Читаем без скачивания Партиалы - Дэн Уэллс

– Наверно, у вас низкое давление, – хмуро предположила Кира. – Обычно из одного пальца я беру кровь на две такие трубки. Но у вас… – Она всмотрелась и увидела, что кровь стала сворачиваться. Кира взглянула на палец партиала, потрогала ранку, но та уже затянулась.

– Ничего себе! – прошептала девушка и поднесла трубочку к глазам: кровь побурела, загустела и по краям покрылась твердой коркой.

Кира уставилась на партиала. Тот молчал.

Девушка хотела было снова уколоть его, на этот раз глубже, но передумала. Она здесь не для того, чтобы его пытать. Даже если раны партиала заживают быстро, это не значит, что он не чувствует боли, иначе не дернулся бы, когда она проткнула ему палец иглой. А мучить только для того, чтобы посмотреть на его реакцию, Кира не будет.

Но… может быть, Сенат именно этого от нее и ждет? Разве не за этим она здесь? Разумеется, она не станет резать пленника ножом, но ведь ей приказано изучить партиала. Если невосприимчивость к вирусу – результат мощной системы саморегенерации, нужно выяснить ее пределы, узнать, можно ли обернуть эту способность себе на пользу и в какой степени. Если ответа больше нигде нет, придется поискать здесь.

Выдержит ли партиал, если в него выстрелить из пистолета? Что станется с пулей? Совесть Киры спорила с научным любопытством. Девушка покачала головой и положила трубочку с запекшейся кровью на стол.

– Я не собираюсь вас пытать, – пояснила Кира, подошла к столу и достала из ящика шприц с короткой иглой. – Но мне нужен другой образец крови. Для анализа она должна быть жидкой, чтобы компьютер выдал точную картину. Так что если ваша кровь моментально сворачивается на воздухе, придется исключить его из уравнения.

Кира надела иглу на шприц, нашла пробирку с физраствором, набрала его и выпустила; повторив так несколько раз, она тщательно промыла шприц. Затем Кира протерла ваткой со спиртом вену на сгибе локтя партиала и поднесла иглу.

– Готовы? Сейчас я вас уколю.

На этот раз партиал даже не шелохнулся. Кира набрала кубический сантиметр крови, прижала ватку к месту укола, но увидела, что ранка и так быстро затягивается. Она почувствовала себя немного глупо, отвернулась и положила шприц с иглой к компьютеру. Кровь не свернулась. Кира стянула перчатки и нажала на экран, открывая программы для анализа крови, исследования печени и всего, что только можно представить. Затем запустила комплексное сканирование, которое выявило вирус в прошлый раз. С Маркусом. Кира нажала «да» и, затаив дыхание, ждала, пока компьютер изучал и систематизировал показатели крови.

Кира заставляла себя не думать о Маркусе. Да у нее и времени не было. Менее двадцати четырех часов назад она тряслась в кузове фургона Сети безопасности, который вез их в Ист-Мидоу на секретное заседание Сената. Вчера вечером Маркус не пришел к Зочи, Кира тоже не пошла к нему, а утром отправилась прямо сюда. Сердится ли он на нее? Злится ли она на него? Да, разумеется, злится, но все равно понимает, почему он поступил именно так. Теперь Кира знала, что он хотел… Хотя чего именно? Защитить ее? Но Кира не нуждалась в защите: она единственная, кто попытался хоть что-то сделать. А если Маркус прав насчет РМ: его нельзя вылечить, и не стоит портить себе жизнь? Она не верила в это, не могла даже думать об этом. Она найдет лекарство от проклятой болезни. Именно поэтому она здесь. Тогда что же она поняла про Маркуса?

Что он боялся ее потерять. Это Кира почувствовала. Она ведь и сама почти поверила, что не выберется с Манхэттена живой.

Компьютер подал звуковой сигнал, и Кира уставилась на экран. Содержание электролитов в крови у партиала оказалось выше нормы, сахар был почти как у диабетика, а уровень лейкоцитов настолько повышен, что Кира не удержалась и измерила пленнику температуру, опасаясь инфекции. Нет, 36,6, как и у нее. Что, если такая физиология – разновидность нормы и показатели, которые у человека стали бы свидетельством болезни, для партиала – признак здоровья? Кира переписала данные в записную книжку, пометив аномалии, изучить которые планировала позже.

Но важнее всего, что в анализе кое-чего не хватало. Не было ни следа РМ-вируса.

Никакого РМ. Кира восторженно подняла глаза: партиал по-прежнему лежал на столе и отсутствующе глядел в потолок, но вид пленника при этом все равно был угрожающим. Любой другой на его месте казался бы сломленным, партиал же держался так – напрягал мускулы, часто моргал, – что Кира догадалась: он лихорадочно соображает, как быть.

Но сейчас это не имело никакого значения. Кира едва не рассмеялась от радости: в крови партиала ни следа РМ, как она и предполагала. Либо его организм справился с вирусом, либо вообще оказался невосприимчив к заболеванию. Оставалось лишь понять, за счет чего.

Кира быстро нажимала на экран, вызывая все новые и новые данные о вирусе. Теперь, когда выяснилось, что партиалы не являются переносчиками РМ, необходимо понять, как именно вирус передается от человека к человеку. Как происходит заражение? Мало просто сказать: «Они заболели», надо подробно изучить механизм развития заболевания. Необходимо отследить этот процесс у человека и у партиала, чтобы выяснить отличия. Кира снова посмотрела на изображение вируса, желтоватой сферы, живущей в крови. «Хоть ты и похож на воздушный шарик, – подумала девушка, – ты убил почти всё население Земли».

Нужно собраться. Что нам уже известно? Во-первых, величина вируса: четыреста нанометров[8]. Не такой уж и маленький: хороший воздушный фильтр его не пропустит. Кира оглянулась на пластиковую трубу, через которую входила в палату: интересно, какой в ней фильтр? «Вообще-то подобная система должна задерживать частицы такой величины, – подумала Кира. – Да и в плод, по идее, вирус не должен попадать: частица размером 400 нанометров не способна преодолеть плацентарный барьер между матерью и ребенком. Понятно теперь, почему дети заражаются только после рождения».

Кира замерла: ей пришла в голову важная мысль. «Но если молекула вируса так велика, почему бы не рожать детей в герметичных помещениях?» Палаты моют, инструменты стерилизуют, акушеры надевают маски, – словом, делают все, что можно, а вирус все равно тут как тут.

«Наверняка я не первая задалась таким вопросом, – подумала Кира. – Маркус и доктор Скоузен говорили, что вирусом занимаются с самого начала эпидемии. А значит, где-то должны быть результаты исследований». Она открыла данные по изучению молекулы вируса под микроскопом, надеясь обнаружить отчеты по родам в стерильных помещениях, и нашла несколько файлов. К сожалению, результаты не радовали: уровень заболеваемости и распространение РМ оказались такими же, как при родах в обычных палатах. Получается, стерильность не играет никакой роли. К отчетам прилагались исследования разновидности РМ, которая передается исключительно воздушным путем. Кира с интересом открыла файл: она, конечно, знала, что РМ распространяется по воздуху, но на первом курсе медицинского это еще не проходили и на занятиях не обсуждали. В отчете обнаружились изображения, схожие с полученными в анализе крови, но меньше размером: от двадцати трех до тридцати одного нанометра. Кира нахмурилась. Такую крошечную частицу практически невозможно уловить. Девушка посмотрела на партиала и почувствовала, как ее охватывает гнев: