Читаем без скачивания Бремя империи 2 - Александр Маркьянов

А вот в другом случае…

Пулемет на открытой местности – стрелковая линия. Еще пара стрелков с винтовками – рядом. И еще – загонщики. Верней не загонщики – а обреченные жертвы, которых надо догнать, притащить на аркане в село, поглумиться и зарезать. В отличие от русских и тем более холодно-рациональных немцев, арабы обычно люди эмоциональные, увлекающиеся. Сорвать их на погоню – очень легко. А потом, когда они выскочат из села – всей толпой на открытую, хорошо простреливаемую местность – вот тут то слово скажет пулемет.

Удивительно – но поставить часового на ворота они додумались – всего одного. Для бывшего разведчика ВДВ – задача на один взмах ножом. Разжились не чем-нибудь – а ручным пулеметом BSA и несколькими лентами к нему. Маневренный ручник и мощный станкач в связке – тем более хорошо. За валом – окопы засыпали, но вал остался, частенько так говорили – "пошел за вал", "выйдем за вал" – это если морду набить – казаки пошли уже не скрываясь, не опасаясь. Небо затянулось черными тучами, подувал легкий, летний ветерок, серебристый свет тонкой, ущербной луны на время пробивал себе путь сквозь пелену облаков – но облака вновь смыкали ряды, и на землю наступала тьма…

И тут – что то вспыхнуло – далеко на горизонте, там где высилась ломаная стена горных хребтов, отделявшие плодородную долину Бекаа от побережья Средиземного моря. Вспыхнуло высоко в небе – мертвенным, белым светом, лучи которого были настолько ярки, что пробивали облака, подсвечивая их изнутри. Зрелище было величественное и страшное…

– Это… это что?

Из всех, только Петро Попейвода поняло, что это такое – он видел учебные фильмы, во время теоретической подготовки в ВДВ. Этот свет, которому под силу было даже пробить темную пелену ночных облаков… он знаменовал собой самое страшное, что только могло произойти. Если это произошло, значит – началась война, причем – ядерная война. И скорее всего – мало кто доживет до рассвета.

Но умирать можно по разному. Можно – с оружием в руках, как мужчине. А можно и…

– Ничего. Идем. Быстрее!

Пулемет установили почти в километре от станицы. Давным-давно, кто-то из казаков посадил здесь два дерева. И теперь – прошло сорок лет, а то и пятьдесят – в жарком климате Ближнего Востока деревья на удивление хорошо прижились – вот только посажены были слишком близко.

Промежуток меду стволами, меньше метра – чем не амбразура. А если попробуют с флангов обойти – а ручник с двумя винтовками на что?

Как следует укреплять "станкач" времени не было – просто, как смогли, вкопали ножки станка – и на том ладно. Земля здесь была тяжелая – как камень…

– Сашка…

– Ну?

– А что это было?

– Что?

– Ну, это… над горами там…

Сашка поднялся на локте, посмотрел в сторону гор. Свет никуда не делся – облака светились изнутри…

– А я знаю…

– Цыц! – пристрожил остававшийся у пулемета казак Коршун – его так и звали все, "Коршун", хот фамилия была Коршунов – взгакались как бабы! Тихо!

И тут в селе гахнуло – взрыв гранаты, еще один, несколько выстрелов – и почти сразу захлебываясь, на несколько голосов застучали автоматы.

– Батя… – Мишка инстинктивно дернулся, чтобы бежать на помощь отцу – казаки у пулемета его удержали.

– Сидеть! А ну! Забыл, что батя приказывал?! Сидеть!

– Батя же…

– Сидеть сказал! Ты ему ничем не поможешь – навредишь только! Сидеть!

Коршун повел ребристым, с мощным дульным тормозом на конце стволом пулемета вправо, затем влево, наслаждаясь послушностью тяжелой машины. Сейчас такие пулеметы уже сняли с вооружения, передали на длительное хранение – сейчас в моде пулеметы на сошках, с короткими стволами, с лазерными прицелами – короче, как в фильмах. Если раньше в пулеметном расчете было три человека, а сам пулемет со станком весил под пятьдесят килограммов – то сейчас ротный пулемет на сошках в десанте несет один человек, а двадцать пять килограммов весит крупнокалиберный монстр калибра 12,7 без станка. Можно в боевых порядках войск перемещать, видано ли дело. Но! – опытный пулеметчик, с хорошим, "настоящим" станкачом, как этот – может чудеса творить. Это тебе не косить направо-налево длинными, до красного ствола очередями как в городском бою, это тебе не стрелять с рук с двух пулеметов на показательных выступлениях. А вот – стрелять так, чтобы пуля пошла по баллистической траектории и поражала противника за гребнем горы – с новомодными "штурмовыми пулеметами" получится? То-то же! А со "станкачом" были и такие мастера, у которых получалось и немало их было…

