Читаем без скачивания Забайкальское казачество - Николай Смирнов

В ночь на 27 января 1904 года последовало нападение японских миноносцев на русскую эскадру, стоявшую на внешнем рейде в Порт-Артуре. Война началась по инициативе Японии.

Значительную роль в развязывании войны сыграла политика, проводимая правительствами Англии и США. Они никогда не хотели видеть Россию сильной: ни тогда, ни теперь. Особенно это касается Англии, которая на протяжении столетий всячески противодействовала России, будь то на Западе Европы или На Ближнем Востоке, в Средиземноморско-Черноморском бассейне или на побережье Тихого океана, в Средней Азии или на Дальнем Востоке. Сомнительно, что устоявшиеся взгляды английской дипломатии в отношении России стали в наше время другими.

Подталкивал Россию к войне с Японией и германский император Вильгельм II, убеждавший Николая II взять на себя роль защитника Европы от «желтолицых», обещая помощь и поддержку в русско-японской войне и безопасность русских европейских границ. Этим он хотел отвлечь значительные русские силы от германской границы, а также ослабить или ликвидировать франко-русский союз, мешающий Вильгельму переделать карту Европы.

Россия к войне на Дальнем Востоке не была готова. Не хватало артиллерии, особенно горной, гаубичной и тяжелой, новых образцов. Несмотря на то, что Россия имела скорострельную 76 мм полевую пушку образца 1900 и 1902 годов, превосходившую по своим качествам все зарубежные аналоги, производство ее в массовом масштабе так и не было налажено к началу войны. Недостаточно было новых, 7,62-мм, магазинных винтовок образца 1891 года конструкции С.И. Мосина.

Ощущался большой недостаток боеприпасов. К началу войны недостаток только винтовочных патронов составил 28 миллионов. Вместо установленной нормы — 840 патронов на винтовку — имелось лишь 400, а патронные заводы могли дать в год не более 150 патронов на винтовку.

Не производилась в стране телефонная и телеграфная аппаратура, недостаточно было в армии оптических приборов: биноклей, стереотруб, дальномеров. Все это пришлось закупать во Франции и Германии уже в ходе войны.

Большой недостаток ощущался в подготовленных офицерских кадрах. Организация, комплектование, вооружение и боевая подготовка войск отставали от требований военного искусства начала XX века. Все внимание уделялось ведению возможной войны на Западе против Германии и Австро-Венгрии и совершенно не думали об усилении обороны дальневосточных границ.

Командующий Приамурским военным округом генерал А.Н. Корф представил в Петербург план по укреплению безопасности дальневосточных границ России, нотам продолжали уповать «…на стойкость наших войск, которым выпадает славная доля показать миру, что русский дух и русская отвага равно сильны как в сердце самой России, так и на далеком востоке Азии».

Русское командование явно недооценивало военную мощь Японии. Военный министр генерал АН. Куропаткин после инспекторской поездки на Дальний Восток докладывал царю в июле 1903 года: «Мы можем быть вполне спокойны за участь Приамурского края, мы ныне можем быть спокойны за судьбу Порт-Артура, и мы вполне надеемся отстоять Северную Маньчжурию». Наместник царя на Дальнем Востоке адмирал Е.И. Алексеев также заявил, что «мы ничего не упустили для достижения этой цели».

Выше уже сказано, как «ничего не упустили» люди, отвечающие за безопасность государства. Приамурский военный округ, который они проверяли, остро нуждался во всем, имевшихся запасов явно не хватало для ведения большой войны. Учитывая трудности обеспечения армии всем необходимым на дальневосточном театре, военное ведомство должно было создать там необходимые запасы материальных средств, однако вопрос с продовольствием и фуражом решался частично.

Вместо того чтобы расположить запасы продовольствия на главном оперативном направлении, то есть на линии Хайчен, Ляоян, Мукден, где должны были сосредоточиваться главные силы Русской армии, военное ведомство размещало их не в Маньчжурии, а в Приамурском округе — вдали от предстоящих боевых действий.

На двух артиллерийских складах в Чите и Хабаровске, с отделением в Никольске-Уссурийском, имелся запас следующих артиллерийских систем: скорострельных пушек — 16, горных орудий — 16, полевых мортир (устаревших) — 4, винтовок — 50 400, револьверов — 500, шашек — 1600.

Мало оказалось запасных частей к скорострельным орудиям. Ничтожен был запас конской амуниции, совсем не имелось запаса смазочных материалов, подков, казачьих пик.

