Читаем без скачивания Грани кристалла - Галина Долгая

Пока Ира говорила, из приземлившегося вертолета выпрыгнул мужчина в коротком пальто и длинноногая девушка с развевающимися волосами. Ветер трепал их, то скручивая сзади, то накидывая на лицо девушки, и тогда она раздвигала пряди, придерживая их рукой, но шла за мужчиной, ни на шаг не отставая от него.

Когда они подошли ближе, девушка закричала:

— Бабуля! — и кинулась к Ире.

Милан стоял чуть поодаль и в упор смотрел на сына Павла и Ирины. Он был похож на Сашу, только проседь в коротко остриженных волосах не укладывалась в его образ. Шум винтов заглушал то, что говорил Михаил, но Милан понял его.

Он ответил мысленно:

«Дайте ей самой решить, что ей надо. Это ее жизнь. Не стоит тебе брать на себя определение ее жизненного пути».

Михаил обнял своих женщин и, не спуская глаз с пришельца, о котором мать и отец еще в детстве столько ему рассказывали, ответил: «Улетай! Тебе препятствий не будет. Она останется здесь».

Резонансом ему вторила Ира: «Улетай, милый, улетай, с Богом!»

Милан звал ее, но Ира качала головой, с тоской и безысходностью в глазах, провожая его.

Княжич развернулся и решительно направился к кораблю. Он ступил на трап и оглянулся. Его широкоплечая фигура заслонила свет. Подняв руку, он помахал и скрылся внутри. Дверь медленно поплыла вверх. Когда остался лишь светящийся контур, Ира не сдержалась. Она обмякла в руках сына, и глухой стон вырвался из ее груди.

— Милан…

Слезы текли из глаз. Но не было сил бежать вслед за сердцем, которое рвалось за тем, кто мечтой приходил во снах, мысль о котором помогала ей жить и работать.

— Бабуль, бабушка, ну что ты! Не плач! Мы же любим тебя, не то, что он… он… просто хотел увезти тебя!

— Он хотел, чтобы я была молодой.

Ира взяла себя в руки. Люк корабля закрылся, свет надежды исчез.

— Давайте отойдем подальше, я помню, как это было в пустыне.

Миша отпустил мать. Вертолет затих. В тишине слышалось шуршание снега, покрывающего землю, людей, стальную машину.

«Ири, я еще здесь. Еще не поздно. Я жду тебя», — услышала Ира и остановилась.

Потом, посмотрев в спину сына, напряглась и тихо сказала:

— Прости меня, мой мальчик, я больше не смогу жить здесь…

Она развернулась и во всю прыть, на какую была способна, побежала на холм, к кораблю.

— Ба… Стой! Куда ты? — Люда рванулась за ней, но отец ухватил ее за руку.

— Оставь ее. Он прав — это ее жизнь.

Михаил смотрел, как его мать убегает от них, и обида рвала его сердце на части. Если бы кто-то в этот миг мог взглянуть в его лицо, то понял бы, какую боль он прячет в себе, крепко сжав зубы и нахмурив брови.

Люда растерялась. Не было времени рассуждать о жизни, когда бабушка уже почти приблизилась к открываемому люку. Не говоря ни слова, Людмила вырвалась и устремилась за Ириной.

Трап лег на мокрую землю почти у самых ног Иры. Милан помог ей забраться, увлекая за собой. В тот же момент люк начал закрываться, но Люда успела заскочить внутрь. Люк закрылся. Снег, еще секунду назад медленно падающий на мерцающий серебром купол, разлетелся от него во все стороны, образовав плотное полукружье, которое завибрировало и разорвалось на мириады снежинок. Вертолет едва не перевернулся. Михаил упал, сраженный силовой волной. Когда он поднял голову, то через снежную паутину увидел в темном небе стремительно удаляющийся свет. Вскоре он исчез, и пустота неба проникла в сердце, навсегда поселившись в нем.

Глава 8

Всплеск… еще… и еще… Белый песок скользил и останавливался, потом снова скользил, перетекая вместе с водой. Чуть поодаль волна рокотала, набегая и отступая от скалистого выступа, пальцем торчащего у самой кромки берега. Людмила сидела рядом с бабушкой, обняв ее за плечи.

— Куда нас занесло, Господи… Кто бы мог подумать, что со мной такое случится!

— Ничего, детка, переживем… Все образуется…

Мила отстранилась и взглянула на бабушку с таким недоумением, что та растерялась.

— Что?

— Что?! Это я тебя хочу спросить: «Что? Что образуется-то?» — она вскочила и развела руки в стороны. — Смотри! Что ты видишь?

Ира тоже встала. Песок осыпался с ее брюк. Совсем потеряв чувство реальности, она переспросила:

— И что?

— А ничего! — Мила тихонько засмеялась. — Ничего, бабулечка, нет, кроме песка, — она прочертила босой ногой дугу на песке, — моря и неба. Ах, да, и вот этой скалы!

Ира почувствовала себя странно: губы расплылись в улыбке, к горлу подкатил комок, но не рыданий, что было бы уместней в ее ситуации, а смеха. Она давилась от смеха и, не в силах себя сдерживать, дала волю нежданному порыву. Мила сначала опешила, но спустя миг, словно заразилась от бабушки, и тихая природа Нифиды наполнилась звуками, доселе не слышанными на ее безбрежных просторах. Женщины смеялись, упав на песок.

— Все, не могу больше, все! Живот болит! Хватит, Мила, все! — Ире удалось остановиться и она снова села. — Безумие какое-то…

— Вот это ты верно подметила — безумие! — Мила тоже успокоилась.

Они переглянулись. Еще на корабле, где они вскоре оказались после того, как покинули Землю, им пришлось переодеться в легкие светлые костюмы, которые принесла миловидная девушка из команды. Здесь, на Нифиде, они сняли куртки из тонкой, но теплой ткани. Теперь и Ира, и Люда готовы были расстаться и с брюками — так припекало чужое солнце — дневная звезда, как сказал Милан. Он притащил их сюда, не дав даже прийти в себя после бегства с Земли.

— Здесь живут мои друзья, нифы, — сказал он, когда втроем они ступили на песчаный остров без каких-либо домов, деревьев, цветов, даже камней! Только торчащая скала разнообразила унылый пейзаж.

К удивлению землянок, нифами он назвал морских обитателей, похожих на огромных дельфинов, приплывших стаей поглазеть на гостей.

Ира умилилась, когда они, встав на хвост, приветствовали их.

— Какие умные дельфины! — воскликнула она.

Но Люда поправила:

— Не дельфины, бабушка, а нифы!

— Простите, — спохватилась Ира.

Нифы что-то говорили на своем языке, помахивая плавниками и кивая головой. Женщины догадались, что они разговаривали с Миланом, и он их понимал.

— Вы можете разговаривать с нифами мысленно, — сказал он, — надо учиться, Ири. Людмила, ты контролируй свои мысли. Не стоит думать так откровенно, тем более, что они все понимают, — предостерег Милан.

Потом он подошел к Ире.

— Я оставлю вас здесь. Ничего не бойся. Они о вас позаботятся.

Ира плохо понимала, что происходит. Она смотрела на Милана и кивала, соглашаясь, но, когда он направился к кораблю, спросила: