Читаем без скачивания Мигрант - Павел Алексеевич Астахов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Немаловажен вопрос, связанный с диаспорами, поскольку в последнее время эти организации практически срослись с ОПГ. Считаю, что все этнические общины, которые обосновались в России, необходимо ставить на учет как юридические лица. Чтобы это не было в виде аморфного клана, решающего какие-то свои мутные дела…
Помимо этого, требуется ввести повышенную ответственность работодателей, которые нанимают иностранцев. Напортачил твой работник – отвечай вместе с ним! Кстати, и кто сказал, что работа мигрантов дешевле и лучше? Кто посчитал экономический ущерб от переделки того, что они понастроили? Сейчас идет подъем экономики, количество рабочих мест растет, а работать, как оказалось, некому. Не нужно привлекать для этого иностранцев. Надо своих, русских, с дивана стаскивать и отправлять работать. Видишь ли, построение общества потребителей привело к тому, что россияне просто разучились работать! Молодежь мечтает стать менеджерами, двигая бумажки на столе, и при этом получать миллионы. Нужно кардинальным образом менять менталитет у подрастающего поколения. Слово «рабочий» должно звучать гордо. Любой труд должен быть в почете, а безделье – подвергаться порицанию. Кстати, не думай, что в Европе или на Западе нет подобных проблем. Возьмем ту же Францию. Никто из последних президентов не смог решить проблему мигрантов. А между тем исламизация Франции идет нарастающими темпами.
– Ладно, этот вопрос можно обсуждать до бесконечности, – сказал Соломин. – Лучше скажи: твое дело прекратили?
– Слава богу, да. Теперь идет проверка в отношении тех полицейских, что меня задержали, и на завтра планируется допрос Жени. Исламов понимает, что, если все вскроется, ему конец. Они поставили на протоколе допроса поддельные подписи понятых. Мигалку эту откуда-то достали… Я задаю вопрос: если бы у меня был спецсигнал, почему он у меня в багажнике?! А не на крыше своего авто? В общем, театр абсурда.
– Сложно понять, на что они рассчитывали, – сказал Юрий.
– Юра, у меня неважное предчувствие, – внезапно заявил Павлов. – Не знаю, как объяснить. Наверное, то же самое чувствуют рыбы, когда надвигается цунами. Где-то на уровне подсознания. Вся эта кутерьма с диаспорами, подставы… Налет на мотоклуб, членов которых я защищаю… Все это похоже на растревоженный улей. Но у меня стойкое ощущение, что все, что было, – только прелюдия, цветочки. Ягодки нас ждут впереди. И эти люди не будут сдаваться без боя.
Соломин поднялся с кресла:
– Тема, будем надеяться, что твои тревоги напрасны. Но если что, ты знаешь: я всегда на подхвате.
Карим
Выгрузившись из машины, Дамир Ибрагимович подхватил пакеты с провизией и зашагал в сторону центрального входа в больницу. В этот день он не планировал лично навещать своих подопечных, но человек, который должен был это делать, сам внезапно слег с высокой температурой. Собственно, можно было и не ехать: через два дня в эту больницу согласно графику придет другой волонтер. Но Абдуллаев решил, что за два дня может произойти что угодно, а человеку, волею судьбы попавшему в больничные покои, помощь может понадобиться прямо сейчас. Да что говорить, влажные от слез глаза какого-нибудь гастарбайтера, которого привезли прямо со стройки с переломанным позвоночником, говорили сами за себя. И когда Дамир уходил, оставив этому человеку помимо пакета с продуктами и визитки надежду, эти глаза были преисполнены глубокой благодарностью. И ради этого стоило жить.
Охранник узнал его сразу и нажал на кнопку, пропуская через валидатор. Дамир улыбнулся мужчине в форме, кивнув в знак приветствия, и направился в регистратуру.
– Здравствуйте, девушки, – поздоровался он и, вынув из пакета большую коробку шоколадных конфет, положил ее на стол. – Это вам к чаю!
– Ой, как приятно, Дамир Ибрагимович, – заулыбалась миловидная врач с короткой стрижкой. – Вы никогда с пустыми руками не приходите!
– Стараюсь вам понравится, Ирина, – засмеялся Дамир. – Какие новости? Есть кто-то новенький?
