Читаем без скачивания После нашего разрыва (ЛП) - Регнери Кэти

— А ты как думаешь?

— Я думаю, что заплачу пять за песню, и они — мои, и я смогу отдать их кому захочу. Если он хочет платить тебе больше — это только между ним и тобой. Так ты не получил от него расписку?

Зак присел на кровать.

— Нет.

— Малколм скользкий маленький ублюдок. Ты мне нравишься, Зак, так что я буду честен с тобой. Эйс тоже пишет. И совсем неплохое дерьмо. Я слышал, как они вчера что-то записывали. Видел, как обедали вместе. Выглядели дружелюбно.

Зак вздрогнул.

— Ты знаешь, что мои стихи лучше, чем то дерьмо, которое пишет Эйс.

— Да, в этом я с тобой согласен. Но по факту, ты не здесь, Зак. Ты в штате Мэн. Пишешь... оперу.

Зак напрягся, думая о своем обещании Вайолет. Ему нужно было доставить двадцать тысяч долларов ей к следующей субботе. Хотя у него была большая часть денег в сбережениях, это почти уничтожило бы его. Должен был быть другой способ.

— Джон, а что если... что, если мне нужно заработать деньги? Быстро?

— Ты серьезно?

Зак стиснул зубы, ненавидя нетерпение в голосе Джона. Он знал, что его ждало, и боялся этого.

— Mechanics нужен гитарист, — сказал Джон. — Европейская часть их мирового турне. Начинается двенадцатого октября в Загребе (примеч. пер.: столица Хорватии) и по пути в Лондон, домой двадцать четвертого декабря.

— Сколько?

— Двести долларов в день. Без жалования.

— Ты что, издеваешься надо мной?

— Нанятая гитара не так уж много зарабатывает, Зак. Ты это знаешь. Это может быть не очень классно, но это быстро.

— В некоторые дни может быть два концерта! Это всего пятнадцать тысяч.

— Ну, вместе с двадцаткой, которую я дам тебе за четыре песни, ты будешь иметь большую часть того, что обещал Малк, не так ли? И рояли позже.

И что еще более важно, у него будут деньги Вайолет для нее.

— Или ты можешь рискнуть с Малколмом. Но концерт с Mechanics может и оборваться, если ты будешь чуть волочить ноги. Я активно ищу кого-нибудь.

— Дай мне неделю.

— У меня нет недели, Зак. Сегодня суббота? Я дам тебе время до утра вторника. Отдохни в выходные. И тебе нужно быть в Нью-Йорке к среде. Они уезжают в пятницу вечером, и тебе нужно будет поиграть с ними по крайней мере пару раз, прежде чем уехать.

Зак глубоко вздохнул, ненавидя Джона, Малколма, ненавидя Savage Sons и Mechanics.

Зак отключился. Он поднял телефон, чтобы швырнуть его через всю комнату, и остановился. Ему нужно было связаться с Малколмом и узнать, купит ли он песни. Если нет, то Заку пиздец: ему придется продать их песни и поехать в тур на три месяца — оставить ее на три месяца. Его внутренности перевернулись. Он даже не знал, любила ли она его, а он хочет оставить ее. Не было никакого шанса, что Вайолет будет ждать его; это как раз подтвердит ее худшие страхи насчет него. Но если он не согласится на концерты, то из-за него у нее не будет денег, чтобы выкупить контракт. Ей предъявят иск за нарушение, и Зак будет беспомощен, чтобы помочь ей.

Гастроли означали оставить ее. А не гастролировать — испортить ей жизнь и подвести. В любом случае, шансы на их долгосрочные отношения не выглядели хорошо.

— Бл***ть, — прорычал мужчина. Вставая, чтобы закрыть дверь в спальню. Он не мог все испортить. Не мог потерять ее и не мог подвести.

У него не было другого выбора. Зак должен был позвонить Малколму и сделать все возможное, чтобы сделка состоялась. Он набрал его номер.

— Малк слушает.

— Малк, это Зи! — он добавил в голос фальшивое легкомыслие.

— Че нужно, мудак? Больше моих унижений?

— Нет, мужик. Я эм.. здесь была плохая погода, поэтому я не мог перезвонить раньше. Но мне интересно, хочешь ли ты все еще мои песни, потому что...

— Вообще-то, Эйс не такой уж придурок, каким я его себе представлял.

Малколм надулся. Зак отсчитал с десяти до одного.

— Никто не знает твой голос так, как я, — сказал Зак.

