Читаем без скачивания Запутанные связи - Рэйчел Гибсон

– Что ж, я не единственная подружка, с которой ты развлекался. – Мэдди опустила камеру и двинулась к концу стойки.

– Ты единственная, с кем я встречаюсь в настоящее время.

– В настоящее время. Но ты пойдешь дальше. Уверена, что все мы взаимозаменяемы.

Мик вздрогнул, когда мелькнула вспышка.

– Вот уж не думал, что у тебя с этим проблемы. – Он отошел в тень и облокотился бедром о музыкальный автомат.

– А у меня их и нет. Я просто убеждена, что в темноте для тебя партнерши одинаковы.

Разговор начал выводить Мика из себя, но у него сложилось впечатление, что Мэдди говорила о наболевшем. Она верила сплетням о нем, но непонятно, почему его это болезненно задевало. Девушка не возражала, чтобы Мик встречался с другими женщинами, так с какой стати ему чувствовать себя униженным. Может, так и надо сделать, прогнать придиру вон и позвонить другой женщине, более покладистой? Но проблема в том, что нет никакого желания встречаться с другой, и этот факт сердил его почти так же, как ее пренебрежительное отношение.

Мэдди сделала несколько снимков танцевальной площадки перед стойкой с разных ракурсов, а потом Мик сказал:

– Ты не права. Не все киски в темноте одинаковы.

Девушка посмотрела на него через плечо. Он хотел обидеть ее, но, как обычно Мэдди повела себя не так, как прочие. Она сделала глубокий вдох и спокойно осведомилась:

– Пытаешься вывести меня из себя?

– Мне кажется, это справедливо. Ты же меня провоцируешь.

Она мгновенье подумала, а потом признала:

– Да, правда.

– Почему?

– Может, потому, что не хочу задумываться о своих поступках. – Мэдди отошла к концу барной стойки и посмотрела на нескользящие коврики на полу. Щелкнула несколько кадров и опустила фотоаппарат. Чуть слышным шепотом, так, что Мик едва разобрал слова, она пробормотала:

– А это тяжелее, чем я ожидала.

Он выпрямился.

– Та же барная стойка, те же зеркала и освещение, и старая касса. – Исследовательница положила камеру и схватилась за конец стойки. – Единственное отличие – сейчас нет крови и трупов.

Мик направился к Мэдди, оставив свой стакан на перилах, мимо которых проходил.

Ее голос прервался, когда она сказала:

– Она умерла здесь. Как ты можешь это вынести?

Мик положил руки на хрупкие плечи.

– Я больше об этом не думаю.

Мэдди повернулась и уставилась на него круглыми глазами.

– Как такое возможно? Твоя мать убила твоего отца прямо на верху лестницы.

– Бар – примитивное место. Четыре стены и крыша, – он провел ладонями вниз по ее рукам вверх-вниз. – Все произошло очень давно. Как я уже сказал, я об этом не думаю.

– А я не могу не думать, – она прикусила губу и отвернулась, чтобы вытереть слезы.

Мик никогда раньше не видел писателей, но ему показалось, что Мэдди чересчур взволнована для женщины, собирающей материал о людях, которых она даже не знала.

– Это оказалось намного тяжелее, чем я предполагала. Обычно, я не фотографирую для книг, но решила, что справлюсь.

Может быть, чтобы писать достоверно, ей приходится с головой погружаться в детали событий и переживать их. Черт, что он в этом смыслит? Он и читает-то нечасто.

Мэдди посмотрела на Мика.

– Мне пора. – Она взяла камеру со стойки и обошла хозяина. По пути к выходу захватила куртку и кошелек со стула, где оставила их ранее.

Вечер катился ко всем чертям, и Мик понятия не имел почему. Он не знал, что именно сделал не так – или чего не сделал. Он планировал, Мэдди немного пофотографирует. Они что-нибудь выпьют, поговорят и да, он надеялся, что после беседы они окажутся голыми. Мик последовал за Мэдди на улицу.

– Уверена, что чувствуешь себя достаточно хорошо, чтобы вести машину? – Спросил он, выходя через заднюю дверь.

Девушка стояла в луже света и неловко возилась с курткой, пытаясь попасть в рукава. Она кивнула, и в этот момент бумажник упал на землю к ее ногам. Вместо того, чтобы поднять его, Мэдди закрыла лицо руками.

– Почему бы мне не отвезти тебя домой? – Мик подошел к ней, наклонившись по пути, чтобы подобрать кошелек. Его воспитывали женщины, но он не мог понять Мэдди Дюпрэ. – Ты слишком взволнована, чтобы садиться за руль.

Она подняла на него глаза, полные слез, одна из которых как раз скатилась с загнутых ресниц.

– Мик мне нужно кое-что рассказать тебе – обо мне. Что-то, в чем я должна была признаться еще недели назад.

Мику не понравилось, как это прозвучало.

– Ты замужем? – Он поставил ее сумку на капот машины и терпеливо ждал.

Она отрицательно покачала головой.

– Я…Я… – Мэдди выдохнула и стерла слезы со щек – Я не… Я боюсь… Нет, не могу… – Она обвила его шею руками и тесно прильнула. – Не могу выбросить из головы фотографии места преступления.

И это все? Из-за этого она так расстроилась? Он не знал, что сказать, что сделать, и чувствовал себя абсолютно беспомощным. Руки мужчины скользнули по телу девушки, и он обнял ее. В животе возникло тянущее ощущение, и Мик узнал привычное желание. Он обрадовался, что Мэдди не могла читать его мысли, но ведь она сама виновата, честное слово. Не надо было так прижиматься и виснуть у него на шее.

– Мик?

– Ммм? – Сегодня от нее снова пахло ванилью, и он гладил узкую спину вверх и вниз. Обнимать расстроенную прелестницу было почти так же здорово, как заниматься с ней сексом.

– Сколько у тебя с собой презервативов?

Большая рука замерла. Вчера он купил упаковку «Троянов».

– В машине лежит дюжина.

– Должно хватить.

Он отстранился, чтобы заглянуть в бледное лицо, освещенное завлекательной иллюминацией «Хеннессис».

– Я не понимаю тебя, Мэдди Дюпрэ.

– Я сама в последнее время себя не понимаю. – Она запустила пальцы в шевелюру Мика и притянула его губы к своим. – А там где дело касается тебя, по-моему, я все делаю неправильно.

Поздним утром на следующий день Мэдди стояла на кухне, поднося ко рту чашечку дымящегося кофе. Белый халат, влажные после душа волосы зачесаны назад. Прошлой ночью она чуть не открыла Мику, кем приходилась ей Элис Джонс. Нужно было признаться, но каждый раз, открывая рот, она не могла произнести ни слова. Мэдди не боялась ему рассказывать, но по какой-то причине просто не могла этого сделать. Может, время было неподходящее. И какой-то другой момент окажется лучше.

Больше всего Мэдди нуждалась в Мике, чтобы он помог стереть отвратительные образы из ее головы. Она ездила на могилу матери, но не сломалась. Но, стоя на том месте, где Элис Джонс умерла, Мэдди чувствовала себя так, словно кто-то пробил ей грудь и вырвал сердце. Возможно, если б она не видела фотографий окровавленной матери, светлых волос окрашенных в темный коричневый цвет… Может, тогда ее мир не перевернулся бы вверх ногами, и она не стала бы столь эмоциональной.