Ирина взяла со стола стопку листов и, выбрав один из них, пробежалась глазами:
– Позавчера двое поступили. Одна пожилая женщина со сломанной ногой и молодой парень. И если с первой все понятно, при ней документы и родные к ней приходят, то со вторым сложнее. Его нашли на улице с черепно-мозговой травмой. Скорая привезла его в критическом состоянии. Врач сказал, что, если бы еще час-полтора, – все. Ему сразу операцию сделали, но подробности вам уже в отделении скажут. Пойдете?
– Разумеется.
– И как вы на все время находите, Дамир Ибрагимович? – спросила врач. – Я ведь знаю, что вы и культурные мероприятия организовываете, и в совете ветеранов состоите… По телевизору вас показывали!
– Кто захочет, всегда найдет время, – ответил Дамир.
– Вы очень отзывчивый человек. Помогаете всем, даже зная, что потом никогда не увидите этого человека, – задумчиво проговорила она. – А от некоторых даже благодарности не дождешься…
Абдуллаев медлил с ответом, словно собираясь с мыслями, затем произнес:
– Видишь ли, Ирина… Зачастую сюда попадают совсем беспомощные и одинокие люди. Родные даже не всегда знают, где они и что с ними случилось. Бывали случаи, когда люди, в том числе мои соотечественники, попадали сюда без документов и телефонов, и благодаря нашей поддержке удавалось отыскать родственников пациента. И если этим людям можно оказать хоть какую-то помощь, я это сделаю с радостью и не раздумывая. Я понимаю, что у всех разные судьбы. И кто-то, оказавшийся здесь, может быть преступником. Но вы – врачи, вы давали клятву Гиппократа. Вы лечите всех, невзирая на пол, возраст, расовую принадлежность, вы лечите хороших и плохих. Вот и я тоже помогаю всем. А там пусть бог всех рассудит.
– У вас доброе сердце, Дамир Ибрагимович. Вас проводить?
– Просто скажите, на какой этаж подняться, а там уже я сам.
– Хорошо, тогда я позвоню, чтобы предупредить врача.
Выйдя из лифта, Абдуллаев заглянул в ординаторскую комнату, и к нему вышел дежурный врач. Поздоровавшись с Дамиром, он пояснил:
– Больной без документов, поступил в тяжелом состоянии, закрытая черепно-мозговая травма. Была произведена операция – удалили эпидуральную гематому.
– Гематому? – переспросил Дамир. – Это скопление крови?
– Совершенно верно. Все прошло успешно, и пациента перевели из реанимации в палату. Сегодня он пришел в себя, аппетит хороший. Все про какую-то сумку спрашивал. Наверное, потерял… Скорее всего, сейчас парень спит. Так что пообщаться с ним вы вряд ли сможете.
– Я бы хотел взглянуть на него. Если не удастся поговорить, оставлю продукты с минеральной водой и визитку.
– Конечно, идемте.
Мужчины зашагали по коридору, освещаемому бледно-желтым светом флуоресцентных ламп. Остановившись у самой дальней палаты, врач толкнул дверь:
– Он возле окна.
– Большое спасибо, – поблагодарил Абдуллаев. – Я ненадолго.
– Если что, я в ординаторской.
Дамир вошел в больничную комнату, и ноздри тут же уловили специфический запах лекарств, присущий любому лечебному учреждению. Палата была рассчитана на восемь человек, и почти все койки были заняты, но едва ли кто-то обратил внимание на визитера. Один пожилой мужчина раздраженно разговаривал с кем-то по телефону, объясняя, где найти его электрическую бритву. Молодой парень в наушниках, вытянув ноги, смотрел какой-то фильм в телефоне. Другому пациенту медсестра делала укол.
Дамир подошел к койке, на которой неподвижно лежал молодой человек с забинтованной головой. Его лицо было осунувшимся и белым как снег. Поставив пакеты с провизией на пол, Дамир достал из кармана визитку.
«Скажу врачу, чтобы он объяснил парню, кто я такой и зачем приходил», – подумал Абдуллаев. Он положил визитку на тумбочку и уже собрался уходить, как неожиданно веки больного затрепетали. Пациент глубоко вздохнул, и губы его беззвучно шевельнулись, после чего он открыл глаза.
– Ну вот, очухался, – с удовлетворением сказал Дамир. Парень непонимающе глядел на мужчину, затем попытался приподняться.
– Спокойно, не нужно вставать, – покачал
