Читаем без скачивания Время для наград - Татьяна Алюшина

— Динка, ты что! — успокаивала ее ошарашенная Ната. — Это же здорово, что перемены! Может, будет совсем по-другому: свободнее, интереснее!

— Да не будет, Ната! Не будет! Пройдутся по нас, как бульдозером, поиграют в свои игры наши высокопоставленные «мальчики», а расхлебывать мы будем! Вот это точно! Не умеем мы, в России, тихо и плавно, нам надо все разрушить, изгадить — и страну, и прошлое, и себя. И все только для того, чтобы потом героически вылезать и доказывать всему миру и себе в первую очередь, что мы чего-то стоим, а если не верите, то можем и в морду дать!

— Динка, ты же молодая девка, что ты как бабка старая причитаешь?!

— Это я сейчас молодая, а когда они «перестраивать» закончат, неизвестно сколько мне будет и во что меня эта хрень превратит! Давай, Натка, напьемся, от неверия моего в светлое будущее!

— Давай! — поддержала подругу Ната, пугаясь ее словам и их точности.

Они напились, конечно, и плакали, вытирая друг другу сопли и слезы, давая обещания, что, «хоть трава не расти!», останутся верными друг другу.

Поплакали над Динкой, которой судьба прислала вместо жениха цинковый гроб из Афгана, и пьяненькая Динка, как всегда, честно призналась:

— Я ведь его по-настоящему и не любила! Обещала ждать и ждала. И еще эти девчоночьи «замуж». Я бы его полюбила, если б вместе жили, дети были, ты же знаешь, его нельзя было не любить!

Ната ее успокаивала, сама рыдая белугой.

Жених Дины был другом их детства, замечательный мальчишка, с чудесной улыбкой и веселым смехом, он выручал их из всяких ситуаций, был их «старшим братом», своим в доску.

В день его похорон, на кладбище, когда большинство из них так до конца и не осознали его смерть, Дина стала совершенно взрослой женщиной: мудрой и понимающей нечто такое, что им всем предстояло еще понять, пройдя годы испытаний и потерь!

Когда они уже лежали на диване, пытаясь уснуть, Дина вдруг сказала, как будто подведя итог:

— Понимаешь, Натка, очень страшно что-то ломать и начинать заново! Ломать в себе! Даже если то, что есть в тебе, неправильно, искажено, ты к этому привык, ты про это все знаешь и так безопасней! А когда ломаешь, становишься как голый. Даже если новое прекрасно, почти невозможно решиться жить по-другому! И самое ужасное, что время на раздумье никто не даст! Либо ты решаешься и идешь вперед, как бы страшно ни было, либо остаешься в прошлом, где безопасней, но это болото!

Произнеся это, она сразу уснула.

Дина оказалась права абсолютно во всем! Ната иногда даже пугалась ее провидческого дара!

Они пережили эту перестройку как болезнь, как очередную революцию. Но в одном Ната была с ней не согласна: это время их многому научило, закалило, а главное, как любое время перемен, расставило многое по своим местам, очень ярко высветив каждого человека: кто сильный, кто жадный, кто слабый!

Вспоминая сейчас этот разговор, Ната понимала Дину гораздо лучше, чем тогда!

Сейчас ей надо было справиться со всеми своими страхами!

Господи боже мой!

Да у какой женщины ее поколения не выработался рефлекс, как у собаки Павлова, на слова «люблю» и «семья»! Для Наты «люблю» значит, что ее пытаются использовать! «Семья» — значит, все мне, любимому, а ты должна это обеспечить! У каждой женщины свои рефлексы! Она знала точно, что с Антоном все не так. Это то настоящее чувство, которое даруется Богом, и в этих отношениях нет места комплексам! Она честно признавалась себе, что все ее «благородные» отговорки: «ему нужна более молодая, ему нужны дети». — все это попытка спрятаться от своих страхов, потому что, когда рядом настолько родной тебе человек, есть место только для открытости, которой никогда не было в ее жизни! И полное прорастание, чувствование друг друга как единого целого. А это ужасно страшно, и еще несколько дней назад она пребывала в уверенности, что невозможно!

От чувства надвигающейся опасности у Хакима холодела кожа!

Он до сих пор так и не понял, откуда она надвигается, и это настораживало его больше всего!

Ночью он проверил все вокруг: осмотрел все подступы к складу и убедился, что все спокойно — случайных людей, машин, слежки или следов засады не обнаружил.

Со стороны покупателей не может быть никаких подстав по нескольким причинам. Во-первых, они сотрудничали не первый раз, а в этом бизнесе надежный партнер — часто вопрос жизни, а во-вторых, эта сделка для них очень выгодна, и, в-третьих, пожалуй, самое главное, он намекнул, что это только первая партия товара. Зная их, он был уверен, что никто не будет резать курицу, несущую золотые яйца!

Значит, Студент!

Ну, с этим он справится!

В подробности его сделки Студент не посвящен: кто, что и куда везет, не знает. Несколько часов назад Хаким его вычислил и приготовил ему «элегантный» подарок. Как только транспорт будет готов, он переведет все нити операции на себя.

Но сейчас надо максимально ускорить отправку!

Уплотнив график работы: день все работают с тремя получасовыми перерывами, а ночью по двое, через каждый час сменяя друг друга, — он рассчитал, что они укладываются в сорок часов!

Хаким вышел на связь со Студентом:

«Транспорт нужен через сорок часов. Настаивайте на этих сроках, доплатите за срочность!» «Понял, через час сообщу!»

Отвезя семью домой, Антон с Натой приехали в гостиницу, поднялись в номер и, скинув одежду прямо в гостиной, по настоянию Наты пошли вдвоем в душ.

— Меня надо держать, я так устала, что меня просто смоет в душе!

— А кто будет держать меня? — рассмеялся Антон.

— Ты мужчина, тебя будет поддерживать чувство гордости! И потом, ты так много плавал, прямо моряк! А моряк на суше — не дешевка! Это всем известно!

— Ясно, идем тебя купать!

Приняв душ, Ната взбодрилась ровно настолько, чтобы предложить:

— Давай посидим на балконе, оттуда такой вид! И будем сидеть на полу!

Они задвинули в угол столик и два кресла, стоявшие на балконе, покидали на пол диванные подушки и удобно устроились: облокотившись на стену, нагретую за день солнцем, вытянув ноги и захватив с собой бутылку сухого вина и два бокала.

Панорама, открывающаяся перед ними через ажурные перила балкона, была действительно великолепна: море, горы вдали, город, закатное солнце; отовсюду доносилась музыка, над морем летал дельтаплан с мотором; вдали проплывали катера; доносился гул голосов с пляжа.

Уставшие от моря и солнца, они расслабились, молча потягивали вино, любуясь этой красотой.

Антон вспомнил, что в течение дня он много раз прокручивал мысленно, что он ей скажет и как. Он все думал, как надо это говорить и что при этом делать.