В станице уже стреляли – заполошно, сумбурно, без всякой дисциплины огня – многие просто палили по всему что движется, скорее всего – обкурились или обдолбались. Но старший Попейвода не появлялся…

– Застрял он там, что ли… – с досадой проговорил Коршун, без надобности касаясь закрепленной на станке большой коробки с лентой

– Я пошел…

– Да сиди ты! – Коршун успел поймать Мишку – сиди, и так тошно…

И тут они увидели – старший Попейвода появился совсем не там, где договаривались, намного левее. Он не выскочил на вал, становясь прекрасной мишенью, он перекатился через него, скатился вниз, перевернулся, вскочил на ноги, и прихрамывая и петляя бросился вперед, забирая влево, к деревьям – по голой, лишенной растительности каменистой пустыне. Недобрый блеклый свет светящихся облаков освещал ее, указывая цель воинам Аллаха.

Воины Аллаха появились не сразу – видимо, не могли разобраться, куда исчез проклятый гяур. Одна группа – особо не скрываясь, с гиканьем и воем вывалились из-за вала, вторая – на машине, от которой, при разбитых фарах толку было мало – вывалились через основные ворота, ведущие в станицу. Бегущий казак на мгновение обернулся, выпустил из пистолета-пулемета в направлении преследователей остатки патронов, бросил ненужную железяку, чудовищным прыжком – как делающий скидку на заснеженном поле заяц, ушел влево и побежал к деревьям. С гиканьем, свистом, воплями "Аллах Акбар!" его догоняли…

Не догонял его один человек – только один, не поддавшийся азарту общей погони. Тот самый, которого видели прятавшиеся на крыше пацаны, со странным автоматом на ремне и рацией на правом плече. Ему не понравилось то, что произошло – в самом начале непонятно кто убил нескольких опытных, подготовленных бойцов, в том числе один был инструктором, а найти тех, кто это учинил не удалось. Застать всех казаков врасплох и истребить разом – тоже не удалось, часть положили в поле, часть – разбежалась. Правильно, они у себя дома, местность знают, это тебе не карта и даже не материалы спутниковой разведки. А теперь еще и этот инцидент…

Поэтому инструктор – боевики звали его "Сахиб" не поддался общему азарту погони. Он шел последним, направляясь к еще примеченному днем укромному месту на валу. В руках он нес свою старую, проверенную снайперскую "Ли-Энфильд". А еще с ним было несколько человек – их он придерживал и отдельно проинструктировал перед выходом, и если он на рожон не лезет – не лезть тоже. Инструктор отбирал их лично – главным образом по принципу хотя бы минимального здравомыслия и возможности работать с ними в дальнейшем. Те, кто истошно воет "Аллах Акбар" и не видит для себя большей награды, чем отрезать голову русскому ребенку – это пушечное мясо, даже если впереди засада – пусть их и кончают. Пусть казаки убивают их, а они казаков, их все равно придется пускать в расход, когда эта земля станет британской. А вот те, кто взял в руки оружие, кто пять раз в день расстилает седжаде и кладет поклоны Аллаху – но кто при этом думает не об Аллахе, а о тех землях, которые он захватит прикрываясь исламом, о тех деньгах, которые он получит от продажи нефти – вот такие люди британцам были очень нужны, таких Сахиб берег. И не только Сахиб…

Если бы у Мишки, как и у других пацанов до времени не отняли оружие – он бы стал стрелять. Не задумываясь – просто чтобы помочь отцу – смотреть на драму, разворачивающуюся на поле было для него невыносимым…

– Давай! Давай же!

– Да помолчи ты! Баба даст! Рано еще!

– А когда?!

– Он сам даст сигнал!

Сигналом было то, что Петро Попейвода должен был упасть – иначе бы пули пулемета срезали бы и его. Пулемет не стреляет по целям, пулемет подавляет огнем. Как только Петро падает – так и огонь из всех стволов, такой был уговор.

Но он почему то не падал. Бежал, то ускоряясь, то замедляясь, петлял…

Боевики не стреляли – чувствуя беззащитность кяффира, террористы решили взять его живьем. Все равно – пристрелить врага это не то, враг не мучается -выстрелил и все. Нет, он должен умирать в мучениях, как должны умирать в мучениях все русские, что попадутся им на пути, расплачиваясь за годы преследований и оккупации, иншалла!

Интересно, куда он бежит? К деревьям? А что там?

Петро Попейвода упал – от преследователей его отделяли не больше десяти метров