Читаем без скачивания Стихи - Тимур Кибиров

ЧИН ЧИНА ПОЧИТАЙ!

Так мы тревожились,так ужасались,так хлопоталипоследних три века,

чтоб нам, не дай Бог, не поставилив Вольтеры фельдфебеля,

так мы перепугались,что и думать забыли —

а ну как поставятв фельдфебели Вольтера,в генералы Руссо,а де Сада. нет – Жоржа Занда! —в генералиссимусы!

Уж тут-то не забалуешь.

ПИНАКОТЕКА

3. РЕПИН. АРЕСТ ПРОПАГАНДИСТА

В младенчестве невинном октябрятскомпропагандиста я жалел до слез,жандарма ненавидел я всерьезна репродукции политиздатской.

А в юности мятежной и дурацкой,в чаду портвейна, в дыме папирос,я ненависть святую перенесс жандарма на социалиста в штатском.

А ныне… Ныне я не знаю сам,кто ненавистней из двоих, кто жальче —жандарм ли, слепо преданный властям,иль ослепленный пропагандой мальчик.

И кто из них виновней, и когдаони угомонятся навсегда.

АВТОРЕМИНИСЦЕНЦИЯ

Я пропал, как волк на псарне.Нет, скорей, как кот на псарне…А точнее – как блохана стерильно чистой псарне!

Здесь, в подшерстке у врага,с дерзостью паразитарнойот зубов его скачу,«На-ка, выкуси!» – шепчу!

Когда Понтий Пилат с высотыпередовой науки и прогрессивной культурыспросил арестованного жидка:«Что есть истина?» —

он ведь не ожидал и не хотелуслышать ответ.Он-то знал,что ответа нет…

Априорные знания эти,высота философии сейаксиомами стали для бедных детей,пропечатаны в каждой газете,в интернете, буклете, кассетеи в моем бестолковом куплете…

Есть вопросы?Вопросов нету.

МОНОРИМ

Где только наша не пропадала,все-таки наша была.Пропадом нынче она запропала.И понимаю я мало-помалу:видимо, ваша взяла!

МЕГАЛОМАНИЯ-2

«Ты, Моцарт, – лох, и сам того не знаешь!»Да знаю я!.. От тленья убежавне слишком далеко и запыхавшись,я с понтом дела говорю себе:

«Ты царь или не царь?! Живи один!»И я живу досель в подлунном мире,с успехом переменным подавляяприпадки злобной зависти к Сальери,а ненависть к слепому скрипачуя прячу под усмешкой простодушной…Но божество мое проголодалось.И, знаешь, слишком долго не ебалось.

Не случайно, не напрасно, —поучает Филарет, —дар нечаянный, опасныйполучаешь ты, поэт.

Не случайно глазки косыу бесстрастной Натали,не напрасно под откосомты валяешься в пыли,

внемлешь арфе серафимаи ублюдкам MTVв ужасе несокрушимом,в счастии неутолимом,в неслучайной сей любви.

ТЕОЛОГИЧЕСКОЕ

Прочтя в Новом Завете об узких вратахи о тесном пути,муж праведный коимивнидет в живот, —

похабно осклабился яи тут же решилиспользовать сей каламбурв очередном мадригале,в песнопении любострастном.

Но, слава Богу, вовремяодумался и ужаснулся.И возопил в сокрушении сердца:что же ты, нехристь, творишь?!Ты, порожденье ехиднино, совсем охренел,кимвал бряцающий!..

Но, ты знаешь, любимая,ужас-то в том,что, на самом-то деле,в глубине смятенной душиуподобленье сиене кажется мне богохульным.

Нет, не кажется.

ТЕХНОЛОГИИ, СТРАТЕГИИ И ПРАКТИКИ

С пафосом, с хаосом и с ДионисомЛогосу надо наставить рога,

ну а потом уж представить Егодьяволом, ну а потом изгонять!

И больше никто нам не будет мешатьжить-поживать да добра наживать.

У поэзии с культуройотношенья не ахти!..

Как, собственно, и у самой культурыс цивилизацией.

Т. е. отношенья-то близкие,можно сказать, родственные,но непростые.Ну, как у Бульбы и Андрия…

(Что-то очень уж мудрёнои не очень актуально —Шпенглер, Фрейд, Делёз, Толстой —Полный, батенька, отстой!)

Да и непонятно – кто кого породил,кто кого убьет?

ПИРОСКАФ

И поскольку всё,что я любил, что я хранил,в чем сердце я похоронил,сброшено с корабля(или у футуристов «с парохода»?)современности —сигану-ка и я за борт!

Конечно, спасти никого не удается,но хотя бы недолго еще побарахтаюсь,побуду в приличном обществе,в роковом его просторе…

А «Титаник» пусть себе плывет,и приблатненный Ди Каприопусть себе ставит ракомвсех пассажирок и членов команды.

Молодцу плыть недалечко.

ЛОГОМАХИЯ

Увы! Логофобы ломят, гнутся логопеды…Ну что ж, правда ваша.Ваша победа.

