Читаем без скачивания Я праздную себя. Будь спокоен и знай - Бхагаван Раджниш

Этот человек пошел на поводу у мстительности. Так бывает всегда. Поскольку Зигмунд Фрейд считается основателем психологии, каждому психологу хочется ему отомстить, точно как каждому ребенку хочется отомстить родителям.

Это исследование просто показывает очень глубоко скрытый секрет этого психолога: он хочет отомстить фигуре отца, Зигмунду Фрейду. Иначе было бы так просто понять, что технология принесла детям множество вещей, которых не было во времена Зигмунда Фрейда. Никаких других детей не было в его распоряжении для изучения, и он не знал о детях первобытных племен. Он знал только христианских и еврейских детей - а обе эти религии подавляющие.

Христианство родилось из иудаизма. Как и ислам. Все эти три религии, родившиеся за пределами Индии и являющиеся ответвлениями иудаизма - подавляющие. Бог гневен, Бог ревнив, Бог угрожает вечным адским пламенем. Эти слова не проникают в умы детей. Это начнется после четырех лет, но телевизор можно смотреть и до этого возраста.

Маленькие дети смотрят телевизор, потому что знают язык картин и цвета. Их мир состоит из образов. Именно поэтому в детских книгах сначала нужно напечатать большую картинку. Если вы хотите их научить, что такое манго, вам придется напечатать большую картинку, изображающую манго. Сначала выделяется слюна; затем -слово “манго”. Глядя на картинку, ребенку начинает хотеться съесть манго, и постепенно картинка начинает ассоциироваться со словом “манго”. По мере того как ребенок растет, картинка манго становится все меньше и меньше. Ко времени университета картинки полностью исчезают из книг; слова сжимаются, становятся длиннее, труднее, предложения становятся более сложными. Теперь ребенок переместился из образного языка к алфавитному языку - к словам от образов.

Таким образом, у слов нет цвета, и слова не оказывают такого рода влияния, которое может воспринять ребенок.

Итак, вот что должен понять этот психолог, - я собираюсь отправить ему всю эту лекцию: его гипотеза абсолютно ошибочна и предвзята, и это - просто месть Зигмунду Фрейду. Если бы это было не так, сознательному исследователю следовало бы обратить внимание на то, какие перемены случились до нашей поры со времен Зигмунда Фрейда.

Остались ли дети, которых вы исследуете, прежними? Это не те же самые дети. Значит, вы не можете осуждать гипотезу Зигмунда Фрейда, потому что он изучал других детей. Эти дети исчезают на Западе, поэтому эта гипотеза будет принята. Именно поэтому я вынес на ваше рассмотрение ошибочность этой гипотезы. Эта гипотеза неизбежно будет принята, потому что вы можете изучать детей, и результаты изучения ее поддержат. Но причина - в телевидении, не в детях! Удалите телевидение, и вы найдете детей точно такими, какими их находил Зигмунд Фрейд. Но и он также упустил из виду детей племен аборигенов, которые вообще не видят снов.

Он не смог бы представить себе людей, которые не видят никаких снов, потому что христианско-иудейская религия - такая подавляющая. Люди, воспитанные в этой культуре, не могут вообразить, что где-то мире, далеко в лесах, все еще есть племена аборигенов, и это абсолютно естественные существа. Эти люди никогда не слышали, что что-то нужно подавлять.

Как раз посредине Индии есть штат Бастар. Раньше он был независимым государством под британским правлением, и король Бастара был моим другом. Он стал моим другом в результате странного совпадения...

Мы оба ехали в поезде в одном купе, и мы были похожи. У него была борода точно такого же размера, что и у меня в то время, и он ходил в такой же длинной робе и оборачивался лунги. И вот мы сидели в поезде в одном купе, смотрели друг на друга и думали: “Вот странно!” И он тоже смотрел на меня, наблюдал и думал: “В чем дело?”

В конце концов он мне сказал:

- Мы так похожи. Откуда вы едете?

Я ему ответил. Он спросил:

- Странно... а куда?

Оказалось, что мы едем в одно и то же место, в Гвалиор. И мы оба должны были быть гостями в одном и том же дворце махарани Гвалиора, королевы Гвалиора. Мы оба собирались участвовать в ежегодной конференции, которую она называла Всемирной Конференцией Всех Религий.

Он собирался представлять идею аборигенов. Они - язычники, у них нет никакой организованной религии или догмы; у них нет никакого священного писания, у них нет никакого священника. И поскольку он был образованным человеком, он собирался представлять язычников.

