Читаем без скачивания Пятое евангелие - Филипп Ванденберг

Анна думала, что без Клейбера будет находиться в постоянном страхе и неуверенности, но, оказавшись одна, вынужденная надеяться только на себя, она поняла, что все обстоит совсем не так. Размышляя об Адриане, Анна решила отказаться от начального плана и не сообщать в полицейский участок Катерини о своем намерении отправиться в Лейбетру. Об этом должен знать только Георгиос, который в случае ее отсутствия более недели подаст заявление в полицию. Анна сама не знала, откуда у нее столько решительности.

Ближе к утру, когда еще было темно, она все же уснула. Ей шилось, что Олимп дрожит от сильного землетрясения, а по склонам, на которых образовались огромные трещины, провалы и даже ущелья, тысячами рек и ручьев течет в долину огненно – красная лава. Мужчины и женщины в металлических лодках управляют своими несущимися с огромной скоростью челнами при помощи длинных шестов и сталкиваются друг с другом, если Кто-то оказывается недостаточно ловким. На тех из них, кто управляет лодками и держит в руках шесты, надеты пестрые маски и белые развевающиеся балахоны, руки защищены такими же белыми перчатками. По движениям можно понять, что-то как мужчины, так и женщины. Многие из челнов, несущихся по направлению к долине, с треском ударялись о торчавшие камни, которые разделяли потоки лавы, и разламывались. Люди и обломки с шипением исчезали в кипящей лаве.

У подножия горы отдельные ручейки и реки соединялись в один мощный поток, который с каждой секундой становился те больше, смывая на своем пути города и деревни. Люди, видевшие его приближение, стояли словно парализованные и даже не пытались спастись. Среди них была Анна. Но когда огненная река добралась и до нее, с шипением обжигая пальцы ног, Анна проснулась в холодном поту. Она тут же постаралась избавиться от воспоминаний о кошмаре, как стряхивают случайно попавший на одежду пепел.

В условленное время она встретилась с Георгиосом за кузницей, возле выезда из Катерини в сторону Элассона. Анна надела блузу и широкие длинные брюки, какие носили женщины в этой местности. Грек смотрел на нее с нескрываемым удивлением: сейчас Анна вовсе не привлекла бы внимания на улице. Она ничем не отличалась от гречанок – на такое Спилиадос. и не рассчитывал. Словно извиняясь за столь необычную одежду, Анна пожала плечами и рассмеялась. Она ни разу в жизни не ездила на мотоцикле, чего грек никак не мог понять. Он считал, что любой водитель автомобиля должен был сначала научиться ездить на мотоцикле.

5

Дорога вела на запад, и чем дальше позади оставался Катерини, тем меньше автомобилей встречалось на их пути. Лишь изредка проносились грузовики. Они проехали большой перекресток с белыми указателями, на которых черными буквами были написаны названия городов. После перекрестка дорога потянулась по безлюдной местности, сильно напоминавшей пусты ню. Глаза Анны слезились: она не привыкла к быстрой езде на мотоцикле.

Примерно через полчаса Георгиос поехал медленнее, выискивая у левой обочины съезд на проселочную дорогу. Он рукой указал, куда им следовало ехать дальше, и Анна отметила про себя, что рядом росли два небольших кипариса. Они не увидели ни одного указателя, а дорогой оказались две засыпанные щебнем колеи. Георгиос остановился.

– Вот она, дорога в Лейбетру, – сказал он и с таким видом свернул на проселочную дорогу, как будто это далось ему с огромным трудом.

Было довольно сложно управлять тяжелым мотоциклом в узкой, засыпанной мелкими камнями колее. Георгиос показывая настоящее мастерство, удерживая равновесие.

– Держитесь! – говорил он каждый раз, когда собирался из одной колеи переехать в другую, если ему казалось, что ехать по соседней будет удобнее и безопаснее.

Возле поросшего кипарисами большого холма дорога круто уходила вверх. Щебень был здесь таким мелким, что заднее колесо мотоцикла прокручивалось и камни летели из-под него, словно снаряды. Георгиос попросил Анну встать с мотоцикла и подняться на холм пешком, а сам, отталкиваясь обеими ногами, кое-как заехал на вершину.

Занимался рассвет, когда они решили сделать привал на плоской вершине. Георгиос заглушил мотор и положил мотоцикл на землю. Он внимательно осмотрел простиравшийся перед ними ландшафт и показал рукой куда-то на запад. Дорога вилась вниз по холму, но примерно через километр – насколько это можно было разобрать в сумерках – вновь поднималась круто вверх и исчезала за казавшимися сейчас черными елями.

– Там, – сказал грек, – вход в ущелье, которое ведет в Лейбетру.

