Читаем без скачивания Собственность Шерхана (СИ) - Шайлина Ирина

— Ботинки сгорели, — сквозь слезы улыбается она.

Анвар мои ботинки увидел, вспомнил случай на парковке, снова стал молча свои снимать, я рукой его остановил — похер. Все похер, когда счастливый такой. Даже то, что Чабаш выжил, уже не особо расстраивает.

— Как жаль, — притворно вздохнул я, поравнявшись с ним. — Что завод твой любимый сгорел.

— Ой, не говори, — согласился он. — Ладно ещё я застраховал его полностью неделю назад…

Эпилог

Лиза

Свадебное платье сидело идеально. На этот раз — никаких корсетов и шнуровок, хватит, я, кажется, их на всю оставшуюся жизнь вперёд натаскалась.

Против воли вспомнилась та наша с Шерханом свадьба, несостоявшаяся. Похищение, завод, пожар, дядина смерть.

Я не горевала о нем ни капли, запретила себе все лишние эмоции. Дядя Игнат все человеческое, что оставалось в нем, давно растерял за свою никчёмную жизнь.

Посмотрела на себя в зеркало, замерла. Светлые волосы отросли за год, стали почти до лопаток, сегодня я оставила их распущенными, так, как любит Имран. Макияжа почти не было, только губы блеском тронуты и ресницы накрашены. Я себе нравилась. После рождения дочки фигура стала женственнее, и грудь мне, несмотря на все проблемы, удалось сохранить в форме.

— Ты готова, доченька? — Надя, бабушкина подруга, в комнату заглянула, замерла на пороге, мной любуясь. — Ох, девочка наша выросла, жаль, Верочка не видит, какая ты красивая.

Глаза, скрываемые стеклами очков, подозрительно заблестели.

— Ну, полно, Надя, плакать в такой день, — я подошла к ней и обняла, знакомый с детства с запах, уютный, домашний, втянула, — это все платье.

— Прости, старую, совсем растрогалась. Идём, ждут тебя уже все.

На этот раз свадьбу мы решили праздновать в доме Имрана. Ночевали вместе, — Шерхан сказал, что ни за что меня одну не оставит, глаз не спустит. Хватило ему уже. В саду разбили огромный шатер, назвали кучу гостей. Хоть мы и были давно женаты официально, но Имран сказал: празднику все равно быть, в платье свадебном и с букетом я должна пройтись, и никто этот день нам не испортит.

Я к лестнице вышла, а внизу, у первой ступеньки, Имран стоял. Мой тигр. Мой мужчина, мой самый любимый. Я замерла, глядя на него восхищённо, такой он красивый был, в строгом костюме. В петлице цветок, в руках букет, и смотрит на меня глазами, полными любви. Теперь я в его чувствах не сомневалась, знала, как он ко мне относится на самом деле. На что он пошел ради нашей семьи.

Я по ступенькам спустилась медленно, подол платья придерживая, и замерла рядом с ним.

— Какая красивая ты у меня, Белоснежка, — наклонился он к уху и добавил пару непристойностей, отчего щеки разом вспыхнули, — так бы и съел тебя.

— Потерпи до ночи, — я за руку его взяла, пальцами переплетая, — совсем немного.

— Много, даже чересчур, — возразил Имран, — но так и быть, потерплю.

Мы вышли с ним вместе во двор, где стояла арка, увитая розами и гортензиями. Гостей так много было, что я растерялась даже. Нашла глазами Люду, Чабаша, Анвара. Заметила, как смотрят все на нас с улыбками, как хлопают в ладоши, приветствуя и успокоилась.

Заиграла торжественная музыка, Имран сжал мою ладонь сильнее, и мы пошли по дорожке.

Возле арки наши самые близкие уже стояли. Родители Шерхана, с Иман на руках, Надя. Я повернулась лицом к мужу, посмотрела в его черные-черные глаза. В любимые. В такие родные.

Ведущий что-то говорил, торжественно, но ни одно его слово не зацепилось за сознание, точно мы вдвоем остались с Шерханом на всем белом свете.

— А теперь, молодые, обменяйтесь клятвами, — произнес ведущий, и Шерхан заговорил.

— Клянусь любить тебя. Клянусь всегда быть рядом, защищать от всех бед и невзгод тебя и нашу дочь. Клянусь быть верным, клянусь, что сделаю все, чтобы ты никогда не пожалела о том, что стала моей женой.

От слов его — мурашки бегут, от взгляда так щемит, что мне хорошо, и хочется смеяться и плакать одновременно.