Я был приглашен по какому-то недоразумению. Махарани, должно быть, прочитала какие-то из моих книг и сочла меня религиозным человеком. В первый же день собрания она очень обеспокоилась, потому что в окрестностях дворца собралось, по меньшей мере, пятьдесят тысяч человек...

Дворец Гвалиора - очень большой, и его окружает много акров зеленых насаждений, среди которых расположены небольшие бунгало; все это в пределах обнесенного стеной сада. Почти половина города принадлежит этому дворцу. И прямо за дворцом - огромная гора, где устроили школу для принцев этой страны и даже других стран. Школа принадлежит дворцу. Изначально она была создана для сыновей и дочерей королевской семьи Гвалиора. Затем она стала королевской школой для королевских семей всех штатов Индии.

Это красивый дворец, и его окружает огромная территория, на которой каждый год может собраться пятьдесят тысяч человек... - Но когда я выступил, махарани была в полном шоке. Она не могла уснуть. В двенадцать ночи она постучала ко мне в дверь. Я расстался с ней в десять часов, после собрания. Я не мог себе представить, кто может ко мне постучать, и я открыл дверь, и это была сама королева. Она сказала:

- Я не могу уснуть. Вы разбили весь мой ум. И теперь я не могу позволить вам выступать и завтра. - Конференция должна была продлиться семь дней, я выступал только один раз. И она сказала: Мой сын хотел с вами увидеться, но я ему запретила.

И она сказала:

- Все, что вы говорите, ощущается как истинное, но это противоречит всем нашим верованиям, всем нашим религиозным чувствам.

- Вас заботит истина или ложь и утешения? - сказал я.

- Я все понимаю, - сказала она, - но мой сын, которому предстоит стать главой государства, еще слишком молод, а вы произведете на него большое впечатление.

Она меня попросила:

- Просто ради меня: даже если он придет, не впускайте его.

И я сказал:

- Если я не буду выступать, мне незачем здесь оставаться. Вы меня пригласили на семь лекций; всего одна лекция - и вам хватило... Дайте мне сделать мою работу. Эти пятьдесят тысяч человек попросят, чтобы я продолжал.

Она сказала:

- Я это знаю, потому что вы были единственным, кто, как казалось, их заинтересовал, и было абсолютно тихо. Я никогда не слышала в толпе такого молчания. Священники продолжают говорить, но кому до них есть дело? Они говорят одно и то же год за годом, одни и те же догмы. Впервые, - сказала мне королева, - я поняла, что это значит: “слышно, как падает иголка”. И они вас попросят, но все непросто, потому что все остальные участники будут абсолютно против.

Индуисты, мусульмане и христиане - все они были там, и все они пришли к махарани после лекции:

- Если этот человек пробудет здесь все семь дней, мы все уезжаем. Мы не можем оставаться с ним на одной сцене, потому что он разрушает каждую религию.

Я сказал:

- Их так много, они могут защищаться. Я один... - со мной на сцене было, по меньшей мере, двенадцать человек. - У них достаточно времени... Их двенадцать, они могут защищаться.

Махарани сказала:

- Я знаю, что они не смогут. У них не хватит духу, не хватит доводов, и они понятия не имеют, как защищаться. А вы разрушили их идеи вплоть до малейших вещей, о которых они не могли и вообразить, что они могут быть разрушены!

Как раз передо мной выступал один из шанкарачарий, и он рассказал небольшую историю, которую я люблю рассказывать сам, но когда ее рассказывает кто-то другой, это совершенно другое дело.

Это была древняя история:

В истории говорится, что десять слепых пересекали разлившийся поток. В страхе они держались за руки, но так или иначе, им это удалось. Было неглубоко, но течение было очень сильное. Они добрались до другого берега, но один из них сказал:

- Мы должны пересчитать друг друга, потому что мы не знаем, унесла ли река кого-нибудь из нас или мы здесь все.

И они стали считать. Посчитали каждого, но счет всегда кончался на девяти, потому что считающий забывал посчитать самого себя. Он считал других: один, два, три, четыре, пять, шесть, семь, восемь, девять - одного не хватает! Все они попытались, но счет каждый раз кончался девятью!

Один человек на обочине дороги, работающий на своем поле, наблюдал всю эту бессмыслицу. Но все десять слепых стали плакать и рыдать, потому что одного из них, их друга, унес поток.

И в конце концов этот человек подошел и сказал: