Читаем без скачивания Рубенс - Роже Авермат

Рубенс был наделен сильным умом, необыкновенной политической зрелостью, трезвым видением сути исторических ситуаций и реальных возможностей современников. Его письма полны беспристрастных и точных оценок, пронизаны чувством горечи и возмущения тем, что судьбы мира находятся в руках «юнцов», молодых и бездарных королей Франции. Испании и Англии — Людовика XIII, Филиппа IV, Карла I. Он принимает активное участие в дипломатической деятельности — по требованию эрцгерцогини Изабеллы, и не из тщеславия, а потому, что во Фландрии не оказывается более умного, способного и дальновидного политика, обладающего не только подлинной и бескорыстной заинтересованностью в судьбе своей страны, но и всеми данными для такого рода дела. Награды же, им полученные, в том числе дворянство, ничтожны для человека такого масштаба, как он, и, может быть, впервые были даны за истинные заслуги. Легенда о Рубенсе, сложившаяся в XVIII веке и во многом опиравшаяся на домыслы его поздних биографов, к сожалению, существующая и по сей день, на самом деле ошибочна там, где она рисует великого художника баловнем судьбы, вытянувшим счастливый жребий, уничтожая истинный облик великого труженика, человека гигантского трудолюбия и работоспособности, обладавшего невероятной волей, собранностью и самодисциплиной. Принято богатство Рубенса ставить ему чуть ли не в вину, забывая, что он добыл его собственными руками. Иногда пишут о нем как о буржуазном выскочке, человеке неистощимого честолюбия, жадно стремившегося к славе. Часто в тоне чуть ли не осуждающего упрека рассказывается о том, как он привлек к сотрудничеству многих талантливых живописцев, хотя не только у Рафаэля и многих итальянских мастеров, но и у антверпенских живописцев XVI столетия были большие мастерские. И если он дорого ценил свой труд, то последний стоил того, и Рубенс, будучи, по существу, свободным художником, ценя превыше всего свою независимость, требовал настоящего уважения к своему ремеслу живописца и высшей его оценки.

В феодальном мире XVII столетия с его сословными предрассудками и сложно разветвленной иерархией ценностей, где принимались во внимание лишь заслуги происхождения, где презирали всяческую деятельность, кроме придворной и военной, Рубенс занял по праву своей одаренности, по уму и личным качествам одно из видных мест, с гордостью и благородством отстаивая достоинство человека творческого труда. И возможно ли измерять поистине ненасытную жажду творчества, которой был одержим Рубенс, мерой удовлетворенного тщеславия или стремления к деньгам и славе? Подобные свойства, как правило, обычны для заурядных людей и ценятся лишь посредственностями, и если бы они были главными в его натуре, то проявились бы с неумолимой жестокостью и явностью в искусстве, которое, как чуткий барометр, улавливает и выдает пустоту, фальшь, недобросовестность. Делец и сребролюбец никогда не смог бы внушить нам то мощное чувство щедрости и радости жизни, ее широты и полнокровности, ее бесценной свободной сущности, которые мы ощущаем перед картинами Рубенса. Высокое этическое содержание искусства является лучшей характеристикой нравственного мира его создателя.

К счастью, Роже Авермат оказался в плену неотразимого обаяния ума и таланта Рубенса настолько, что не смог осуществить свой первоначальный замысел до конца.

Рубенс родился в Зигене 28 июня 1577 года в семье бежавших от испанского произвола потомственных жителей Антверпена. Великие тяготы и испытания начались для его родины десятилетие назад с восстания иконокластов-протестантов, разгромивших католические церкви и уничтоживших множество предметов культа, в том числе и живописные алтари. Приверженцы широко распространившейся в Нидерландах протестантской веры стремились подорвать и уничтожить влияние католической церкви, оплотом которой в Европе был испанский абсолютизм. Этот взрыв народного возмущения, принявшего религиозную окраску, был вызван бесчинствами испанских административных властей, попранием законных прав и чувства национального достоинства свободолюбивого нидерландского народа.

Нидерланды входили в состав империи Габсбургов с 1482 года, после смерти Марии Бургундской, последней представительницы прежде правившего страной рода герцогов Бургундских. Супруг Марии Бургундской Максимилиан I Габсбург оказался новым фактическим правителем страны, а также был избран германским императором. Его сын Филипп I Красивый женился на Хуане Безумной, единственной дочери Фердинанда Кастильского и Изабеллы Арагонской, и стал королем Испании. Его внук, испанский король и германский император Карл V, знаменитый полководец, расширил владения своей империи настолько, что появилось крылатое выражение о ее обширности — «в ней никогда не заходит солнце». Отрекшись от престола в 1555 году, Карл V передал своему сыну Филиппу II владение Испанией и Нидерландами, в то время как его брат Фердинанд получил титул императора и власть над немецкими землями.

