Читаем без скачивания Назад в СССР: Браконьер - Максим Гаусс

— С-сука! — процедил я, лежа на снегу.

Остановившись посреди крыльца, он окинул внимательным взглядом все окружающее пространство, он не заметил ничего подозрительного. Выругался, вновь вошел в дом, хлопнув дверью. Я услышал женский крик, невнятные голоса.

Разобраться с ним самостоятельно — дело чести. Еще меня какая-то гнида не преследовала… Но пока рано. Не готов я сейчас мстить. Их там как минимум трое, а может и больше. Видимо почувствовав угрозу, Снегирев и вправду дал команду разобраться с проблемой жестко и в самые короткие сроки. Что ж, радикально… Это еще раз подчеркнуло тот факт, что они нацелились на очень серьезное дело, после которого, скорее всего, покинут эти земли. Залягут на дно. Как тогда, с медведями.

Вот только они сделали на мне такой явный акцент?

От егеря они избавились — ну ясно, чтобы нос не в свои дела не совал и под ногами не путался. Многие местные жители вообще не в курсе их ближайших планов относительно массовой травли диких животных. «Сверху» никакой угрозы нет. Да и на местном уровне, если что, председатель прикроет и спустит проблему на тормозах. Единственным звеном, которое может доставить проблемы, был я.

Усмехнулся, потому что докопался до истины. Страха не было.

Был азарт.

А еще в крови начинал кипеть адреналин, И еще давно забытое чувство собственного превосходства над грязью. Нет, я обычный солдат. Только с богатым опытом и полузабытыми навыками.

Всю прошлую жизнь посвятил борьбе со всякого рода падалью, которая так или иначе заслуживала смерти. Нет, я был вовсе не один, нас была целая группа. Больше тридцати боевых операций, десятки заграничных командировок. Даже диверсионные операции… Чего греха таить, убивать людей я умел. Только давно уже этого не делал… Кажется, на меня объявили охоту? Ну что же, посмотрим кто кого!

Приподнял голову и вновь увидел Федора.

— Эй! — таким громким шепотом произнес я. — Что за дела?

Завхоз меня увидел и покинув укрытие, на корточках добрался до меня. Впрочем, в этом не было необходимости — вряд ли кто-то мог заметить такие перемещения.

— Я тут подумал… Может, мне с тобой пойти?

— Зачем? — с некоторым подозрением, спросил я.

— Ну… Я немного знаком с тропами в этом районе. Начинал-то я как охотник, это потом уже меня в завхозы записали. К тому же, что толку мне продолжать наблюдение? Мои отчеты уходят в никуда, на звонки не отвечают. Лучше я тебе помогу.

Я быстро взвесил все за и против. Вполне возможно, что от него действительно может быть толк.

— Хорошо, идем вместе, — согласился я. — Только вряд ли ты готов к походу. В таком виде далеко не уйдешь!

— А вот насчет этого я бы поспорил! — усмехнулся он, и вдруг сорвавшись с места, рванул к небольшому сарайчику, что стоял в дальней части участка, между каких-то кустарников. Оттуда послышался скрип, что-то упало. Федор выругался, но затем повисла тишина.

И через минуту, вдруг:

— Есть!

Обратно он вернулся уже с рюкзаком, ружьем и каким-то тулупом.

— Другое дело, — произнес я, затем спросил. — Где искать зимовье?

* * *

Близился рассвет.

На часах было шесть утра, а мы все шли и шли.

Разумеется, не зная реального расположения зимовья Иваныча, можно неделями бродить по тайге и так ничего и не найти. Но я вспомнил один момент, про который он как-то упомянул лишь вскользь, еще тогда, когда мы с ним ночью на вышке сидели.

Зимовье-то у него не было одно, а упомянутое в письме, старик зачем-то выделил особенно. Значит, там у него есть что-то важное.

Помню, когда мы выслеживали медведя, Матвей Иванович говорил, что многие охотники свои маршруты помечают отметками на стволах деревьев. И он поступал точно так же.

Само собой, таскать с собой ведро краски по леску никто не станет. Тем более, что и краска в то время была дефицитом. Можно использовать и побелку, но та смоется за сезон, а потому тоже ненадежно. Как вариант — делать зарубки топором. Именно так и поступил егерь, когда делал отметки. Он даже показал мне одну такую.

