Читаем без скачивания Фантастика 2025-61 - Дмитрий Александрович Емец
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Так да? Альберт Федорович, вы разрешаете послать книжки? – быстро спросил умный Кавунчик, нарочито втискиваясь между Риной и Долбушиным.
– Да-да-да, – Долбушин нетерпеливо махнул рукой, чтобы тот поскорее куда-нибудь сгинул, провалился, в общем, исчез. Кавунчик закивал и, очень довольный, улетучился.
– У меня такое чувство, что я знаю, про что будут эти книжки. Какие-нибудь военные энциклопедии. И правителя, скорее всего, зовут Филипп. Он одноглазый. А его малютку-сына зовут Александр, – сказала Рина.
– Думаешь, они читают по-русски? – усомнилась Лиана.
– Вряд ли. А зачем? В детских книжках есть картинки!
Озабоченно хмурясь, Лиана двинулась отлавливать Кавунчика, но тот, спеша поскорее улизнуть, катился через толпу как бильярдный шар. Кругленькая форма его живота весьма способствовала этой бильярдности.
– Не. Не пойду. Мне все ноги отдавят… Пусть себе завоевывают мир, если им больше делать нечего. Бедная слабая женщина в это вмешиваться не будет, – отказалась она.
Рина уже была рядом с Долбушиным. Тот со щелчком открыл зонт, отгородив отцу и дочери очень маленькое, но все же только их собственное место в мире.
В первые секунды Рине, вытащенной сюда против ее воли, хотелось ворчать. И она начала было, но быстро ощутила, что ее ворчание не имеет силы. То есть она, может, и ругалась, но и сама себя не слышала, и Долбушин смотрел на нее необыкновенно радостно.
– Тьфу! – сказала Рина, невольно поддаваясь этой радости. – С тобой и не поссоришься! Ты сегодня как сухарь с вареньем!
«Сухарь с вареньем» рассеянно моргнул. Сравнение его явно не восхитило. К тому же в этот момент под зонтом, прикрывавшим их от посторонних, ухитрилась проскользнуть Лиана. Долбушину это не понравилось. Он хотел пользоваться обществом дочери в одиночестве.
– Принеси, пожалуйста, мне… э-э… чашку, – сказал он первое, что пришло ему в голову.
– Чашку? – удивилась Лиана. – Зачем?
– Я что, не могу попросить чашку? – возмутился Долбушин.
– Да можете, наверное… Вот, кстати, и чашка!
И Лиана сунула шефу чашку, которую держала в руке.
– Эта чашка влажная! – сказал Долбушин.
– Ну и что? Все равно она нужна вам для мокрых дел!
– Внутри у нее что-то липкое!
– Сахар. Но вы же все равно будете его туда класть! И вообще чашка – это предлог, если на то пошло.
Глава форта вздохнул:
– Ладно. Я вижу, что деспотом сегодня быть не получится. Аня… то есть не Аня… – исправился он, заметив недовольную складку на лбу у дочери, – тебя хочет видеть Гай!
– Цель? – сказала Рина.
– Это важно, – ответил Долбушин. – Действительно важно.
– Для кого? Для ведьмарей или для шныров?
– Для всех. Больше ничего сказать не могу.
Радость у Рины вдруг как-то сразу улетучилась. Она уставилась на отца упрямо и зло:
– Почему ты за меня не заступился?
Долбушин оскорбленно выпрямился:
– Я заступился! Не просто заступился. Первоначально Гай хотел, чтобы тебя выкрали люди Тилля. С огромным трудом мне удалось убедить его и… – он искоса взглянул на ручку зонта, – этих людей отказаться от их намерений.
Рина посмотрела на лицо отца и впервые заметила на скуле длинную царапину. Не ссадину даже – счес. Она и раньше видела подобные счесы на пегах, когда неточно выпущенный арбалетный болт проходил вскользь, не ударив наконечником, а лишь задев кожу оперением.
– Ты как Гамов, – сказала она с грустью. – Он тоже готов совершать зло, чтобы не совершилось куда большее зло. Он не понимает, что это… ну, в общем, не работает.
Откуда-то вынырнул Белдо, сияющий, как двести пять тысяч именинников.
– Мальчики! Девочки! Кисички! Котики! Посмотрите, кого я вам привел! Вы будете так рады! Так рады, что просто безюмно счастливы! – запищал он, отодвигаясь.
Привел он с собой Гая и четырех его арбалетчиков.
Глава двенадцатая
Мечты сбываются
Наука и вера не противоречат друг другу. Вера говорит: дом был построен строителем. А наука: дом был построен из плит такого-то размера с использованием башенного крана!
Кавалерия
На Рину Гай взглянул совсем кратко и сразу отвернулся.
– Здесь шумно! Думаю, нам лучше пройти куда-нибудь еще, – сказал он.
Один из арбалетчиков Гая, неправильно истолковав эти слова, неосторожно сунулся к Рине, но ручка долбушинского зонта, преградив дорогу, ткнулась ему в грудь. Прикосновение было совсем мимолетным, но арбалетчик схватился за грудь и, задыхаясь, отступил. Лицо его посерело.