— Да, но ты слишком занят для старого Малколма. Пишешь какую-то чертову рок-оперу или типа того.

— К черту это. Я написал песни для тебя. Две из них уже готовы. Ты можешь получить остальные во вторник, если наша сделка все еще в силе.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Ты их уже написал?

— Ты сказал десять штук за песню, Малк.

— Хм. Я должен проверить, понравятся ли мне они.

— Мы так не договаривались, — в голосе Зака проскользнула злоба.

— Условия сделки поменялись.

Зак пытался контролировать свой тон.

— Хорошо, если ты хочешь, чтобы дерьмо Эйса испортило твой альбом, это твои похороны. Я умываю руки.

Он немного подождал. Еще немного. Тихонько постучал синкопированным ритмом по бедру, когда сомнения нахлынули на него.

— Ты такой засранец, Захария! Да, мне нужны твои чертовы песни!

Плечи Зака, которые были сильно напряжены, наконец, расслабились.

— Вторник подойдет? Я отправлю их по электронной почте, чтобы ты мог их проверить. Я вернусь в следующие выходные, чтобы записать их.

— Да, да, да. Лады.

— Не позволяй Эйсу трогать этот гребаный альбом. Он взорвет его. В плохом смысле.

Малколм засмеялся.

— Пошел ты, Зи. Да, хорошо.

Облегчение Зака было таким сильным, что он почувствовал его вкус. Ему не придется ехать в тур, а у Вайолет будут деньги.

— Эй, Зи, что заставило тебя передумать?

Зак потер запястье, и слово «девушка» неуверенно повисло на кончике его языка, прежде чем его рокерская личность взяла верх.

— Я не хочу, чтобы Эйс разрушил мою работу, вот и все. Я буду на связи.

— Верно, — сказал Малколм. — Пока.

Зак нажал на кнопку «отключиться», лег на кровать и уставился в потолок. Он закрыл глаза, глубоко вздохнул и почувствовал, как расслабились его напряженные мышцы. Это было почти провалом. Если бы Малколм решил работать с Эйсом, Зак был бы в очень плохом положении. Он вздохнул, благодарный, что увернулся от пули. Вайолет вернулась в его жизнь, и он намеревался сохранить ее в ней. Все складывалось воедино.

*** 

В ту ночь, когда они лежали голые под одеялом перед камином, Вайолет прислонилась к груди Зака, позволяя своим рукам распластаться по его мускулистой груди. Она посмотрела на него и ухмыльнулась, в то время, как Зак убрал с ее лица волосы, улыбаясь ей с теми сексуальными, ленивыми глазами, которые заставляли ее хотеть его, хотя он уже имел ее дважды. Девушка начала привыкать к тому, как он смотрел на нее, и это больше не заставляло ее задыхаться, когда видела, как любовь смягчала его жесткие глаза. Это согревало ее изнутри. Вайолет чувствовала себя томной и сексуальной. Это начало казаться чем-то, что принадлежало ей — этот взгляд.

Она взглянула на его гладкую, контурированную грудь.

— Когда ты стал таким большим?

— Любимый вопрос каждого мужчины, Вайли.

Девушка вздохнула. Стараясь не улыбаться.

— Я не это имела в виду.

— О, — выдохнул он, обнимая ее за талию и перемещая ее над своей эрекцией. — Это не так?

— Хорошо, Зак. У тебя громадный... — Вайолет опустила глаза, и ее щеки покраснели, что не имело никакого смысла, так как за последние несколько дней они провели больше времени раздетыми, чем одетыми. — Ну, ты знаешь.

— Не знаю. Мне нужно услышать эти слова.

Вайолет уловила его двойной смысл и застыла на секунду, прежде чем расслабилась. Она не скажет «Я люблю тебя» до тех пор, пока ее сердце не почувствует себя в безопасности, или пока она не будет готова, и Зак не собирался подталкивать ее к этому.

Он выгнулся, вращая бедрами и потираясь об нее.

— Ты же писатель, будь изобретательной.

То, как он сказал «изобретательной» было настолько грубо и грязно, что ее сердце забилось галопом. Одним из лучших сюрпризов о Заке было то, насколько он был уверен в себе и игрив, как любовник, а Вайолет, которая знала только вроде как механическое занятие любовью с Шепом, часто была застигнута врасплох его непосредственностью, а затем ее уносило, когда его глаза темнели до черно-серого, который требовал отдать ему все, что у нее было внутри,

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})