Анна глубоко вздохнула. Она рассчитывала, что путь окажется намного проще. Гробовая тишина действовала угнетающе, а местность вокруг казалась враждебной. Не улучшала настроение и влажная утренняя прохлада, которая пробиралась под одежду.

– Мы проедем на мотоцикле до следующего подъема, – сказал Георгиос. – Последнюю часть пути придется проделать пешком. Они могут услышать звук мотоцикла.

Анна кивнула. Она лишь с трудом могла представить, что где-то там наверху, за черными деревьями, живут люди.

Когда они добрались до указанного Георгиосом места, он втолкал мотоцикл в густой кустарник. Издалека доносился гул, словно от небольшого водопада. Звук слышался с той стороны, куда им нужно было идти. Снизу они видели тропу лишь на пятнадцать-двадцать метров вперед. Она круто поднималась вверх, в густой туман. Анна с трудом переводила дыхание.

– Вы сумасшедшая! – в очередной раз заметил грек, даже не взглянув на свою спутницу.

Анна ничего не ответила. Ее проводник был прав, но разве не казалось сумасшедшим все, что произошло в последнее время? И эта мрачная, круто уходящая вверх каменистая тропа была единственной дорогой, которая могла хоть сколько-нибудь приблизить Анну к разгадке.

Чем выше поднимались они в белесую мглу, тем громче становился шум падающей воды. На ходу Анна прислушивалась к нему, и этот звук напоминал шепот множества голосов. Слабый ветерок веял из долины и тихо шелестел в сухих ветках сосен. От влажной, похожей на болото почвы тянуло затхлостью.

Неожиданно для обоих лес закончился, и перед ними открылся вид на лощину. На противоположном краю ее виднелся похожий на клин разлом в каменной породе, слева и справа от которого возвышались скалы.

– Это, должно быть, он, – пробормотал Георгиос, – входя в ущелье.

До места, о котором говорил грек, было не больше трехсот метров. Подойдя ближе, они заметили у подножия скалы справа от входа в ущелье небольшую деревянную хижину с квадратными окнами, выходящими на долину.

– О Господи! – не сдержалась Анна и схватила Спилиадоса за руку.

– Похоже, это сторожка… Можно было догадаться, что они охраняют вход в ущелье, – заметил грек.

– И что же мы теперь будем делать? – Анна не отрывала взгляда от хижины у подножия скалы.

Георгиос не знал, что ответить, и молча шел дальше. Он хотел поскорее выполнить свое обязательство перед Анной и оправиться домой. В конечном итоге, ему неплохо заплатили за это.

– Если охранники вооружены, у нас нет ни малейшего шанса, – неохотно проворчал он.

Ни одно окно сторожки не светилось. Приблизившись к ней метров на тридцать, Анна и Спилиадос спрятались за кустарником в нескольких шагах от тропы. Немного подумав, грек поднял средних размеров камень и швырнул его в сторону деревянного домика. Камень с громким звуком ударился о стену и отлетел в сторону тропы. Тишина.

– Похоже, господа охранники здесь сейчас не обитают, – прошептал Георгиос.

Анна кивнула. Они осторожно начали приближаться к сторожке, которая выглядела так, словно в ней уже довольно давно никто не жил. Анна достала карманный фонарик и посветила в окно: ящик, простой деревянный стол и два стула – вот и вся постановка. На стене висел древний телефонный аппарат, являвшийся первым признаком того, что поблизости должны быть люди. Дверь была заперта.

– Похоже, жители Лейбетры чувствуют себя в полной безопасности, – заметила Анна, – если решили убрать отсюда охрану.

– Как знать, – возразил грек. – Возможно, за нами уже давно наблюдают, и мы, словно слепые котята, идем прямиком в ловушку.

– Неужели вы боитесь, Спилиадос? – прошипела Анна со злостью. – Хорошо, вы выполнили свою часть договора. Я благодарна вам. Вот еще сто долларов.

Она протянула греку руку с зажатой в ней купюрой. Казалось, что Георгиос боится, но пренебрежительное замечание кирии подействовало на него, и грек проявил упорство:

– Оставьте свои деньги! Я возьму их не раньше, чем вы здоровая и невредимая вернетесь назад, и буду сопровождать вас, пока не удостоверюсь, что вы у цели.

Своим поведением Анна надеялась добиться именно такого эффекта, поскольку предполагала, что самый опасный отрезок пути еще впереди. Едва заметная тропа делила дно ущелья с быстрым ручьем. На поворотах они пересекались, и в этих местах приходилось перепрыгивать с камня на камень, чтобы не намочить ноги в ледяной воде. Малоприятное занятие в слабом свете луны…