Читаем без скачивания Блейз Уиндхем - Бертрис Смолл

Последовала долгая пауза, а затем Энтони Уиндхем поднял голову. В его печальных глазах промелькнула решимость, голос прозвучал твердо:

— Я отправлю гонца в Эшби. Морганы пожелают быть сейчас вместе с Блейз.

Леди Дороти одобрительно кивнула.

Последующие несколько дней в Риверс-Эдже царила суматоха. Лорд и леди Морган прибыли утешить дочь, которая лежала в постели, оплакивая мужа и сына, но быстро оправляясь после выкидыша. Леди Розмари остановила Дилайт, которая, считая трагедию старшей сестры еще одной возможностью вскружить голову Энтони Уиндхему, собиралась отправиться с родителями.

— Никуда ты не поедешь, — твердо заявила леди Розмари. — Мы отправляемся немедленно, а ты, Дилайт, отвечаешь за своих братьев и сестер. Если прежде ты не была нужна лорду Энтони, то не нужна и теперь, когда он стал эрлом Лэнгфордским, — прямо высказалась она. — Он может сделать более блестящую партию и наверняка сделает ее. Теперь, когда он стал эрлом Лэнгфордским, он непременно женится — как только закончится траур. И надеюсь, ты прекратишь свои глупости и примешь предложение кого-нибудь из поклонников. В конце концов тебе уже шестнадцать с половиной. Скоро тебя уже начнут считать старой девой — ты этого добиваешься? Или ты хочешь остаться девицей до конца своих дней?

…Вскоре леди Розмари обнаружила, что держать в руках Дилайт было намного легче, чем старшую дочь. Блейз лежала в постели, и ее глаза пылали гневом.

— Это он убил Эдмунда! — сказала она родителям. — О если бы только я могла убить его!

— Прекрати немедленно, Блейз! — возмущенным тоном воскликнула леди Розмари.

— Да что ты можешь знать, мама? Ты всю жизнь провела в Эшби, рожая детей папе. Ты никогда не лишалась детей или мужа! — выкрикивала в лицо матери Блейз. — Эдмунд мог быть жив, как и его сын, если бы в тот злосчастный день Тони не уговорил его отправиться на охоту. Он давно замышлял убить Эдмунда, я это знаю! Он все время хотел завладеть его титулом, хотя и скрывал свои намерения, ублюдок! — ее голос истерично взвился.

— Нет, детка, не позволяй горю ослепить тебя, — тихо и твердо проговорил лорд Морган. — В тот день Эдмунд сам хотел отправиться на охоту — признай это. Он ухватился за первый предлог. Неужели ты и вправду считаешь, что Энтони выгнал оленя из леса навстречу лошади твоего мужа?

Случившееся видели десяток свидетелей, испугалась не только лошадь Эдмунда. К сожалению, он был застигнут врасплох, иначе сумел бы сдержать ее — ведь он был прекрасным наездником. Произошла трагическая случайность, Блейз, чудовищная случайность. С твоей стороны несправедливо обвинять в этом Энтони — несправедливо и некрасиво. Эдмунд был лучшим другом Энтони, они скорее походили на братьев, чем на дядю и племянника.

Поверь, Энтони скорбит об утрате не меньше твоего.

Блейз безмолвно уставилась на отца, но Роберт Морган понял, как ей больно, и обнял дочь. Блейз плакала у него на груди, пока ее веки не опухли от жгучих слез.

— Ненавижу его! — прорыдала она в плечо отцу.

— Относись к нему как хочешь, Блейз, но не обвиняй его в том, чего он не совершал, — посоветовал лорд Морган.

Спустя два дня тело третьего эрла Лэнгфордского было перенесено в церковь святого Михаила, и целый день люди из окрестных деревень стекались туда, чтобы отдать последний долг покойному. На крышке гроба лежала восковая маска Эдмунда Уиндхема, а внутри, подальше от посторонних взглядов, эрл крепко сжимал в руках скорченное тельце сына, обретя в смерти то, чего он так и не получил при жизни.

Блейз настояла на своем желании присутствовать на похоронах мужа, и отец отвез ее в церковь. Люди заплакали еще безутешнее, при виде прекрасной молодой графини, ибо Блейз появилась среди них, смелая и величественная в своем горе. Каких же сыновей могла бы подарить мужу эта женщина, думал каждый из присутствующих в церкви и скорбел о двойной утрате.

Когда толпа покинула церковь, а гроб с телом Эдмунда Уиндхема был помещен на предназначавшееся для него место в фамильном склепе, пошел снег. К собственному ужасу, Блейз обнаружила, что с ней в экипаже устроился Энтони.

— Мне надо поговорить с вами, — начал он. — Я намерен отдать Риверсайд и его земли Ниссе. Знаю, Эдмунд еще не побеспокоился о ее приданом, и теперь это мой долг.

Как дочь эрла, она должна сделать блестящую партию.

— И мы с ней должны жить в Риверсайде? — холодно спросила Блейз.

— Нет, Блейз, Риверс-Эдж — твой дом, — возразил Энтони. — Теперь ты вдова, но ты по-прежнему графиня Лэнгфорд, и ничто не изменилось.

— Мой муж и сын лежат в фамильном склепе в Майклечерче, — с горечью произнесла она. — Вот что изменилось в моей жизни и жизни моей дочери, милорд эрл. Я никогда не соглашусь жить в Риверс-Эдже, пока рядом будете вы. Я увезу дочь в Гринхилл — он принадлежит мне. Эдмунд подарил мне это поместье после рождения Ниссы. Там мы и будем жить, — ее бледное лицо приобрело решительное выражение.

— В Гринхилле? Нет, там жить вы не будете! — запротестовал Энтони. — Дом в поместье слишком стар, там никто не жил уже тридцать лет. Возможно, он уже совсем развалился.

— Тогда зачем же Эдмунд отдал мне это поместье?

— Он отдал вам поместье с землями, а не дом, в котором можно жить, — объяснил Тони.

— Мы все равно уедем, — упрямо заявила Блейз.

— Молодой незамужней женщине неприлично жить одной в такой глуши, — процедил Тони сквозь стиснутые зубы. — Я не позволю вам уехать в Гринхилл.

Фиалковые глаза Блейз потемнели от гнева и угрожающе сузились.

— Вы не позволите мне? Да кто вы такой, чтобы запрещать или разрешать мне поступать так, как я хочу? Как вы смеете даже заикаться об этом, сэр!

— Кто я такой? — повторил он, едва сдерживая гнев. — Я — эрл Лэнгфордский, мадам, и вы, как вдовствующая графиня, находитесь под моей опекой. Как и ваша дочь — позвольте напомнить, что она носит фамилию Уиндхем.

Именно мне решать, где вы будете жить и поедет ли с вами леди Нисса Уиндхем. И я принял решение, что вы останетесь в Риверс-Эдже, мадам, а поскольку вы еще слишком молоды и привлекательны, то мой долг — заботиться о вашей репутации. А моя мать станет вашей компаньонкой.

Вы поняли меня, Блейз?

— Иными словами, я буду вашей пленницей? — иронически осведомилась она.

— Вы — досточтимая вдова моего предшественника, мадам. Ваше место и место вашей дочери — в Риверс-Эдже. Что скажут люди, если вы, не успев похоронить Эдмунда, соберетесь и увезете своего ребенка в другой дом?

— А если вы женитесь, сэр, что скажет ваша жена?

— Если я женюсь, мы еще поговорим о том, как быть дальше, — невозмутимо ответил Энтони.