А начали мы с той самой тропы, по которой мы с Матвеев Ивановичем впервые вошли в Соболевку. Неподалеку еще располагалась наблюдательная башня, с которой мы в темноте наблюдали за медведицей.

Интересно, куда же она запропастилась? Уже столько времени прошло, а ее как ветром сдуло. Неужели Иваныч ее как-то отыскал и пристрелил? Или может, просто увел ее из этих мест?

— Вот, нам сюда! — отозвался я, когда увидел на стволе дуба знакомую зарубку в виде буквы «V». Точно, это опознавательный знак егеря.

Примерно через каждые десять пятнадцать метров, такие зарубки повторялись. Видно было, что отметки уже не свежие, несколько раз их обновляли. Достаточно придерживаться их и куда-нибудь они да выведут. И хотя идти таким «макаром» было медленно и неудобно, другого выхода я не нашел.

Смущал только один факт — а если конечной точкой нашего похода окажется вовсе не то место, на которое я думаю?

Ай, к черту…

Бродить ночью по тайге, это совсем не детская забава. Достаточно вспомнить, что случилось со стариком, у которого опыта в десять раз больше, чем у нас вместе взятых. До сих пор ума не приложу, как он от волков отбился и что, черт возьми, с ним сделали браконьеры?

И все же, мы рискнули. Правда, углубившись на километр, Федор вдруг предложил провести темное время суток в расположенной неподалеку брошенной землянке. В общем, то предложение дельное. Мы решили переждать ночь в ней. И хотя землянка частично обвалилась, все-таки годилась для ночевки. Это куда лучше, чем лезть на дерево или идти на своих двоих всю ночь.

Спали поодиночке. Пока я бодрствовал, Федор спал.

На его счет у меня все-таки имелись некоторые опасения, но я предпочитал просто наблюдать. Если он что-то задумал, то где-то себя по любому выдаст. Человек не идеален, да и он вовсе не агент британской разведки, а просто наблюдатель из охотхозяйства.

Поделили время на три часа. Сначала спал он, потом я.

Пока бодрствовал, все прислушивался и думал о возможном преследовании. Если Уткин или Снегирев найдут следы моего пребывания у фельдшера, к Ларисе Ивановне будут вопросы…

Условно я посчитал, что они уже обо всем догадались. Значит, должны принять меры. Но, не зная ни моих целей, ни конечного маршрута, вряд ли поймут, откуда начинать поиски. Толковый следопыт может пролить свет на это дело, но его еще нужно найти. Проще с собаками. И насколько я знал, в лагере браконьеров собак не было. Но это не точно.

— Федор, а Снегирева собаки поисковые есть?

— Какие собаки? — не понял тот.

— Которые след могут взять, по запаху.

— Конечно, есть. Зачем же держать собаку, если от нее току нет? — искренне удивился бородатый. Да, для него стало бы сюрпризом, что в двадцать первом веке собак заводят просто так. Чтобы были. И не важно, свой дом или однокомнатная квартира в центре столицы…

В любом случае, сразу за нами никто в погоню не бросится. Сначала подготовятся, раньше утра не начнут. Стало быть, несколько часов в запасе у нас точно есть.

Последний раз я ночевал в землянке лет двадцать назад, и то, это был скорее подвал. Здесь имелись два топчана, на которых лежала солома и листья. Спали на таких лежаках прямо в верхней одежде, не раздеваясь. Источника света здесь не было, зато имелась небольшая «буржуйка», которая лишь отдаленно походила на своего собрата из будущего. А вот топить ее было нечем.

Вход забаррикадировали огромным пнем — хоть что-то. И хотя Федор уверял меня, что в этой части волков давно нет, я все-таки не списывал их со счетом. Мало ли? Медведей вон, тоже быть не должно. А он пришел. Точнее она.

Бодрствовать было непросто, к счастью я успел немного выспаться перед тем, как едва не угорел в пожаре. Эх, вот как мне смотреть в глаза Матвея Ивановича, когда тот вернется в Соболевку и увидит, что его дом сгорел…

Часа в три ночи, я все-таки не выдержал и закипел. К счастью, проспал недолго, всего-то минут двадцать.

Вскочил на ноги, тряхнул головой, прогоняя дрему. Взглянул на Федора — тот спал, даже не собираясь вставать на дежурство. Даже не знаю, вроде и союзник, а тем не менее он из числа браконьеров… Вдруг мне навешали лапши на уши про наблюдателя? Вдруг,