Читаем без скачивания Конфиденциально. Ближний Восток на сцене и за кулисами - Евгений Примаков

Франжье считал, что в основе трагических событий в Ливане лежит стремление Израиля абсорбировать палестинцев в Ливане. Для этого им нужен раздел страны на две части. Мусульмане хорошо относятся к палестинцам и пригреют их в своем государстве. «К сожалению, — добавил Франжье, — в Ливане нашлись люди, которые стали выполнять этот план».

Не исключаю, что в числе израильских руководителей во второй половине 70-х годов были и те, кто вынашивал планы решить палестинскую проблему за счет закрепления палестинцев на ливанской территории. Но трудно, да и несправедливо обвинять один только Израиль в ливанской трагедии.

По дороге к штабу военных сил Франжье встречались мальчишки в униформе и хорошо вооруженные. Из Згарты путь лежал к другой горе — местопребыванию Рашида Караме. За два часа ночной дороги не видел ничего настораживающего, кругом царило спокойствие. Район Бкаа-Сафрин, где находился Караме, — мусульманский. Район Эхден — христианский. Между ними не было никакой напряженности, вражды, кровавых столкновений. В голову приходила мысль: вот так могли бы жить все ливанцы. Сказывалось и то, что в свои права вступил Рамадан — после захода солнца поели, и у всех сидящих вместе с Караме под открытым звездным небом в креслах вокруг стола — их было человек тридцать — сорок — наступило состояние умиротворенности. Только один человек с автоматом у ворот напоминал о том, что в стране идет гражданская война. Караме отличался от остальных своим одеянием — он был в бурнусе коричневого цвета. Пошел навстречу, расцеловались, заметно обрадовался встрече.

Из беседы с Караме стало ясно, что он принял предложение возглавить вместе с Франжье орган, который был призван принести спокойствие в Ливан. «Снова премьером становиться не собираюсь, думаю, что, находясь на своем нынешнем месте, больше пользы принесу своему народу», — сказал Караме, не оставляя сомнения в том, что его «связка» с Франжье призвана даже заменить на нынешнем этапе конституционные органы в Ливане или, скажем, дополнить их, но «сверху».

Побывал и в палестинском лагере Бадаун вблизи ливанского Триполи и написал в своем блокноте: «Зрелище плачевное, пункты различных организаций — ФАТХа, „Сайки“, НФОП, ДФОП, все сидят с оружием в руках и ждут нападения не извне, а друг на друга».

К моему следующему приезду в Ливан в сентябре 1979 года положение мало изменилось. Опять был у президента Саркиса, и он опять сказал мне, что некоторая разрядка — лишь на поверхности, взрыв может произойти каждую минуту. По-прежнему юг Ливана представлял собой взрывной заряд. Хаддад, контролирующий пограничную с Израилем полосу, выполняет приказы только израильтян. Далее зона, контролируемая войсками ООН, которым подчинен ливанский батальон. Сославшись на переданные ему данные ООН, Саркис сказал, что в эту зону проникло 300 палестинских бойцов и 2 тысячи палестинцев, «пока без оружия». Отсюда осуществляются рейды морем и обстрелы израильской территории. Дальше — «палестинский треугольник», блокирующий весь этот район.

После того как Саудовская Аравия и другие арабские страны вывели свои подразделения из МСС, пришлось вводить ливанскую армию на восток страны. По словам Саркиса, это была единственная альтернатива передаче всего Ливана под контроль фалангистской милиции. Но ливанскую армию не ввели на запад, контролируемый мусульманскими и левыми 5 силами. Против этого возражали не только НПС, но и Сирия.

Армии не разрешат продвижение. В таких условиях Саркис уповал на «общеарабские (заметим: не сирийские, а общеарабские. — Е. П.) действия». «Пусть выработают общую стратегию, а если не могут противостоять сейчас Израилю, то пусть блокируют палестинскую деятельность с территории Ливана».

На мой вопрос, считает ли он, что в таком случае Израиль откажется от идеи оккупации юга и прекратит обстрелы ливанской территории, Саркис ответил положительно. Не исключаю, что такой однозначный ответ мог иметь место после заверений в этом со стороны США, с представителями которых Саркис постоянно контактировал.