Габсбурги проводили политику подавления национальных интересов независимых богатых городов Нидерландов. На протяжении первой половины XVI века повсюду росло недовольство и протест против уничтожения городских привилегий, введения тяжелых, обременительных налогов, экономической дискриминации страны. Карл V неоднократно расправлялся в Нидерландах с народными волнениями, которые усилились после воцарения Филиппа II. Еще более жестоко, чем его отец, этот безжалостный фанатик и изувер преследовал еретиков-протестантов, подвергая массы людей пыткам и казням. Особенно террор усилился в 1567 году, когда в страну пришел с войском «кровавый герцог» Альба и последовала цепь жестоких указов, репрессий, уничтожений. Вот тогда Ян Рубенс со своей еще немногочисленной семьей вынужден был покинуть Антверпен. Его жена и дети возвратились на родину только после его смерти и окончательно поселились в Антверпене в феврале 1589 года. Петер Пауль Рубенс учился недолго в школе Р. Вердонка, где, по всей видимости, были закреплены его знания латыни, истории, древней литературы, первым знакомством с которыми он был обязан, вне всякого сомнения, своему высокообразованному отцу. Вполне допустимо предположение, что обучение рисованию он начал еще в детстве у своего старшего брата Яна Баптиста, который в Кёльне в 1583 году был записан как ученик живописца, а в 1586 году уехал в Италию; сведения о нем прекращаются после 1601 года. По собственному признанию Рубенса, он копировал в детстве гравюры Т. Штиммера, был увлечен А. Дюрером, Г. Гольбейном. Ныне известны его ранние рисунки с Бургкмайра, Бальдунга Грина, Вайдица. В 1590 году он ненадолго стал пажом графини Лалэнг. У многих невольно встает перед глазами образ Керубино, и пребывание у графини Лалэнг представляется особой школой хороших манер, чуть ли не благом, свалившимся на плебея Рубенса, который на самом-то деле, по словам его же матери, был вынужден с ранних пор зарабатывать себе на жизнь, как и его брат Филипп.

В 1591 году Рубенс начинает обучение живописи у Тобиаса Верхахта, пейзажиста, затем вскоре переходит в мастерскую Адама ван Ноорта, следующие же четыре года проводит у Отто ван Веена, известного в то время художника. Сама смена учителей говорит о неудовлетворенности быстро развивающегося таланта юноши, жаждущего все большего раскрытия тайн и навыков живописного мастерства. И действительно, каждый последующий из этих художников оказывался одареннее и образованнее предыдущего и, стало быть, мог больше дать ученику, ищущему широких и основательных знаний. Вне всякого сомнения, жадное стремление к совершенству мастерства — это свойство Рубенса, столь определяющее его натуру (достаточно вспомнить, как он, будучи уже в зените славы, делал для себя копии с Тициана), проявилось уже в раннюю пору творческого становления. Уже семнадцатилетним юношей Рубенс оказывается у Отто ван Веена, обладавшего обширными познаниями в искусстве, проведшего пять лет в Риме, стало быть, входившего в кружок антверпенских «романистов», большого знатока античности и итальянского искусства. В период с 1594 по 1600 год их связывает, как кажется, тесная дружба, которая, однако, не возобновляется после возвращения Рубенса из Италии, более того, Отто ван Веен вскоре покинет Антверпен и переселится в Брюссель. Склонный к рассудочной манере, любитель аллегорической живописи, ван Веен возмещал отсутствие большого таланта пространной эрудицией. Ранние произведения Рубенса несут, несомненно, следы его влияния, но они лучше построены и скомпонованы.

Формирование Рубенса происходило в художественной среде Антверпена, имевшей давние и прочные традиции живописного ремесла. Но в 90-е годы XVI столетия Антверпен перестал быть тем выдающимся международным центром, где происходила встреча как бы разных художественных культур благодаря обилию приезжавших в этот портовый город иноземцев, где свободно уживались разнообразные художественные тенденции, где работало множество мастеров, целые мастерские. Главенствующим направлением в Антверпене в 80–90-е годы стал поздний маньеризм с его пристрастием к аристократическим утонченным образам, наделенным нервозной одухотворенностью, и с предпочтением к декоративным цветовым и композиционным решениям. Его главой был Мартин де Вос, известный живописец, пользовавшийся широкой славой в свое время. Любопытно, что Рубенс не пошел или не был взят в его мастерскую, точнее сказать невозможно, — во всяком случае, их пути не скрестились.