Вещевое имущество заготовили в достаточном количестве, однако качество его было настолько низким, что солдаты Маньчжурской армии постоянно ходили оборванными и разутыми. Отвратительное тыловое и техническое обеспечение в начальный период войны способствовало поражению Русской армии.

Совсем иначе готовилась к войне Япония, армия которой была вооружена современным оружием и имела все необходимые запасы боеприпасов и материальных средств. К началу войны только пулеметов она имела 147, в то время как русская армия на Дальнем Востоке имела 8 пулеметов системы «максим» в опытной пулеметное роте при 3-й Восточно-Сибирской стрелковой бригаде и 38 — в Порт-Артуре. В достаточном количестве японская армия имела скорострельные орудия полевой артиллерии системы «Арисака» и горные пушки с дальностью стрельбы 4,3 км.

Боевая подготовка в японской армии проходила по германским уставам и носила наступательный характер. Атаку учили завершать энергичным штыковым ударом. Японская пехота обладала высокой тактической выучкой как одиночного солдата, так и подразделения в целом. Солдат хорошо был обучен самоокапыванию, маскировке, передвижению на поле боя. В его снаряжение входили 3 патронные сумки со 120 патронами, ранец со скатанной шинелью и запасной парой башмаков, 2-дневный запас риса.

Японский солдат был физически крепок и вынослив, воспитан на беспрекословном подчинении приказу командира.

Японский батальон имел 898 солдат, полк — 2746. Дивизия в своем составе имела артиллерийский полк (36 орудий), полк кавалерии трехэскадронного состава, две пехотные бригады по два полка в каждой, инженерный и обозный батальоны. Все подразделения были обеспечены средствами связи.

Подготовлен японский солдат был хорошо и морально и, в отличие от русского солдата, знал, за что воюет.

Специально для войны с Россией японцы имели четыре армии общим числом в 300 тысяч солдат и подготовленный резерв более одного миллиона.

Такую армию в Петербурге рассчитывали «закидать шапками» русских солдат.

По первоначальным планам, разработанным еще до войны, считалось, что война с Японией будет непродолжительной и позволит обойтись теми силами, которыми располагали в этом районе страны военные власти. Привлекать для боевых действий войска, находящиеся на территории Европейской России, считалось нецелесообразным из-за их большой удаленности от театра войны. В случае внезапного нападения Японии предусматривалось вести в течение нескольких месяцев оборонительные сражения, и лишь после того, как будут сосредоточены в этом районе достаточные силы, предполагалось перейти в наступление и, вытеснив противника с континента, закончить войну в столице Японии.

Отношение военного командования России к возможной войне было самое беспечное. Серьезных военных действий не предполагали даже в штабе наместника Алексеева. В начале января Алексеев говорил главному инженеру Порт-Артура Рубицкому: «Поезжайте в отпуск — здесь у нас не предвидится никакой тревоги».

Так как главная цель книги — показать действия забайкальских казаков в Русско-японскую войну, то этому вопросу и будет уделено больше внимания, чем другим.

К началу войны конницу на Дальнем Востоке представлял только один регулярный Приморский драгунский 6-эскадронный полк. Вместе с 1-м Нерчинским казачьим полком Забайкальского войска и Уссурийским казачьим дивизионом этот полк составлял Уссурийскую конную бригаду.

В казачьих войсках к началу военных действий имелось четыре полка 6-сотенного состава, две 6-орудийные (1 — я и 2-я) батареи Забайкальского казачьего войска; 3-сотенный Уссурийский казачий полк Амурского казачьего войска и 2-сотенный Уссурийский казачий дивизион Уссурийского казачьего войска. Всего к началу Русско-японской войны на службе в казачьих войсках вместе с охранной стражей находилось около 5 тысяч человек.

За четыре дня до вероломного нападения Японии на русский флот Николай II предоставил право своему наместнику на Дальнем Востоке Е.И. Алексееву объявлять военное положение по своему усмотрению.

В тоже время, то есть 24 января 1904 года, им же было повелено для увеличения боевой готовности войск Дальнего Востока произвести опытную мобилизацию 4 льготных казачьих полков и 2 льготных батарей.

27 января 1904 года поступило монаршее повеление из мобилизуемых полков (2-го Верхнеудинского, 2-го Читинского, 2-го Нерчинского и 2-го Аргунского) сформировать дивизию, с наименованием ее Забайкальской казачьей дивизией, причем в состав 1 — й бригады должны войти 2-й Верхнеудинский и 2-й Читинский полки, а в состав 2-й — 2-й Нерчинский и 2-й Аргунский.