Картину дополнил Карим Пакрадуни: «Наибольшую опасность представляет собой Башир Жмайель. Он, пожалуй, ближе всех из ливанских христиан стоит к израильтянам. Спит и видит, чтобы ушли сирийцы. Средство — провоцирование столкновений сирийцев с израильтянами. Если сирийцы уйдут, Башир сразу попробует ударить по району Франжье. Его мечта — соединение всех христианских земель в Ливане с севера на юг, включая „зону Хаддада“. На передний план выдвигаются представители молодого поколения ливанских лидеров — Амин Жмайель (брат Башира), Дани Шамун и Валид Джумблат. Если они найдут общий язык — это будет конец для Башира. Но диалог все-таки нужно начинать с переговоров ливанцев с сирийцами».

В марте 1981 года я вновь встречался в Бейруте с президентом Саркисом. Он был настроен еще более пессимистично, чем в прошлый раз. Вспомнил, что говорил мне о расчетах на возрождение ливанской армии, теперь больше таких надежд не питает. Однозначно оправдал консолидацию христианских сил. Сказал, что сирийское присутствие теперь не так важно, как раньше, — сирийские войска не находятся в районах, контролируемых фалангистами. На мой вопрос, где же выход из тупика в Ливане (я использовал его определение ситуации), ответил: только во всеобщем урегулировании при создании палестинского государства, в которое уйдут из Ливана палестинские вооруженные отряды. Саркис заключил беседу словами: «С меня хватит. Кончается мой срок президентства, буду писать мемуары».

Почему я так подробно освещаю этот этап развития обстановки в Ливане? Мне представляется, он характерен в отношении переплетения интересов различных сил, постоянно меняющегося их соотношения и как предтеча израильского вторжения в Ливан в 1982 году, которое не могло бы произойти без развития связей Израиля с правыми христианами в этой стране и создания особой зоны, вплоть до реки Литани, фактически контролируемой Израилем. Немалое значение имеет такое, может быть, слишком подробное описание и для лучшего понимания перипетий израильской войны в Ливане 2006 года.

Советский Союз в период гражданской войны в Ливане прилагал усилия с целью остановить кровопролитие, предотвратить развал этой страны на части, уничтожение палестинских отрядов. Одновременно СССР испытывал беспокойство, как бы ливанские события, с одной стороны, не спровоцировали широкомасштабного столкновения Израиля с Сирией, а с другой — не нанесли ущерба отношениям Советского Союза с Сирией или с ООП. Вместе с тем в своей политике Москва не могла рассчитывать ни на одну внутриливанскую силу. Этот вывод относится и к Коммунистической партии Ливана, которая, несмотря на свое желание показать «советским товарищам» свою значимость, не играла решающей роли в расстановке внутриливанских сил и тем более не возглавляла НПС. Вместе с тем в это время КПЛ тесно сотрудничала с Ираком, оказывавшим ей финансовую поддержку, что далеко не вдохновляло Москву. Как подчеркнул в беседе со мной в 1981 году Тарик Азиз, «…руководство ливанских коммунистов сказало нам, что она — единственная независимая от СССР арабская компартия».

Не мог СССР опереться в своей политике в отношении Ливана и на Сирию, не все аспекты деятельности которой отвечали советским интересам и оправдывались Москвой, несмотря на то что сирийское руководство было наиболее близким ближневосточным партнером Советского Союза.

Война Израиля в Ливане в 1982 году

К середине 1982 года в Государственном департаменте, Совете национальной безопасности и ЦРУ победила линия на то, чтобы в данный момент сосредоточиться на Ливане.

Президент Рейган, придя к власти в 1981 году, назвал Ливан полем «жизненных интересов США», несмотря на то что события, развернувшиеся в Ливане, не угрожали ни политическим, ни экономическим, ни военным интересам Соединенных Штатов. Можно прийти к выводу, что Вашингтон рассматривал ливанские события в тесной увязке со стремлением, вопервых, не только сохранить с таким трудом достигнутый египетско-израильский договор, но, возможно, продолжить цепь сепаратных соглашений за счет Ливана и Иордании. И во-вторых, не дать ливанским событиям перерасти в израильско-сирийскую войну, что могло бы привести к общей дестабилизации на Ближнем Востоке. Опасались США и того, что Израильская операция в Ливане против ООП может в случае ее однозначного успеха усилить позиции в израильском руководстве тех, кто хотел бы свергнуть режим короля Хусейна и «решить» палестинскую проблему на Восточном берегу Иордана. США были против такого варианта, который приносил в жертву Иорданию. Что касается внутриливанских событий, то в Вашингтоне не могли не понимать, что победа любой стороны — христианской или мусульманской — создаст почву для усиления антиамериканских настроений в арабских странах с консервативными режимами, особенно в нефтедобывающих странах Персидского залива.