Читаем без скачивания Вперед в прошлое. Возвращение пираньи — 2 - Бушков Александр Александрович

Со своего места он прекрасно мог видеть объект — американца по фамилии Хиггинс, занимавшего какой-то важный пост в том отделе, что ведал закачкой нефти на танкеры. Название его должности было длиннющее, но совершенно Мазуру не нужное, а потому он и не стал выяснять.

По фотографиям он субъекта опознал сразу: темноволосый тип лет сорока с уверенными манерами и рожей бабьего любимчика (и соответствующей репутацией). Часто и откровенно поглядывавший на аркообразный вход, завешанный нитями разноцветного бисера. Очень часто и очень откровенно.

Мазур ухмыльнулся про себя. Вся ловушка была построена на имевшем здесь место дефиците прекрасного пола. Далеко не все из «белых воротничков» обитали здесь с женами или девушками, имевшими неофициальный статус «постоянных подруг». Ну, разумеется, это вовсе не означало полного отсутствия женщин в пределах досягаемости. Как-никак мы в Южной Америке, господа. Километрах в пятнадцати отсюда располагался немаленький городок Мадалес с кучей борделей — два были роскошными, люксовыми, предназначавшимися исключительно для «сливок» нефтепромыслов.

Вот только новые труженицы постельного фронта появлялись в этих заведениях не так уж часто. Человек, проработавший на промыслах четыре с лишним года (как присутствующий здесь мистер Хиггинс), за это время успевал освоить оба заведения с первого этажа и до последнего — после чего любому активному кобелино, если он любитель разнообразия, в этих заведениях становилось откровенно скучно.

И если вдруг старый знакомый, давний сослуживец звонит тебе и по дружбе сообщает, что в городок нефтяников только что приехала работать очаровательная молодая девушка, незамужняя и, судя по первым наблюдениям (Генри, мы, французы, в этом знаем толк!), отнюдь не склонная вести монашеский образ жизни... Само собой, приличная девушка, не путанилья какая-нибудь. Тут у любого кобелино взыграет нешуточный охотничий азарт. Благо старина Пьер, к его великому сожалению, с самого начала пребывает здесь с женой, а потому ограничен в маневрах — но из мужской солидарности приведет ее в «Касабланку» и познакомит с другом Генри, пока весть о прибытии одинокой красавицы не распространилась по городку, и не объявились во множестве другие претенденты. Они с Мадлен познакомились с новенькой в баре гостиницы «Жакардинья», где она остановилась, пока ей не подыскали квартирку. Вот Пьер и подумал в первую очередь о друге Генри Друг Генри отнесся к известию с живейшим интересом и заверил, что в «Касабланке» непременно будет. То есть по собственному желанию с превеликой охотой сунул все четыре лапы в настороженный капкан...

Мазур понятия не имел, зачем Лаврику понадобился именно этот персонаж — но и не стремился знать. Чрезмерное любопытство в их профессии всегда было неуместным. Главное, он знал, что обязан изъять отсюда этого субъекта совершенно незаметно для окружающих — и этого было достаточно. Времени на разработку операции хватило. Оставалось скрупулезно все намеченное выполнить. Пустяки, verda. Ну, а то, что вся многочисленная здешняя охрана и местная служба безопасности ничегошеньки об их миссии не знают и при любом проколе начнут пальбу на поражение — уже детали. Нужно просто до этого не доводить, вот и все...

Ага! Бисерные нити с мелодичным звяканьем раздвинулись, появились Пьер супругой, довольно красивой брюнеткой лет тридцати пяти (что Пьеру, как истинному французу, ничуть не мешало под благовидными предлогами частенько навещать Мадалес), — и, как было обещано, новенькая. Сюда она приехала с крайне убедительными документами (ничего удивительного, мастерили ей бумаги державные спецы) на имя Бриджит Сантиванья — но в остальном мире ее всегда знали как Исабель фон Рейнвальд...

