Читаем без скачивания Цикл "Детектив Киёси Митараи. Книги 1-8" (СИ) - Симада Содзи

Ценой огромных усилий психиатр раздобыл немного стероидов, но они были уже как капля в море. Актриса и так и этак их принимала, но коже это никак не помогало. Ее организм уже полностью зависел от препаратов и разучился вырабатывать гормоны самостоятельно. Потенциал стероидной терапии был полностью исчерпан – поэтому доктор и настаивал на ее прекращении.

Актриса сошла с ума. Она уверовала, что Циммерман отказался лечить ее по настоянию Гордона Баркли. Тогда она отправилась в дом Баркли в Гриффите, чтобы отомстить ему. Непонятно, на что она рассчитывала. Раз оружие она с собой не взяла, то изначально, скорее всего, не планировала его убивать. Однако в сарае она нашла топор, а в домашнем баре – нож для колки льда. К несчастью, домой вернулся не Гордон Баркли, а другой член семьи. Его-то она и убила, поверив, что совершила акт мести… Вместо ненавистного священника она отправила на тот свет писателя, с которым должна была ужинать в конце той недели. Хотя их встреча вряд ли бы уже состоялась – актриса была не в своем уме и плохо видела. Но вот вопрос: зачем ей рубить ему голову?.. Оливер, не выключите мотор?

Их окутала всепоглощающая тишина, царившая над морем со времен, когда здесь жил и ходил вдоль берега Христос.

– Есть весла? Передайте их тем, кто сидит у борта. Давайте догребем до причала.

Катер с толпой пассажиров тихо подплыл к сказочному дворцу в Мертвом море. У причала они заметили незнакомую лодку без мотора.

– У нас гости. Это ваша лодка, мистер Уайл?

– Да, она была припрятана.

– Интуиция не подвела Леону… Ну что, давайте проберемся к сцене с двух сторон. Оливер, где включается освещение на площадке? – спросил Митараи у архитектора дворца.

– Вон там. Но прежде нужно завести генератор.

– Хорошо. Тогда, как высадимся, повернем выключатель. Джойс, Ллойд, как только я свистну, тут же включайте генератор.

Катер медленно подошел к причалу.

– Оливер, Джойс, идите туда. Эрвин, мистер Райан, мистер Льюис, следуйте за мной.

Ступая тихо, как кошка, Митараи вышел на берег. Вместе с ним наружу выбралась и Леона, которую следователи придерживали за руки.

– Так почему актриса не просто убила Баркли, но отрубила ему голову? Да еще и положила ее на серебряное блюдо? – прошептал Митараи, обходя соляную скалу, внутри которой скрывался лифт. – Если догадка Леоны верна, то сейчас мы получим ответ на этот вопрос…

Пригнувшись, он зашел за кулису и встал на колено. Из-за его спины следователи разглядывали темную сцену, залитую лунным светом. Посреди нее стояла изящная фигура, державшая над головой серебряное блюдо. Судя по стройным ногам, видневшимся сквозь тонкое одеяние, это была женщина. Фигура плавно опустила блюдо и, нагнувшись, поставила его на пол. Сев на колени, взяла голову обеими руками, приподняла ее и медленно поцеловала в губы.

Внезапно она вскочила, прижала голову к груди и закружилась на сцене, вскидывая ноги и поочередно поднимая руки. Постепенно ее движения замедлились, и она вновь прижалась губами к голове – но затем вновь пустилась в пляску на террасе соляного дворца. Наконец мягко опустилась на корточки, положила голову рядом с собой и, рвано дыша, склонилась вниз.

Митараи свистнул. Заревел генератор, и на террасе вмиг стало еще светлее, чем днем. Женщина испуганно вскочила и прикрыла глаза ладонями, пытаясь укрыться от яркого света.

Митараи медленно встал и, аплодируя, ступил на освещенную сцену. За ним вышел Эрвин Тофлер. У противоположной кулисы спустились по лестнице сбоку от осветительной аппаратуры Оливер Баррет, Джек Дэвис и Майкл Бэрри. Из пещеры вышли Джим Бейнс, Берт Эстин и Эндрю Уайл. Вторя Митараи, они также хлопали в ладоши.

– Браво! – сказал Митараи. – Дамы и господа, наконец-то я имею честь представить вам главное действующее лицо в трагедии на Мертвом море. Встречайте знаменитую голливудскую актрису Шэрон Мур!