Трое других охранников вскинули свои коробчатые арбалеты, взяв Долбушина на прицел. В свою очередь Андрей, опустившись на правое колено, разом вскинул обе руки. Два крошечных, но грозных арбалета нацелились один на Гая, другой на Дионисия Тиграновича. Андрей знал, какие цели надо выбирать в первую очередь, и на охрану не отвлекался.
Белдо занервничал и стал искоса посматривать себе под ножки. Он, как видно, прикидывал, не грохнуться ли в обморок, но прежде желал убедиться, что не ушибется.
Ноздри у Гая расширились.
– Разве я не обещал, что встреча будет дружеской? Убрать оружие! – спокойно приказал он.
Его арбалетчики перестали выцеливать Долбушина. Чуть помедлив, их примеру последовал и Андрей.
– Я просто сказал, что здесь шумно и много посторонних ушей, – продолжал Гай. – Ну же, Дионисий Тигранович! Подыщите нам уголок!
Глава форта магов, прыгавший туда-сюда как синичка, чтобы успокоить и Долбушина, и арбалетчиков, приятно оживился.
– Ах! Ну конечно! В комнату Младочки! Лучшего места нет во всей Вселенной! – захлопотал он. – Младочка! Ангел мой! Ты же пустишь нас на свой островок уединения?
Млада такой просьбе явно не обрадовалась, зато воодушевилась Влада, на чью комнату пока не покушались.
– Идите за мной! Я покажу дорогу! – вскрикнула она, устремляясь вперед.
За Владой, шипя как змея и пытаясь незаметно, но больно толкнуть подругу в спину, семенила ангел Младочка.
Рина, пожав плечами, двинулась было за ними, но Долбушин поймал ее за руку.
– Я иду с вами! – сказал он.
– Разумеется, Альберт! Почему нет? – Гай обернулся к одному из своих охранников. – Найди нам Тилля!
Арбалетчик скользнул в толпу. Комнатка Млады, в которую ей так не хотелось пускать гостей, была смесью некромагического салона с уголком гламурной барышни. Розовые пуфики, зеркальца, ватки, кровать в форме сердечка. И тут же гильотина, тяжелые черные шторы и восковая куколка, утыканная булавками.
Один из охранников Гая, держа наготове арбалет, заглянул в шкаф. Засады там не оказалось, зато за висевшей одеждой обнаружили запертую стальную дверцу с торчащим ключом, а за дверцей – скелет, на котором еще заметны были обрывки белой рубашки.
– Максик, что ли? – удивилась Влада, всматриваясь в рубашку скелета и в его белые зубы. – Да, точно Максик! А ты говорила, что он тебя бросил! Помнишь, даже гадать ко мне приходила?
Млада задержала на скелете рассеянный взгляд, побледнела и, покачнувшись, ударила себя ладонью по лбу.
– Прости меня, Максик! Ах я курица! – простонала она.
– Девочки! Девочки! Эмоции потом! Кыш-кыш!
Вороны, причитая, вылетели прочь. Белдо посмотрел на скелет и печально произнес:
– Це-це-це! Вот она жизнь какая сложная штука!
Затем аккуратно притворил стальную дверцу и, двумя пальчиками провернув ключик, стал любоваться своими ногтями. Рина аккуратно присела на край кровати Млады. Долбушин замер рядом с ней, держа зонт на плече, как солдат ружье. Его телохранитель Андрей стоял у стены и не отрываясь смотрел на Гая и его телохранителей.
Вскоре снаружи послышался шум. Это явился Тилль вместе с Кешей и Пашей. Сыновья Тилля начали было самоуверенно втискиваться в комнатку, но Гай, с удивлением взглянув на них, дернул головой.
– Я не звал так много Тиллей! Нам достаточно будет одного, старшего, – сказал он.
Паша и Кеша униженно побагровели и, оглянувшись на что-то буркнувшего отца, стали протискиваться мимо охраны. Перед тем как окончательно удалиться, один из юных Тиллей посмотрел на Рину, и она ощутила в его взгляде лютую зависть. Еще бы, ведь ради нее, Рины, здесь собрались все главы фортов, а их, великих наследников, прогнали как собачек.
Гай подошел к столику Млады и указательным пальцем брезгливо сбросил на пол куколку с булавками. Тилль как медведь ворочался в тесной комнатке, пока Белдо не усадил его на пуфик, такой маленький, что он сразу скрылся под главным берсерком. Сам же Дионисий Тигранович был так мил, ловок, легок и компактен, что, никого не побеспокоив, ухитрился бы расположиться и на кончике иглы.
– Ну вот! – сладко прочирикал Белдо. – Вот мы все и в сборе! Конечно, не хоромы, но где еще рождаться истине, как не в тесноте сердец?
Гай разжал пальцы. На его желтоватой ладони искорками мерцал спирально
