Читаем без скачивания Твое нежное слово - Карин Монк

Зареб медленно кивнул, изо всех сил пытаясь сосредоточиться на лице Джека в качающейся каюте.

Потом, зажав рот рукой, бросился вон, не желая демонстрировать другим свою слабость.

– Я только проверю, все ли с ним в порядке, – сказал Оливер, тоже почувствовав острое желание выйти на палубу. – Не думаю, что от мистера Зареба сегодня будет много пользы.

Джек, вздохнув, с надеждой посмотрел на Эллиота и Саймона.

– Я позабочусь о ней, – сказал Саймон.

– Нет, я буду заботиться о ней, – настаивал Эллиот. – Я знаю Камелию много лет и намного ближе ей, чем вы, Кент.

– Отлично, – сказал Джек. – Как я сказал, Уикем, очень важно попытаться влить в нее немного воды, но не торопитесь. Как только рвота спадет, попробуйте заставить ее выпить немного слабого имбирного чая. Завтра, если Камелия сможет сидеть, можно дать ей мелко накрошенное пресное печенье. И если все пойдет хорошо… вы слушаете, Уикем?

– Конечно, слушаю, – сказал Эллиот, стараясь не спускать взгляда с лица Джека. Судно беспрестанно раскачивалось, и он напряг ноги, чтобы сохранить равновесие. – Вы говорили об имбирном печенье и… – Он ухватился на стену, стараясь удержаться.

– Вы хорошо себя чувствуете, Уикхип? – нахмурился Саймон. – Вы ужасно бледны…

– Все в порядке, – ответил Эллиот, проглотив ком в горле. – Я должен дать ей печенье, чай и… – Он замолчал, его лицо исказила паника.

Потом он вылетел из каюты, едва успев выскочить в коридор, прежде чем его вырвало.

– Черт побери! – Джек повернулся к Саймону. – Ты-то хоть в порядке, или тебя тоже тошнота одолевает?

– Я чувствую себя достаточно хорошо, чтобы заботиться о Камелии, – уверил его Саймон.

– Хорошо. Главное, чтобы ей было тепло и удобно, и попробуй влить в нее немного воды. Воздух теперь здесь гораздо чище, но думаю, животных надо убрать, чтобы вокруг нее не было суеты. Я отнесу их в твою каюту. – Он осторожно посмотрел на Руперта. – Нет, лучше ты возьми змею, а я заберу остальных.

Когда Джек приблизился к Харриет, она взлетела на плечо Саймона и громко заорала. Джек повернулся к Оскару, но тот одним прыжком устроился у Саймона на голове. Руперт остался на месте и, подняв голову, изготовился для удара.

Саймон вздрогнул, когда Оскар дернул его за волосы.

– Наверное, животным лучше остаться здесь.

Джек с любопытством посмотрел на брата.

– Вот уж не знал, что ты любишь животных.

– Я их не люблю, – уверил его Саймон, пытаясь отцепить когти Харриет от своего плеча. – Но по какой-то причине они этого не чувствуют.

– Вот все, что вы просили, капитан. – Сонный парнишка лет двенадцати вошел в каюту с охапкой одеял, полотенец, ведрами и кувшином. – Этому лорду Уикему не очень хорошо. Я видел, что он пытается добраться до своей каюты совершенно зеленый… ой, тут змея!

– Все в порядке, Уилл, – сказал Джек. – Змея принадлежит леди Камелии. Положи все на стол.

– Она кусается? – подозрительно спросил Уилл, не двигаясь.

– Не видел, чтобы Руперт кого-нибудь укусил. – Оставив попытки согнать Харриет, Саймон теперь пытался снять с головы упрямого Оскара. – Даже если он это сделает, его укус для людей не опасен.

– Почему миледи не держит змею в клетке? – поинтересовался Уилл и пошел к столу, держась как можно дальше от Руперта.

– Леди Камелия не верит в клетки.

– Прекрасная философия, – заметил Джек. – Я лично тоже их не очень люблю. Пойдем, Уилл, посмотрим, как дела на палубе. Если надвигается шторм, нам придется заботиться не только о больных пассажирах.

– Что значит – надвигается? – спросил Саймон, хватая накренившийся кувшин. – Разве сейчас не шторм?

– Это? Это чепуха. Подожди, когда корабль станет крениться так, что едва не перевернется. Вот тогда ты поймешь, что такое шторм!

Саймон, застонав, прижал кувшин к груди.

– Твоя жена Эмилия знает о твоих причудах, когда дело касается моря? – спросил он.

– Эмилия знает обо мне все. И не могу понять, почему она меня любит. – Джек улыбнулся брату, который с обезьяной на голове, птицей на плече и скользящей по ногам змеей, выглядел ужасно смешно. – И это заставляет меня думать, что у всех нас, своевольных воришек, есть надежда, Саймон. – Он поглядел на затихшую Камелию. – Кажется, тошнота спала, это хороший признак. Тогда не давай ей воды, только держи в тепле. Я зайду посмотреть, как она, – И Джек вместе с Уиллом вышел.

Саймон стоял посреди каюты, глядя, как чемоданы Камелии, стул и письменный столик скользят по полу. Руперт торопливо убрался с их пути, а Оскар устроился на столе, привинченном к полу. Харриет, хлопая крыльями, сильнее цеплялась за плечо Саймона.

– Считайте это приключением, – посоветовал он животным, хватая своенравный стул. – Вам будет что рассказать обезьянам, птицам и змеям, когда вы окажетесь дома.

Оскар нахмурился и покачал головой.

– Ты, вероятно, прав. Никто этому не поверит. Я бы и сам не поверил, если бы кто-то попытался описать мне все это. – Саймон придвинул стул к кровати Камелии и сел. Налив в таз воду из кувшина, он смочил салфетку и вытер лицо Камелии.

Ее кожа была пепельно-серой, под глазами залегли темные тени. Брови сведены, губы сжаты в напряженную линию, словно она все еще боролась с мучительной тошнотой. Незнакомое желание защитить охватило Саймона, когда он медленно протирал ее лицо и шею. Бросив салфетку в таз, он положил руку на лоб Камелии, стараясь определить, не началась ли лихорадка. Лоб был прохладный. Помня, что Джек велел ему держать больную в тепле, Саймон поднялся, чтобы взять одеяла, которые принес Уилл.

Вернувшись к кровати, он увидел, что Камелия наблюдает за ним.

– Вы оставили меня, – тихо пробормотала она. Казалось, слова даются ей с большим трудом.

– Только на мгновение. Я ходил за одеялами. – Саймон тщательно укрыл Камелию.

– Я умираю, Саймон, – прошептала она.

– Вы не умираете, Камелия. Хотя, учитывая то, что вы сейчас испытываете, вам в это трудно поверить.

Она нахмурилась, пытаясь понять, что он говорит.

– Я не умираю?

– Нет.

– Зареб сказал, что пришел темный ветер.

– Я думал, вы не верите в проклятия, – поддразнил Саймон, устраиваясь рядом и поправляя постель.

– Я в них не верю. – Камелия с отчаянием смотрела на него. – Но у меня такое чувство, будто я умираю.

Саймон нежно провел пальцами по ее прохладной шелковистой щеке.

– Сейчас темно, Камелия, и определенно бушует ветер. Этот ветер взволновал океан, который играет кораблем, словно мячиком, то подбрасывая его, то роняя. И если вы думаете, что больны, то вам нужно посмотреть на беднягу Уикема, – с язвительной улыбкой заметил Саймон. – Сейчас он, наверное, перегнулся через борт и подумывает, не прыгнуть ли вниз и тем самым прекратить страдания.