Читаем без скачивания Гончаров и Бюро добрых услуг - Михаил Петров

- Вы что, с ума сошли? - Скрозь спутанные дебри мыслей донесся до меня голос.

- Да. - Автоматически ответил я.

- Оно и похоже. - Фокусируясь усмехнулась Верещагина. - Может быть и в самом деле тебе не мешает немного вздремнуть?

- Нет, ничего, уже все прошло. - Отмахнулся я. - Так, чертовщина какая - то...Что там у нас с домом деда? Ты говоришь, что его затопили...

- Да, полвека назад, я его даже не видела. Но почему он тебя так волнует?

- Пока не знаю, просто у меня родились кое-какие ассоциации. - Ответил я и подумал, что рассказывать ей про свои кошмарики, было бы просто глупо. - А ты не могла бы прямо на месте показать его приблизительные координаты?

- Могу. Еще маленькой отец меня туда водил. Ориентиры я запомнила и позже, после его смерти, я ходила туда одна. Поехали?

- А это далеко?

- Не очень. Это займет у нас час времени.

- Тогда лучше поездку перенести на завтра или послезавтра. Вы не возражаете?

- Не возражаю, послезавтра у меня свободный день, но в ваших же интересах прокрутить это дело как можно скорей. Перстень прадеда Василия вместе со шкатулкой я вам все таки оставлю, мало ли что, может пригодится...

Она ушла, а я совершенно сбитый с толку отхебнул коньяка и вновь провалился в в мрачные тенеты липучего сна. Снова я силился, но не мог найти своего мрачного человека, снова заглядывал под капюшоны прохожих, вновь хватал его ускользающую тень. Только теперь он был не в плаще, а в джинсовом костюме и мохнатой шапке...

"...чайки несутся над Волгой, крики их полны тоской." - Фальшиво, но с чувством басил над моим ухом полковник.

- Не над Волгой, а над морем. - Открывая глаза строго поправил я.

- А я и пою, носятся чайки над морем... Чего еще?

- Вы лжете. Перепутав географические координаты вы исказили политическую окраску текста. А кроме того вы просто варварски подошли к понятию гармонии и музыкального строя, он у вас какой-то обезьяний, не темперированный. Пожирая человеческое мясо папуасы орут музыкальней.

- Ты чего ко мне прицепился? - Пересчитывая мои доллары обиделся тесть.

- Я к вам не цеплялся, это вы прилипли к моим баксам.

- Да засунь ты их себе в задницу. - Отслюнявив сотенную швырнул мне остатки полковник. - Скоро в собственный дом не зайдешь! То я ему плохо пою, то я его деньги неправильно считаю. Вот выставлю я тебя вместе с твоей женой за порог...

- А чего это вы такой раздраженный? - До хруста костей потянулся я. Или Томка, стерва, опять сиськи не подсолила, или пиво кислое попалось?

- Ты чего это? - Открыл рот полковник. - Пиво она принесла свежее, но причем тут её сиськи?.. Я что-то не понимаю... А какого черта она мне его вообще приперла? Две бутылки, целых три литра... Слушай, Гончаров, это опять какие - то твои шуточку? Нет, нет, ты ответь и перестань ухмыляться!

- Что тут у вас происходит? - Заглянула в дверь Милка. - Какие-то вы сегодня ненормальные. Ругаетесь, доллары разбросали... В чем дело?

- Дело в том, что твой папаша отказал нам в постое.

- Это правда? Тебя что, папенька, совсем старческие маразмы одолели. Подбоченившись пошла в атаку дочь.

- Его не старческий маразм, его молодецкая удаль удоль захлестнула. Хихикнув ядовито заметил я. - Ему Томка вытяжку из спермы кролика в пиво добавила...

- Детки, а вам не кажется, что вы чересчур разыгрались? - Направляясь к выходу холодно спросил тесть. - Каждая шутка только тогда остается шуткой, когда она имеет предел. Подумайте об этом прежде чем начнете шутить в следующий раз. Я говорю совершенно серьезно. На этот раз я вас прощаю, но второго не будет.

В тот день полковник обиделся капитально. По словам Милки, он не разговаривал двое суток и отошел только вечером в воскресенье. Зато вечером, едва я заявился домой, он вместе с нами сел за стол и устроил мне такое, что мало не покажется.

Обсасывая яблочный хвостик он откинулся в кресле и сдержанно спросил:

- Костя, а почему ты нам ничего не рассказываешь?

- О чем? - С готовностью отозвался я. - О подробностях того как в пятницу мы повязали Бочкова и иже с ним Дормидонта?

- Нет, не надо, об этом мне вчера уже нашептал Ухов. - Подмигнул он дочери. - Ты лучше расскажи почему у тебя все руки сбиты, рожа в ссадинах? Откуда в нашем подъезде появилась рогатая скотина, которая не давала мне спать всю прошлую ночь? Расскажи о своей вчерашней поездке с той симпатичной бабенкой, которая разъезжает на БМВ и как пьяный сеятель швыряется долларами. Расскажи, куда ты умотал сегодня с утра и почему явился только час назад? Словом, где и как ты проводил все это время? Мне вчера показалось, что твой туалет...

- Если кажется, то нужно креститься. - Вежливо порекомендовал я.

- Это точно, с таким зятьком скоро в церковь подашься. Так какие причины заставили тебя припоздница? Или это не для Милкиных ушей?

- Почему же? - Простодушно захлопал я глазами. - Могу и рассказать. Никакой тайны здесь нет. Я работал по заказу той леди, чья стодолларовая купюра оказалась у вас в кармане. Она показывала мне место где стоял дом её прапрадеда.

- Наверное это очень далеко, где - то возле Хабаровска?

- Почему же? - Понимая куда он клонит сознательно подыграл я. - Здесь недалеко.

- Вот как? Понимаю, очевидно ты на пупке облазил всю прилегающую территорию в радиусе километра с микроскопом в руках? Иначе как объяснить твое ночное возвращение? Что можно рассматривать с двенадцати дня до двенадцати часов ночи? Скажи, что это за секретный объект стратегического назначения?

А рассматривать там было много чего, но разве можно рассказывать об этом тестю, да ещё в присутствии любимой жены.

ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ

Как мы и договаривались, приехала она за мной в полдень. Одетая в брючный костюм, сверкающая и сияющая она с порога протянула Милке корзинку с деликатесами и на все протестующие возгласы ответила просто и конкретно.

- Ваш муж согласился решить одну мою проблему. Временно он становится мои работником, а чтобы работник хорошо работал, его нужно хорошо кормить. Вот и все.

- Ладно. Только вы уж не очень его эксплуатируйте. - Подозрительно зыркнула на неё Милка. - У него и для меня работенка найдется, оставьте кусочек.

- Это уж как получится. - Уже в дверях открыто и нагло рассмеялась Верещагина.Деньги надо отрабатывать добросовесно.

В её машине, как я и ожидал, никакого правого руля не было. Не было там и шофера Сашки. Развалившись на заднем сиденье я с удовольствием закурил её сигарету.

- Гони к "Максиму", водила.

- К "Максиму" мы поедем потом. - Ничуть не возмущенная моей наглостью ответила она. - Сначала, как ты просил, я покажу тебе то место, где стоял дом Василия. Не могу понять зачем это тебе надо.

- А тебе это и не требуется. Позавчера я забыл спросить тебя о двух вещах. Вопервых, когда и при каких обстоятельствах погиб Василий.

- А с чего ты решил, что он погиб? - Через зеркало заднего обзора она удивленно выпучилась на меня. - Насколько мне известно он умер своею смертью в сорок восьмом году. Почти в восемьдесят лет он скоропостижно скончался то ли от внутреннего кровотечения, то ли от инфаркта. Толком об этом не знал никто. Ранним утром его нашли в спальне уже мертвого. Все простыни были в крови, но при этом никаких следов насильственной смерти не обнаружили, а вскрытие, в его возрасте и в те годы, штука смешная. Все верили диагнозу фельдшера. А что, у тебя на этот счет зародились какие - то сомнения?

- Нет - нет, нисколько. Наоборот. Все таки умер он внезапно. Это хорошо.

- Чего ж тут хорошего, человек умер, а ему хорошо.

- Это я о другом. Первый вопрос с повестки дня снят, переходим ко второму. Вера Вениаминовна, у вас остался от прадеда какой - нибудь архив? Я имею ввиду старые фотографии, письма, деловые записи, а может быть он вел дневник?

- Ага, и вкладывал туда полевые цветы, ромашки, васильки и лютики. Гончаров, ты хоть думай, что говоришь. Василий и писал-то с трудом, какие уж там дневники? Зато дочке, Вареньке, образование он дал не плохое. Относился к этому делу серьезно, сам просматривал её тетрадки, сам наказывал и неукоснительно ходил на родительские собрания, или как там они тогда назывались...

Он поступил правильно, все - таки добился своего, приобщил свое семя к чугунному бизнесу. Лет с четырнадцати, Варенька вела все его финансовые и деловые бумаги, была при нем кем - то вроде приказчика. Кое - какие записи у меня сохранились, а о фотографиях вообще молчу. У меня их сотни три пылится, в том числе и его две дюжины наберется. Ничего тут не поделаешь, любили предки свои физиономии в фотокамеры совать... Печать времени, прогесс эпохи... Несколько штук, как ты и просил я привезла тебе, потом заберешь...

Ну вот, Константин Иванович, кажется мы приехали, прошу вас вытряхиваться.

Она напрасно это сказала, ежу было понятно, что мы приехали. Машина остановилась в лесу, в самом конце расчищенной дороги. Бампер почти уперся в пятиметровый бруствер снега намертво утрамбованного бульдозером. Справа и слева стояла сплошная стена из сосновых стволов. Прямо, хоть и с трудом, но просматривался просвет. Туда вела уходившая вниз траншея протоптанная в глубоком снегу ногами каких - то придурков. Ну а сзади нас, по косогору змеилась узкая дорожка, по которой мы только что спустились. Спуститься то спустились, а как подниматься?