Читаем без скачивания Грани кристалла - Галина Долгая

— Ладно, пошли поплаваем. Потом поедим. Что у нас там из припасов осталось?

— Местные огурцы, ракушки с моллюсками, еще трава какая-то, — перечислила Люда, загибая пальцы, — надо сказать, чтобы принесли такие большие … тыквы. Помнишь, Надей как-то приволок? Вкусные были… Наверное, местный деликатес, раз больше не приносит.

Ира слушала, что называется, вполуха. Она запрокинула руки за голову, вытянулась струной и, ощущая нетерпение тела, вдохнула воздух, пахнущий морем, и пошла в воду.

Люда смотрела ей вслед.

— Ты так и не снимешь одежку?

— Нет! В любую минуту может появиться Милан, — Ира медленно, с удовольствием погружалась в воду, — и что он увидит? Распоясавшуюся даму? Нет! Нифида меняет мое тело, но не разум! — Ира оторвалась от дна и поплыла. — Я не хочу чувствовать себя неловко, — отворачиваясь от плеснувшей волны, проворковала она. Развернулась на спину и махнула внучке. — Идем! Что ты застыла там, как скала?!

— Иду, иду, — пробурчала Люда и, не задумываясь, скинула импровизированную юбку.

Вода ласкала тело, разглаживая его, скользя по коже мелкими волнами, всполохами, течениями — самыми разными движениями, порожденными морской стихией. Ира плыла, широко разводя руки, разгребая воду по бокам и отталкиваясь от податливой толщи океана ногами. Холодные струи, поднимающиеся со дна, тонизировали, пробуждая в проснувшемся от старости организме, кипучую деятельность. Молодые клетки заменяли старые, вытесняли их и строили новые ткани, новую кровь; энергия жизни кипела, потоком вычищая сосуды, суставы, клапаны, извилины, освобождая от шлаков, пробок, бляшек и всего ненужного, чуждого молодому здоровому организму. Ира чувствовала себя птицей, способной лететь к солнцу, не останавливаясь, с силой взмахивая крылами.

Неподалеку Люда играла с приплывшим нифом, кружась с ним и ныряя. Ира остановилась. Легла на воду и, расслабившись, раскинула руки. Море плавно покачивало, дневная звезда светила в лицо. Сквозь воду слышался приглушенный звук редкой волны, верещание внучки. Особые звуки морских глубин уже не пугали, как в первые дни. Ира прислушивалась к ним, улавливая ритм, создающий неповторимую музыку планеты. Поэтичность ее жителей, радость, витающая в воздухе и в воде, составляли суть чужой жизни.

«Почему у нас не так? — задавалась вопросом Ира, вспоминая проблемы, которыми окружило себя человечество на Земле. — Почему радость у нас мимолетна, а грусть владеет сердцами на протяжении многих лет?»

Но, как только Ира мыслями возвращалась на Землю, что-то или кто-то, переключал ее на настоящее, возвращая к сказочной реальности, дарившей счастье бытия. В этом был заложен особый смысл: переживание, как одна из форм страдания, заставляет организм стареть. И лишь радость стирает годы.

Ира любовалась морем, прекрасными нифами. Все казалось естественным, все казалось родным. Все, как на Земле. Будто они с внучкой уехали отдыхать на дальние-дальние острова. Никого вокруг, только вода, солнце и дельфины… Игривая волна плеснула в лицо, и Ира очнулась.

— Земляне, час уже настал, пора вам путь свой продолжать, корабль на острове пристал, Нифиде честь он оказал, — раздался певучий голос неизвестного нифа, и в голове возник образ Милана.

Ира едва не захлебнулась, резко погрузившись в воду.

— Люда! Милан вернулся! — вынырнув, закричала она, высматривая внучку среди пенных волн.

Людмила помахала ей и поплыла навстречу в окружении стайки нифов, развлекающих ее.

Вскоре и к Ирине подплыли нифы и среди них — особенный, с серебристой полосой вдоль спины, переходящей на голову и нос. Раньше они с Людой его не видели.

— Приветствую, друзья планеты, вам не мешал здесь отдыхать, надеюсь, радости сонеты вам пели нифы, но видать, пришла пора и в путь безбрежный судьба ведет вас.

— Образ нежный Нифиды память сохранит, и жителей ее прекрасных мы с внучкой от души благодарим!

Пока Ира разговаривала с серебристым нифом, он подплыл к ней вплотную, услужливо подставляя плавник. Ира поблагодарила его и вместе со всей стаей они с Людмилой направились к тому острову, на который прибыл Милан.

Вода стремительно убегала назад, рассекаемая острыми носами нифов, плывущих хоть и быстро, но осторожно, прислушиваясь к движению людей. Еще издали Ира увидела стройную фигуру Милана, стоявшего на берегу в ожидании. Рядом с ним, чуть поодаль, стоял странный человек, не человек, а существо, отдаленно напоминающее человека. Голова его поблескивала от лучей света, а огромный рост внушал почтение и осторожность. В памяти всплыла картина из далекого детства, тот миг в пустыне, когда Милан спасал ее от коварной ведийки. Но Ира только отметила, что Милан не один. Сейчас для нее имела значение только встреча с тем, кто заставил ее помолодеть и дал надежду на новую жизнь и, может быть, любовь. Ира еще не понимала, не могла разобрать, что говорит ей сердце, но оно учащенно стучало, волнуя ее.

Когда кортеж подплыл к мелководью, женщины отпустили нифов и, почувствовав дно, встали. Они пробирались к берегу, медленно раздвигая толщу вод, при этом чувствуя на себе пристальное внимание не только своих сопроводителей, но и ожидающих мужчин.

Люда поглядывала на бабушку и, поняв ее волнение, подбежала, высоко поднимая ноги и создавая веера брызг, взяла за руку.

— Спасибо, детка, — тихо сказала Ира, с благодарностью посмотрев на нее.

Внучка совершенно забыла о том, что она не одета, но мужчины на берегу, не могли не заметить обнаженного тела девушки. Милан с гигантом предусмотрительно отошли в сторону. Женщины же, выбравшись на берег, увидели на песке вещи, приготовленные для них.

— Ну, надо же — почти как у нас! — воскликнула Людмила, поднимая и рассматривая одежду. — Ба, это тебе, — она протянула Ирине длинное платье с глубокими разрезами по бокам. — Мне больше вот эта майка с юбкой подойдет… или с шортами, а какая разница! — Люда натянула на высокую грудь тонкую майку.

Ира взяла платье и, не спуская глаз со спины Милана, сняла свою мокрую одежду. Быстро просунув голову в вырез платья, она надела его, и, расправив на еще мокром теле, осмотрела себя. Платье прямого покроя напоминало тунику. Оно было почти впору: обтянув грудь, оставалось свободным в бедрах.

— Как, а, Люда? — Ира говорила шепотом, повернувшись лицом к внучке. Но Людмила, ничего не отвечая, с улыбкой смотрела на нее. — Люда… — Ира вдруг замерла.

Внучка подмигнула ей и перевела взгляд за спину. Ира догадалась, но не успела оглянуться. Крепкие руки обвили ее плечи и грудь, и тихий голос Милана раздался у самого уха, лаская его нежным прикосновением губ: