Читаем без скачивания В тени Канченджанги - Марек Малятынский

Едва прибыли на место, как по радио состоялся разговор с Вальдеком. Мы толком, пожалуй, даже не поняли, о чем он сообщал, а что уж говорить о спокойной и трезвой реакции с нашей стороны! Все мы подвержены эмоциям и сразу поддались общему настроению, осудив вашу четверку. Эгоцентристы, чёрт подери! Это Вальдек-то вынужден голодать, тот, кто надрывался из последних сил, пока вы прохлаждались на базе!

Мы сами еще ощущали усталость минувшего дня, усилия прошедшей недели и легко отождествляли себя с Вальдеком. Хочешь услышать об этих днях?

День спустя после вашего спуска мы вчетвером отправились на перевал. Забросили туда «рондо» и, кажется, какие-то продукты. Дул слабый ветер, тучи разошлись, и мы увидели великолепную иглу Жанну. Это нечто невероятное! Юзек и Вальдек сидели возле палатки, закипал чай. Они сегодня же собирались отправиться к куполу. А мы раздумывали, не заночевать ли здесь, однако Вальдек заставил нас спуститься.

— Спуститесь ниже перевала. Там лучше отдыхать, и ветер слабее.

И мы спустились, они же, как оказалось, тогда не покинули перевал. Вечером состоялся разговор с вами, и Войтек объяснил нам, почему вы выходите только 19-го. Нас это несколько разозлило. Объяснения Войтека, что вы якобы необходимы для коммерческих дел, трудно было принять всерьез. Нам показалось, что это только отговорки, на самом же деле вы заняты своими интересами, не считаясь с чужим положением. Ведь Вальдек и Юзек ждут вас!

Назавтра мы забросили на перевал личные вещи и заночевали там. А Вальдек и Юзек уже находились в японском лагере.

Наша четверка тоже отправилась туда днем позже, когда вы вышли из базового лагеря. Мы шли медленно, неся одну «турню». Дул очень сильный ветер. При таком ветре траверс над долиной Джалунга оказался тяжелым делом: снег, выдуваемый из-под ног, под ним камни, а дальше — сплошной лед… Мы добрались до лагеря, когда Вальдек и Юзек готовились к спуску. Вальдек в этот день навешивал верёвочные перила и был совершенно вымотан, Юзек уже несколько суток неважно себя чувствовал. Они спускались на перевал передохнуть.

Утром мы решили вернуться на базу и на траверсе встретили вас. Потом долгое, мучительное топанье через террасу, затем ледник… И наконец разговор по радио с Вальдеком, и это чувство недовольства и горечи по отношению к вам, охватившее, пожалуй, всех, кто находился на базе…»

Еще в темноте мы начали готовить завтрак. Выйдем до восхода солнца, хотя следовало бы его дождаться. Тогда становится теплее, и человек совершенно иначе себя чувствует. А сейчас такой дьявольский холод.

Я съежился и натянул на голову капюшон пуховой куртки. Весек с неодобрением поглядывал на меня.

— Зачерпни снегу! — протянул он мне холодный котелок.

Я взял себя в руки, расшнуровал палатку. Ударило морозом. Я нагреб снегу, поглядывая на ярко освещенную «турню».

В восемь мы были почти готовы, Войтек и Рубинек выволакивали рюкзаки наружу; я никак не мог управиться с завязками гетр. Весек поторапливал меня:

— Быстрее, чёрт побери, мы опять самые последние!

— Марек, Весек! — донесся до нас голос Войтека. — Мы с Рубинеком и Войтеком пойдем первыми. Вы с Юзеком можете отправляться за нами через полчаса. Надо укрепить верёвочные перила по дороге на купол, для этого троих достаточно. Вам спешить нечего. Юзек еще в палатке.

Одетые, мы выбрались наружу и разговаривали с Шимеком и Мацеком (они сегодня оставались на перевале), когда на склоне появились шерпы. Они доставили снаряжение и продукты из лагеря 6200. Помня про вчерашнюю усталость, мы отдали шерпам часть упакованных съестных припасов, Шимек присовокупил свою камеру — завтра он собирался направиться выше. Но наши рюкзаки полегчали не слишком заметно.

Я взглянул на часы: пора идти. Три крошечных пятнышка — наши коллеги — виднелись уже возле скальной вершины, откуда начинался траверс над долиной Джалунга. Я следовал первым, в середине связки находился Юзек, на конце — Весек. Отрезок вдоль верёвочных перил, установленных нами в предыдущий раз, мы преодолели в бодром темпе. Но на траверсе нас снова настиг ветер, пришлось идти медленнее. По крутому снежному полю тянулись верёвочные перила, укрепленные Вальдеком и Юзеком. Они навесили их на длинных петлях, притороченных к крючьям, вбитым в толстый слой обледеневшего снега. У нас под ногами снег сдуло, выступавшие из-под него камни были покрыты льдом, кошки скрежетали на скалах. В какой-то момент верёвка, связывавшая меня с партнерами, натянулась, я оглянулся назад. Две сильно ссутулившиеся фигуры в желтых пуховках, над головами которых чудовищно возвышались рюкзаки, шаг за шагом передвигались вдоль верёвочных перил. Со дна долины наползали рваные полосы облаков, расползались по склону, обволакивая коллег, которые время от времени пропадали из виду. Я остановился на том месте, куда успел добраться несколько дней назад. Сверху доносился разговор Вальдека с Войтеком. Они находились неподалеку: неужто мы догоняем их? Значит, можно передохнуть.

Мы сбросили рюкзаки, присели. Юзек уронил голову, молчал.

— Старик, что с тобой?

— Давит станок рюкзака, трудно идти, — ответил он тихо.

— Выше голову! Это такой день…

Нет, это не тот Юзек, какого я помнил по Памиру. Там мы прозвали его спринтером, он передвигался очень быстро и каждый день при переходе постоянно опережал нас. Теперь он был измучен, неразговорчив, в плохом настроении.

Но это не вызывало у меня тревоги. Каждому из нас выпадает на долю (и еще выпадет) самый тяжелый день. Может, сегодня как раз очередь Юзека?

— Не расстраивайся, завтра нас обскачешь, — успокоил я его. — Взять у тебя что-нибудь из поклажи?

— Нет, — отрицательно повел он головой. — Я уже могу идти.

Мы двинулись дальше. Верёвочные перила продолжались вдоль траверса, огибая Снежный купол справа.

Началась полоса льда. Верёвки уходили вверх зигзагом. При этом были использованы широкие трещины во льду. Дорога была проложена удивительно логично, а вбитые на расстоянии нескольких метров друг от друга крючья делали ее исключительно надежной и безопасной. Солнце вышло из-за туч, озарив ледяные волны на склоне. В глазах заплясали тысячи искр. Ах, как угрожающе выглядит эта покрытая складками обледенелая круча!

Мне снова пришлось ждать. Юзек присел на снег, позади него, опершись на ледоруб, стоял Весек.

— Ну, старик, великолепную дорогу вы проложили. Высший класс! — искренне восхищался я их работой.

— Э-э-э, все это, собственно, дело рук Вальдека. Здесь он прокладывал. — Похвала не вызвала у Юзека никакой радости.