Читаем без скачивания Диктатор - CMD
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Именно на этом эффекте и была построена стратегия поиска, которую собирались реализовать гильдийцы. При этом расположение Азкабана: одинокий остров посреди пустого океана — было дополнительной уязвимостью, облегчающей поиск. Поэтому если вдруг кто-то в пустоте по совершенно необъяснимой причине начинает с прямой траектории полета сворачивать в сторону, то это объяснимо только наличием чар отвлечения внимания. А если можешь обнаружить факт наличия таких чар, то можешь и сломать их, локально (для себя) или глобально (совсем). Будь Азкабан расположен в горах или долинах той же Шотландии, все стало бы совсем не так легко. С точки зрения классической теории обработки сигналов (маггловской, хех): слишком много белого шума. Впрочем, тогда бы, наверное, гильдийцы просто применили бы совсем другой способ поиска.
Вычислив ориентировочно (по времени в пути и взятому заранее на берегу приблизительному пеленгу), что мы должны уже приближаться к Азкабану, наша тройка ковров, летевшая до этого практически "бахрома к бахроме", разошлась очень широко. Перед этим на мой ковер пересел испанец. Именно он должен был с моего ковра обеспечивать работу ячейки поисковой сети. Я перекинулся с ним парой слов-приветствий на родном ему языке, после чего он попросил меня не отвлекать его больше. Оставалось только молча смотреть.
На мой взгляд ничего сложного тут не было. Три артефакта в виде пирамидок из прозрачного стекла испускали зеленые лучи, ясно видимые в темноте даже невооруженным взглядом. Если задаваемое магом расстояние до каждой пирамидки становилось слишком большим или слишком маленьким, линии становились красными. По сути, это были обычные лазерные дальномеры… только изобретенные магами много столетий назад.
До того момента, как лучи в первый раз сменили свой цвет полетать пришлось где-то полчаса. Но на первом срабатывании поиск не прекратился. Для снятия щитов требовалось максимально точно определить направление на центр аномалии (и заодно убедиться, что это именно Азкабан, а не ложное срабатывание). И чтобы точно определить форму поверхности и направление на геометрический центр аномалии потребовалось взять еще пять точек. Замеры, кстати, проводились тоже вполне себе профессионально. Как будто командир прослушал в маггловском универе как минимум курс-другой метрологии.
— Неужели все так просто? — спросил я, когда ковры опять собрались вместе и зависли над совершенно обычным, темным и пустым, куском океана. Где-то там впереди, если верить расчетами и быстро расчерченной на куске пергамента фигуре, находился скрытый от всех остров.
— Не совсем, — ответил Краузе. — Найти Азкабан действительно не так уж и сложно. Сложно преодолеть его охрану. Существа высшей, пятой степени опасности. Летающие, неподкупные, неуничтожимые… — Чилонгола! Твой выход.
Негр, до этого невозмутимо куривший трубку, встал, закрыл(!) глаза и повернулся в сторону пустоты Азкабана. Поднял жезл, заменяющий ему волшебную палочку… и опустил его.
— Темно. Ничего не видно.
Краузе вывел что-то сложное своей волшебной палочкой и, направив ее в небеса, произнес с вызовом.
— Нордлихт!
Ослепительно яркая молния сорвалась с кончика палочки и ударила в небо. Тяжелые низкие облака в ответ озарились слабой вспышкой света. Над нашими головами по небу пробежала расширяющаяся тусклая разноцветная волна, которая превратила ночь в сумерки. Правда, если внимательно присмотреться, то пятно света по краям медленно съеживалось и гасло, отдавая обратно тьме ночи территорию, принадлежащую ей сейчас по праву.
— Десять минут.
— Плохо. Духи недовольны. Они чувствуют. Три минуты.
— Поторопись.
Негр кивнул, достал бубен и что-то там запел на неизвестном мне языке, тихонько аккомпанируя себе на своем музыкальном инструменте. Почувствовав что-то знакомое, я присмотрелся к его барабанчику и передернулся. Обод был составлен из тщательно подогнанных друг к другу и украшенных сложной резьбой человеческих костей -скрепленных вертикально фаланг пальцев. Ну а кожа… Кожа тоже, понятное дело, вряд ли была свиной…
Внезапно бубен выдал какой-то хриплый звук и сломался: кожа его лопнула, а по ободу пошли глубокие трещины. Однако негра это уже не интересовало. Он, с все так же закрытыми глазами, отбросил разваливающийся артефакт в сторону и подхватил ранее отложенный жезл. Направил его в пустоту впереди нас и что-то, нет, не прокричал, еле слышно прошептал. Однако в его интонациях явно слышался приказ.
И ответ на его призыв не замедлил проявиться. Мимо нас промчалась волна еле видимых духов, привидений и призраков, которые, подобно пыльному воздуху о чистое, а поэтому незаметное стекло, внезапно разбились и разлетелись брызгами о какую-то невидимую преграду. Однако поток не иссякал. По тающим в воздухе каплями останков призрачной плоти тех, кто давно уже не имеет материальной оболочки, было видно, что щит постепенно прогибается и отступает. И настал миг, когда среди пустоты моря внезапно и мгновенно, без всяких дополнительных оптических эффектов, вот только что не было — а теперь есть, появилась во всей своей угрюмой красе магическая крепость-тюрьма.
А вместе с ней — и черные точки, которые сейчас целенаправленно смещались в нашу сторону, на глазах превращаясь из комочков тьмы в зловещие парящие в воздухе фигуры.
Дементоры. Кошмарные стражи Азкабана.
— Фу! — немного нервно произнес командир. — Пора! — Китаец молча коротко кивнул и невозмутимо перепрыгнул через бездну с одного ковра на другой.
Меня передернуло. Все же с метлами и полетами у меня отношения остались на вы именно из-за не до конца изжитой боязни высоты, а тут такое хладнокровие. А если порыв ветра? Лететь высоко, а падать — очень больно. Да и пока летишь, лучше молить судьбу, чтобы разбиться сразу насмерть. Долгое погружение в ледяную воду по ощущениям если и отличается от аналогичного в пламя, то только видом получившегося в результате трупа.
— Давай сюда, — китаец протянул мне на вытянутых руках что-то вроде деревянной тарелочки. — Клади. Сам.
Я понятливо раскрыл зачарованную шкатулку и выложил пульсирующее сердце на деревяшку. Гильдиец с явно демонстрируемым отвращением посмотрел на этот натюрморт и сделал пасс рукой. Повинуясь его жесту, дерево тарелки расслоилось на две половинки: верхнюю и нижнюю. Верхняя часть аккуратно обняла сердце, образовав огромному "рубину" своеобразную оправу, а нижняя истончилась, но сильно увеличилась в площади, став наподобие крыльев ската.
— Экспекто патронум, — послышалось у меня за спиной.
Я обернулся. Три телесных патронуса — светящиеся мягким серебряным светом питон, крот и что-то непонятное, похожее на карликового быка, приготовилось к отражению атаки дементоров. Негр-шаман вместо патронуса окутался пеленой духов, которые светились ничуть не бледнее призванных призрачных защитников.
Развернувшись в сторону Азкабана, я со