Ваша взяла,лотофаги и логоложцы…

Но это ж не значит, что надо опятьприветственным гимном встречатьтех, кто меня уничтожит!Или, ручки подняв, выбегатьс криком «Нихт шиссен! Логос капут!»,как жалкие фрицы в комедиях…Как Швабрин.

Не взывай к нему жалобно – Царь-Государь!Даже эти слова бессловесная тварьне способна понять, к сожаленью.

Так, шепча в ночи «Прииди!»,так, рыча в ночи «Изыди!»,сам я злобой изошели в отчаянье пришел.

Здесь, в отчаянье,в отчайнье,в положенье чрезвычайномя давненько не бывал.Лет, наверно, 19!И бахвалился, нахал,больше здесь не появляться.Зарекалася свинья…Эй, встречайте! Вот он я!

Плохо тебе, плохонький?Гадко тебе, гаденький?Страшно тебе, страшненький?Мало тебе, маленький?Мало тебе?!Хочешь еще?!А не слабо тебе, слабенький?

А вот нисколько не слабо!Бог судья нам, видит Бог,

что, какой бы ни был я,я – частица бытия!

Ну а ты-то, ты-то кто,обнаглевшее Ничто?

Пусть я плохонький такой,и бессмысленный, и гадкий,и лежащий под тобойна обеих на лопатках —я-то все-таки живой!Ты же – вовсе никакой!

И плевать мне, что изректронутый Мельхиседек!

Запретил мне верить Логос,что ничтожество есть благо!

Мало, мало, мало мне!..Да и страшно не вполне.

ПИНАКОТЕКА

4. СЛУЖИТЕЛИ КУЛЬТА

Когда В. Сорокин,культовый писатель(по словам культового телеведущего),посетил культовых героев шоу «За стеклом»и отечески попенял им за то,что они,по недостатку гражданского и эстетического мужества,не стали какать и писать в прямом эфире,но в общем и целом одобрилусилия Макса, Марго и Дэнапо дальнейшему просвещениюнемытой России,

он мне живо напомнилдругого культового писателя —Алексея Максимовича Горького,который на встрече с культовыми героямисвоего времени —гепеушниками Беломоро-Балтийского канала —умиленно прослезилсяи сказал:

«Черти вы драповые!Вы сами не понимаете,какое великое дело делаете!»

И я подумал —вот он, вот он снова.сюжет для будущих монументальных мозаик в метрои для новых, грядущихКомара и Меламида!

AB OVO

А на самом деле,Humpty-Dumpty(в русском классическом переводе – Шалтай-Болтай)является символомвсей вообще литературыи культуры(во всяком случае, иудео-христианской,или, скажем, греко-римской,ну, в общем, нашей, европейской).

А может, и цивилизации.

Ну, во-первых —пластическая завершенностьи совершенность,идеальность самой его формыи формальность,рациональность сего аполлоническогоидеала.

(Помнишь, кстати, – «Я с детства не любил овал!»?И чудесное приговское продолжение —«Я с детства просто убивал!»)

Да и сам этот мраморно-гипсовый цвет —отсылающий непосредственнок эллинистическим нашим истокам.

И вообще, перенасыщенностьвсякими вечными смыслами(от Леды до Пасхи).И много чего еще.

А во-вторых —хрупкость и ненадежность,беззащитность и дажеобреченность быть кокнутымтак или иначев конце концов.

И то, что сидел не где-нибудь,а на стене,которая, в свою очередь,знаменует не только урбанистичность,но и вообщевсякое разграничение,структурность, если хотите,членораздельность.

К этому можно добавить и упование(кажется, неоправданное)на некие трансцендентные силы(Король и все его воинство).

И пребывание в снах роковых.

Картинка вполне безысходная,но что тут попишешь,ведь даже имманентная способность к развитиюи преображенью(яйцо все ж таки!)только усугубляетгоречь и жалость.

Горечь, и жалость, и гнев.

С тихою ненавистью просматриваяочередной голливудский блокбастер(для написания анонса на ТВС),в дурацкой сцене судабыл поражен точностью и безусловностьююридического определенияневменяемости:

неспособность отличить Добро от Злаи непонимание последствий своих поступков.И, конечно, тут же решил,что это идеальное определение

нынешнего состояния культуры,да и мира вообще.

Это ведь, милая, про каждого из нас —виновен, но невменяем!

На полном серьезесо скрытой угрозойотвечать на вопрос «Что есть истина?»– это значит курьезно,одиозно, безбожноуподоблять себя Иисусу Христу!

Но и с усмешкою лживой,горделивой, глумливойзадавать этот самый вопрос —это значит блудливои, по сути, трусливоуподобляться Пилату

(который, конечно,уж совсем не такой симпатичный-трагичный,как в «Мастере и Маргарите»).Так что сами смотрите.

Я же советую молчапомнить и знать,что вопрос этот не риторический,

хоть давно он уже не стоит на повесткеочередного симпозиумакультурного нашего сообщества.

ВАРИАЦИИ