Зрители зааплодировали еще громче. Не хлопали только следователи и Леона. Последняя вряд ли присоединилась бы к овациям, даже если б ей сняли наручники.

Шэрон резко опустила руки. Хотя ее потемневшая кожа была покрыта струпьями и свежими ранами, она уже явно начала восстанавливаться. Высокий нос, впалые щеки, пухлые губы и большие горящие глаза – это было то самое лицо, что частенько мелькало на обложках журналов. Даже ее волосы уже отросли до обычной длины.

– Шэрон! – закричал Тофлер.

– Эрвин?.. – отозвалась она низким хриплым голосом, совсем не похожим на тот, что звучал с экранов. – Ты что, наблюдал оттуда за мной? Не думала, что ты так жесток…

Внезапно улыбнувшись, Шэрон повернулась к зрителям с обеих сторон, взмахнула руками и грациозно поклонилась. Звуки аплодисментов стихли, словно их затянуло на дно моря.

– Как вам моя игра? Не очень?

– Ты была великолепна, – сказал режиссер.

– Спасибо! Мне очень приятно слышать от тебя такую похвалу.

Затем она перевела взгляд на Леону.

– Эй, да это же ты, Леона! Что молчишь?

– Я не знала, что у тебя стрендж, – холодно ответила та.

– Я не могу публично объявить об этом. А почему ты в наручниках? Хотя тебе идет! – Шэрон усмехнулась. – Наконец-то вскрылось все, что ты творила…

– То же самое можно сказать и о вас, мисс Мур, – сказал Митараи. – Позвольте представить вам следователей полиции Лос-Анджелеса – Тимоти Райана и Энтони Льюиса.

Двое полицейских неприветливо вышли вперед. Внезапно Шэрон залилась звонким смехом. Словно купаясь в ослепительном свете, она широко развела руками и громко произнесла:

– «Я в твои волосы влюблена, Иоанн. Как же они черны и блестящи. Словно черное покрывало ночной тьмы. Твои волосы похожи на гроздья черного винограда, что висят в виноградниках Эдома в стране эдомитов. Твои волосы как кедры ливанские, что дают тень львам и разбойникам, которые хотят днем скрыться. Длинные черные ночи, когда луна не показывается, когда звезды боятся, не так черны. Молчание, живущее в лесах, не так черно. Эта чернота поглотит мою душу, и посреди нее она собьется с пути. Нет ничего на свете чернее твоих волос… Дай мне коснуться твоих волос!»

В руке у Шэрон откуда-то появился кинжал. Прежде чем все успели его заметить, она со страшной силой воткнула его себе в грудь с левой стороны.

Над Мертвым морем прокатился страшный крик. Казалось, он долетел даже до Галилейского моря далеко на севере.

– Шэрон! – закричал Тофлер. Одновременно с его криком тело актрисы медленно осело вниз рядом с головой Иоанна. Все бросились к ней.

Шэрон сдавленно стонала. Повернувшись на бок, она согнулась пополам и некоторое время лежала без движения. Наконец забилась в предсмертных судорогах, интервал между которыми постепенно сокращался. Подбородок Шэрон дрожал, губы вмиг побелели. Тяжело дыша ртом, она резко откинула голову назад. Нож глубоко вонзился ей в грудь, и легкая ткань, покрывавшая ее тело, медленно окрашивалась в красный цвет. Но все же крови было не так много, как они ожидали. Митараи прикоснулся к месту, откуда торчала рукоятка.

– Это конец. – Он покачал головой. – Попала точно в сердце.

Протолкнувшись сквозь толпу, Тофлер опустился на колени возле Шэрон и бережно положил ее голову к себе на колени.

– Леона… – позвала Шэрон бледными, дрожащими губами свою соперницу. – Ты здесь?

– Да.

– Смотри на меня.

– Хорошо.

– Я только что услышала звук крыльев ангела смерти… Не видно его еще? – хрипло пробормотала Шэрон и зашлась в приступе кашля. Она снова повернулась на бок, и ее немного стошнило.

– Теперь я понял, Шэрон, – сказал Тофлер. – Понял смысл слов, которые ты сказала мне по рации. «Актеров нужно лучше выбирать…» Я не должен был снимать тебя с роли.

Однако уже было непонятно, слышит ли Шэрон голос режиссера. Все ее тело охватила дрожь, а из горла начали вырываться странные клокочущие звуки. Ее подбородок и губы сотрясались от предсмертных вздохов.

– Как же жаль, – с горечью произнес Эндрю Уайл. – Она ведь уже пошла на поправку…