Белль была великолепна — в дорогом и красивом бежевом платье, достаточно коротеньком, с отнюдь не пуританским вырезом (вполне уместным для хорошего ресторана вечерней порой). Головы всех, не отягощенных спутницами, прямо-таки синхронно поворачивались за ней — всем моментально стало ясно, что это отнюдь не путанилья, каковые в городок попросту не допускаются. Однако Пьер уверенно провел ее к столику Хиггинса, предупредительно вставшего навстречу — и на многих физиономиях отразилось неприкрытое разочарование.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Вот теперь Мазуру стало чуточку скучно — потому что все можно было предсказать заранее. Завязалась беседа, Хиггинс, как любой на его месте, распускал хвост, словно три павлина, Белль откровенно кокетничала, подавая в рамках приличий нешуточные надежды. Пошли танцевать что-то медленное, всецело поглощены друг другом. Засиживаться до закрытия не станут — согласно диспозиции, Белль вскоре должна во время очередного танца сказать кавалеру, что хотела бы посмотреть ночной город, о котором столько слышала, увидеть ночное море, простиравшееся всего-то в полумиле отсюда, увидеть красовавшиеся не так уж далеко от берега нефтяные вышки под луной. Любой на месте Хиггинса с визгом согласится быть гидом — чтобы довольно быстро выдвинуть идею завершить экскурсию визитом в его коттедж. Каковое предложение тут же будет благосклонно принято, и мистер Хиггинс будет на седьмом небе — пока не войдет в коттедж. Уж сколько их сорвалось в эту бездну... Отработанная за тысячелетия ловушка, но до сих пор исправно служит, и служить будет еще долго...

Ну вот, скучно знать все наперед... Хиггинс и Белль направились к выходу. Проводив их понимающим взглядом, Пьер что-то шепнул жене, та рассмеялась, шутливо хлопнула его по руке. Ничуть не торопясь, Мазур допил свой бокал, подозвал официанта, расплатился и вышел. Слева, метрах в трехстах, увидел идиллически шагавших под ручку в направлении моря Хиггинса с Белль — Хиггинс с видом заправского чичероне делал свободной рукой размашистые жесты, явно расписывая прелести поселка. Которых тут, собственно, и не имелось — десятка четыре трехэтажных домов, где обитает, если можно так выразиться, унтер-офицерский состав «белых воротничков» (квартирки, правда, достаточно комфортабельные), примерно столько же коттеджей для более высокопоставленных персон, гостиница, три ресторана, выстроенное в старинном стиле здание концертного зала, где часто выступают столичные знаменитости, прельщенные солидными гонорарами. Вот, собственно, и все. Конторские здания примерно в километре отсюда, поселок простых работяг (тоже, впрочем, не из убогих хижин) — километрах в полтора, только в противоположной стороне.

Количество охраны на квадратный метр зашкаливает. Каждому кварталу (не такому уж большому) полагается свой часовой. Вот он, здешний, неторопливо прохаживается по противоположной стороне улицы — в камуфляже и кепи с длинным козырьком, экипированный, кроме пистолета, дубинки и газового баллона, еще и коротким автоматом на плече. Вокруг нефтепромыслов на изрядное расстояние протянулся пояс безопасности с заграждениями из колючей проволоки, системами датчиков, а кое-где и минными полями, пешими и моторизованными армейскими патрулями, вот только это все же не Великая Китайская стена — и порой герильеро еще во времена американского хозяйничанья ухитрялись устраивать мелкие пакости. А некоторые из группировок, согласно своей ориентации, не отказались от этого занятия и после национализации.

Развернувшись в другую сторону, Мазур неторопливо зашагал вдоль улицы. Фургон, разрисованный эмблемами и надписями здешней аварийной службы, стоял метрах в двухстах от него. Его появление здесь не могло вызвать у охраны ни малейших подозрений — мало ли какие неполадки пришлось устранять вечерней порой. Фургончиков таких у аварийной службы было много, никто не держал в памяти все номера и уж тем более не помнил в лицо всех ремонтников. Ну, а на случай проверки документов — они у всех имеются безупречные, как и пропуска, включая ночной и на выезд с промыслов. А для пущей подстраховки у каждого (в том числе и у Мазура с Белль) сыщутся удостоверения одной из местных контрразведок, как раз и опекавшей нефтепромыслы.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Здесь они были, как на Луне — никто из облеченных властью и полномочиями об их миссии ничегошеньки не знал. Правда, в Мадалесе засела серьезная группа поддержки, готовая отсюда их выдернуть, если что-то пойдет не так. Но Лаврик сказал тихо и серьезно: «Кирилл, из шкуры вон вывернись, чтобы не запалиться. Ты держишь „Кальмара" за глотку, понял?»