— Клянусь, — ответила я, — любить тебя всю жизнь, в богатстве и бедности, в болезни и здравии.

— А теперь, — подхватил ведущий, — скрепите вашу клятву поцелуем!

На такую толпу целоваться стеснительно было, но я глаза закрыла и губы подставила, ощущая, как крепкие мужские руки сжимают меня в своих объятиях, а потом подхватывают, кружат в воздухе.

— Ну что, пацаны, — крикнул вдруг Имран, — женат я, женат! Гуляем!

И праздник начался. Я дочку на руки взяла, нарядную, в белом платье и смешном ободке. Она тут же припала ко мне, обнимая, и залепетала:

— Ма-ма-ма-ма!

— Здесь мама. И папа здесь. Вон наш папа, танцует лезгинку, — кивнула я, указывая на Шерхана.

А он и вправду танцевал. Я его таким и не видела никогда, замерла, восхищённо вглядываясь. Таким грациозным он был, так ему шел этот танец, красивый, смелый, четкий.

А потом к Шерхану его отец вышел, и тоже танцевать начал. И Анвар тоже.

И ещё кто-то из его ребят, и ещё. Иман хлопала в ладоши, улыбаясь, а я ее к себе прижимала. А потом пошла с гостями своими здороваться.

— Лизкаааа, — Люда, с бокалом в руках, обняла меня за плечи, — счастливая ты! Я так за тебя рада!

— Спасибо, — улыбнулась я, — и за то, что приехала.

— Такое событие грех пропустить. Тем более, с таким красавчиком рядом, — она повернулась к Чабашеву и подмигнула ему. Давид хмыкнул:

— Польщён, леди, вы прекрасны, спору нет, но сегодня я предпочитаю крепкие напитки и одиночество.

Людка фыркнула:

— Слыхала? Вот из-за таких потом у нормальных баб комплексы вырастают.

— У тебя для этого не одной причины, — улыбнулась я.

После танцев гости все за столы расселись. Дочку ближе к вечеру мама Имрана пошла укладывать в кроватку. С ней мы, пусть и не сразу, но общий язык нашли, начали уважать друг друга, и Иман бабушку любила очень.

— А теперь, пока все ждут торт, предлагаю слинять, — Имран положил мне руку на колено, приподнимая подол платья.

— Неудобно, — замялась я, — гости, родня..

— Ничего, они едят и веселятся. А у нас с тобой брачная ночь по плану, переходящая в утро.

Он поднялся, протягивая ладонь, и подмигнул заговорщески.

И я пошла за ним следом.

Чабаш

Мелкая уже бегала. Платье пушистое, носочки кружевные, все дела. А белобрысая какая, ужас просто, глазищи голубые в пол-лица, бантики на голове, кудряшки блондинистые.

— Плилет, — сказало мне белобрысое чудо и уставилось любопытно.

Я растерялся. Чужие дети, конечно, растут быстро, но я не ожидал того, что Иман уже может произносить слова, причём понятные.

— А ты точно имеешь к ней отношение? — осторожно спросил я у Шерхана. — Ты себя в зеркало видел вообще?

Он здоровый, меня даже выше, глаза чёрные, руки мускулистые в татуировках, Иман в его руках кажется нарядной куклой.

— Щас плюну на законы восточного гостеприимства и вон выставлю, — обещал он.

— Ладно, ладно, — покладисто согласился я. — Где там твоя женщина…

Уже сколько лет знакомы, а ревновать продолжает, видимо, по привычке. Я прошел через комнаты первого этажа большого дома и тихонько постучался в спальню. Сегодня Лиза гостей принимает полулежа, и ей это простительно.

— Заходи, — позвала она.

Сидит на кровати поджав ноги. Любуется. Я подошёл и тоже принялся рассматривать внимательно. Младенец, как младенец. Этот точно на папашу будет похож. Волосы на макушке уже темненькие, рожа насупленная и даже как будто немножко злостная.

— Красивый, правда?

— Он просто восхитителен, — кивнул я и в кресло сел. — Ты же не заставишь меня его держать?

— Давид, ты не изменяешь традициям, — мягко засмеялась Лиза.

Маленький Имранович, каюсь, как его назвали я уже забыл, на меня зыркнул сердито, а потом рот открыл и начал орать. Удивительно громко, для существа, которому и пары недель ещё нет. Лиза на руки его взяла, отвернулась и приложила к груди. Подумать только, ещё недавно её муж готов был меня убить, а теперь приличия, как другу семьи, позволяют рядом находиться в такой интимный момент.