Читаем без скачивания Черный ростовщик - Олег Мушинский

— Слушайте, а, быть может, этот Брамс чужим именем назвался? — предположил Эспада.

Сам-то он после той мадридской дуэли удирал из столицы как Родриго Гарроте. Настоящий Родриго погиб еще тогда, в пятьдесят шестом, при осаде одной забытой Богом французской крепости на побережье. Да что Богом, на нее и собственные командиры махнули рукой, двинув армию мимо прямиком на Валансьен. А эти руины никому в итоге оказались не нужны. После того как испанцы сняли осаду и ушли, французы с голландцами сами покинули крепость. Хоть возвращайся и забирай ее голыми руками. Ушли, к сожалению, не все. В числе прочих навсегда упокоился в той земле и веселый солдат Родриго Гарроте, так что повредить его репутации запутанная любовная история с дуэлью никак не могла. Собственно, его репутации и при жизни повредить подобным образом не представлялось возможным. Второго такого гуляку еще поискать было.

Вот и Брамс мог не афишировать свое имя, особенно среди таких проходимцев, как пираты. Мало ли кто задумал бы при случае пооткровенничать с альгвасилами.

— Может, и назвался, — сразу согласился француз. — Бумаг-то я ни у кого не проверял. Я, простите, грамоте не обучен. Больше как-то на арифметику налегал.

— Хм… — медленно протянул капитан. — Дон Себастьян, ваша сеньорита вроде как говорила, что этого паршивца в лицо знает. А описать его сможет?

— Сейчас узнаем.

Диану дон Себастьян нашел в кают-компании. Девушка сидела на рундуке в полном одиночестве и грустно перебирала струны гитары. Издаваемые при этом звуки символизировали не иначе как вселенскую скорбь. Когда Эспада вошел, она отложила гитару и нетерпеливо встрепенулась. Увидев, кто именно вошел, девушка встретила его тяжелым сумрачным взглядом. Дон Себастьян нахмурился.

— Что тебя так рассердило, красавица моя?

— Насчет «моя» — это ты чересчур торопишь события, — строго сказала Диана. — А вообще: он еще спрашивает?! Отстранили меня от всего интересного, будто я неумеха какая-то, а потом он приходит и спрашивает; что не так?! Скажите, пожалуйста.

— О тебе же беспокоились, — отмахнулся от упрека Эспада.

— А я просила?!

— Такие вещи обычно без спросу делают.

Диана фыркнула и отвернулась к окну. Эспада криво усмехнулся. Одним женщинам нравилось, когда о них проявляли заботу, другие — хотя внешне и точно такие же — от того же самого отношения могли прийти в ярость. Попробуй их разбери. Причем капризничать прекрасные дамы любили очень не вовремя. Вот как сейчас, когда требовалась — и срочно — ее помощь. Девушка всерьез обиделась, а извиняться Эспада не умел. Благородный идальго не должен совершать ничего такого, за что следовало бы извиняться, а стало быть, и умение это ему ни к чему. Пришлось импровизировать на ходу.

— Диана, — сказал Эспада. — Ты, пожалуйста, не сердись на меня… На нас. Мы действительно хотели как лучше, но уже осознали, как были неправы.

— Правда?

В голосе ее звучало недоверие. Девушка обернулась, вперив в дона Себастьяна внимательный взгляд.

— Да, — кивнул Эспада. — И я лично пришел призвать тебя на помощь. Поможешь?

— Ну, если уж ты лично просишь… — Девушка едва заметно улыбнулась. — Ладно, что я должна сделать?

— Ты говорила, что знаешь Брамса в лицо.

— Что, поймали?!

— Пока не знаем. Поймали того, кто вроде должен знать, но он не знает, кто такой Брамс.

— Ничего не поняла, — сказала Диана. — Пойдем, на месте разберемся.

На месте дон Хуан объяснил более доходчиво. Мол, вот этот вот висельник в шляпе может знать Брамса, но никак не по имени, а исключительно по морде. По которой, кстати, и получит, если будет так на девушку пялиться. Француз тотчас потупился, решив не нарываться на неприятности.

— И это все? — фыркнула Диана.

Несколькими точными выражениями она так ярко описала ростовщика, что дон Себастьян смог его себе представить. На последнем предложении француз кивнул:

— Да, это хозяин брига.

— И как он представился? — спросил дон Хуан.

— Да никак. То есть мне никак. Он с капитаном договаривался.

— О чем?

— Я не слышал.

Глаза дона Хуана потемнели, и француз поспешил развеять возникшее было подозрение в своей неискренности:

— Они в каюте говорили. Потом голландцев посадили на лодки и велели проваливать. Остров-то в виду был. Ну не звери же мы резать их за просто так. А этот, как вы говорите, Брамс остался. Капитан сказал, что везем его на Мартинику, и там он нам еще денег даст. Как выкуп или за доставку его, да какая мне-то разница. Главное, что заплатит. Даже бумагу о том составили, все честь по чести. Ну, мы и двинулись домой, раз такое дело.

— Простите, и где эта бумага? — вмешался подошедший падре Доминик.

— У капитана. То есть теперь, наверное, вот у этого сеньора, — кивнул француз на дона Хуана. — Сундучок-то капитанский забрали. Сам видел, как его пронесли.

— Значит, найдем, — кивнул дон Хуан. — А этого мерзавца заковать и в трюм.

Француза увели. Он прямо на ходу сгорбился, сжался, словно только теперь позволил себе признать свое поражение. «Глория» направилась к уже не столько видневшемуся, сколько темневшему вдали острову. Дошли почти до самых рифов, потом дон Хуан приказал повернуть на запад.

— Отсюда им или влево, или вправо, — пояснил он свой маневр. — Ветер сильный, восточный. Против него бриг бы еле полз, а мы не так чтобы очень проваландались со шлюпом. Получается, бриг ушел на запад.

— Но там этот, как его… — начал дон Себастьян.

— Виллемстад, — подсказал капитан. — Но бриг-то голландский, и там его знают. С Брамсом на борту у них даже может хватить наглости зайти в порт. Хотя, скорее всего, они пройдут мимо. Или обогнут остров, или сделают большой круг на юг, чтобы обогнуть нас. Мартиника в той стороне.

И он указал рукой на восток.

— И какой вариант вам кажется предпочтительным? — спросил Эспада.

Дон Хуан в ответ только пожал плечами.

— Даже не знаю. Будем искать.

Чем они и занимались, пока совсем не стемнело. Двигаясь на запад, «Глория» рыскала туда-сюда, точно охотничий пес, но «Серебряной лани» они так больше и не видели.

Ранним утром седьмого октября тысяча шестьсот шестьдесят четвертого года «Глория» прибыла в Виллемстад. Город, построенный торговцами и для торговли. Город для богатых и для тех, кто еще только собирался им стать. Город, где на удивление мирно уживались вместе католики и протестанты. То есть они не только мило улыбались друг другу днем, но еще и не резали друг дружку по ночам. По крайней мере в заметных количествах.