Любовь Васильевна Чернова, только немного внешне изменившаяся и даже несколько помолодевшая. Запомнившиеся мне при первом посещении слегка растрепанные рыжеватые волосы были выкрашены в яркий вишневый цвет и уложены в элегантную модную прическу. Вместо стандартного засаленного домашнего халата с кухонным передником на женщине было надето длинное белое в ярко-красных цветах платье, перетянутое на талии тонким поясом. А изящные пальцы рук с аккуратно нанесенным на них маникюром оказались уж никак не в тесте. Вдобавок ко всему, шею хозяйки квартиры украшал маленький золотой кулон в виде паучка на тонкой, словно ниточка, цепочке. От представшей перед глазами красавицы у меня чуть было не перехватило дух.

— Добрый вечер, — дружелюбно улыбнулась женщина, охотно пропуская меня в квартиру. — Я, признаться, ожидала вас на полчасика позже, поэтому не совсем приготовилась к вашему приходу. Ну да ладно, — это не столь важно, главное, что вы здесь. Проходите, пожалуйста.

Я поздоровался, снял куртку и фуражку. Поведение женщины меня в некоторой степени даже озадачило. Слегка шокированный столь неожиданным ее внешним видом я даже и не знал, что в данной ситуации лучше всего сказать.

— Проходите в комнату, я сейчас, — ласково, словно послушная домашняя кошечка, промурлыкала она, исчезая на кухне.

Я послушно прошел в зал и, несмело присев на краешек дивана, бездумно уставился в телевизор, на экране которого задорно прыгала по сцене одна из недавно появившихся на горизонте отечественной эстрады новых украинских «звезд», пытавшаяся завести публику своим безголосым визжанием. В моменты, когда я наблюдал по телевизору подобного рода зрелище, меня обычно начинало тошнить. Девушка, как это не парадоксально, не имела в наличии ни привлекательной внешности, ни слуха, ни голоса. Зато, наверняка, кто-то из ее ближайших родственников являлся слишком уж влиятельным человеком, что дало стопроцентную возможность дорогому «чаду» без проблем пролезть в шоу-бизнес. Вдобавок ко всему, музыка и слова песни тоже не отличались изобилием мелодичности и разнообразием слов, — видать, композитор и поэт, как это было у нас принято, являлись с певицей одного поля ягодами.

Именно по этой причине я никогда принципиально не ходил ни на какие концерты современных исполнителей. Татьяна, правда, проводила несколько раз попытки вытащить меня туда, но это у нее не особо то получалось. Одна из относительно близких подружек моей возлюбленной тоже была такой вот эстрадной «звездой». Мне было достаточно послушать без фонограммы ее один-единственный раз, чтобы иметь нужное представление о качестве новой национальной культуры.

Забыв, что нахожусь не дома, а в чужой квартире, я бесцеремонно схватил лежащий на столе пульт управления и по привычке начал переключать каналы. По чистой случайности попал на одну из программ российского телевидения, где, как обычно, показывали новости из Чечни. Сплошные взрывы, перестрелки, бегущие в камуфляжах бойцы спецназа, — все это сопровождалось комментариями диктора и отрывками из интервью известных политиков. Подобное я тоже смотреть не особо то любил, но все же это было хоть немного получше, чем выворачивающее душу наизнанку вытье нашей «национальной гордости».

— Зачем вы переключили? — недовольно поинтересовалась тихо вошедшая в комнату Любовь Васильевна.