Читаем без скачивания Луна моего сердца (СИ) - Иванова Инесса

В редкие минуты отдыха от недомоганий, я сидела в удобном кресле, ради меня вынесенном в сад, под ветви раскидистой липы. Теперь голые и обледенелые. Несмотря на приближающийся холод, мне здесь нравилось: тихо, благодаря ковру из почерневших листьев я могла заблаговременно услышать чужих.

С зачатием ребёнка слух и другие чувства обострились ещё больше. Пока я никому об этом не говорила, считая новые способности как минимум странными. Вкус, нюх, зрение… Я и впрямь стала как Рэв. Почти.

В дальнем углу сада в летнюю беседку вошли двое. Несколько недель я сидела день за днём в саду только ради них. Мой мужчина говорил Боане, что встреча состоится здесь. Это идеальное место: двое волков услышат, если зашуршат пожухлые листья.

Прозрачный морозный воздух хорошо проводил звук, и всё же до меня долетали только обрывки фраз:

— Что можно сделать? — спросил Рэв. В его голосе мне почудилась мольба, и от этого волна жара прокатилась по телу. Ответ мне был уже не важен. В глубине души я его знала: ничего, что должно произойти — то и случится. В своё время.

— …наблюдать и молиться, — ответила спутница. Я так и представила рассудительную Ясмину, которая возносит молитвы в Соборе верховного Волка. Улыбка придала мне сил. Я почти перестала ощущать дурноту.

Задумавшись, перестала вслушиваться. Поднявшийся промозглый ветер не был сильным, но заставлял кутаться в шаль. Я медлила и хоть уши замёрзли, не спешила надевать шапку.

— … живот слишком велик… срока, — донеслось до меня. Лазарь нервничала и что-то скрывала. — Возможно, плод …неправильно.

— Но ты не уверена?

— Будет …. позже, — произнесла Ясмина задумчиво. — Я сама проведу тесты.

Накатившая паника напополам с тошнотой заставили встать. Ковёр из чёрных листьев предательски зашелестел. Разговор стих.

Я ещё не успела дойти до крыльца, как рядом оказался Рэв. Бодрым голосом он произнёс:

— Что ты так долго здесь делаешь? Совсем замёрзла. Пойдём в дом.

— Да, я задремала в кресле, — ответила я и посмотрев на мужчину, постаралась беззаботно улыбнуться.

— Я недавно разговаривал с лазарями, — продолжил Рэв, когда мы поднялись наверх, ко мне. — Недомогания скоро должны уйти. Давай я позову Иветту, чтобы она помогла тебе раздеться.

— Нет! — я перехватила его холодную руку, потянувшуюся к шнуру с колокольчиком, прикреплённому к кроватному столбу, держащему балдахины. — Побудь со мной. Пожалуйста.

Рэв долгим взглядом посмотрел на меня, а потом бережно подхватил на руки и, словно больного ребёнка, отнёс в постель.

— Ты стала совсем лёгкой. Потому что не ешь ничего, — с сожалением произнёс он, ослабив мне на груди корсет платья. — Надо сказать Эосии, чтобы приготовила на ужин пирожных с кремом, как ты любишь.

— Но мне же нельзя… — слабо возразила я. При одной мысли о сладостях, которые презирали людоволки, отдавая предпочтение мясным блюдам, рот заполнился вязкой слюной. Впервые за несколько дней, полных непреходящей дурноты, я почувствовала голод.

— Иногда нужно идти против правил ради чего-то большего.

Рэв погладил меня по голове и улыбнулся. На лбу и в уголках его глаз прибавилось морщин. Я, разумеется, тоже не стала краше. Может, иных беременность и преображала но ко мне это не относилось.

— Полежи со мной, — повинуясь порыву, попросила я. Так хотелось ощутить рядом тело мужчины, ради которого я забыла страну и собственную расу. Рэв больше не бывал со мной как с женщиной. Запреты лазарей, родовое табу, страх перед изменениями моего тела или что иное тому виной, но последнее время мы физически отдалились друг от друга.

Я уже ожидала отказа и внутренне примирилась с ним, как внезапно оборотень согласился. Он обнял меня сзади за расплывшуюся талию и аккуратно прижал к себе. Пятно на бедре потеплело, и тошнота совсем прекратилась. Мне стало спокойно и хорошо, я тут же заснула, уверенная, что время недомогания безвозвратно прошло.

С приходом зимы началась новая страница моей жизни: без тревог и недомоганий.

Даже Рэв часто терпеливо сидел рядом у камина в гостиной, время от времени бросая неприязненный взгляд на весело потрескивающий огонь. Я только смеялась над страхами оборотня, хотя иногда и разделала его опасения.

Мой живот сильно вырос, теперь я могла спать только на боку и вообще стала грузной и неповоротливой. Но оборотня, казалось, его размеры совсем не беспокоили. От прикосновений отца моего ребёнка на душе становилось радостно, и на щёки ненадолго возвращался румянец.

Немая Иветта каждый вечер помогала мне купаться и мыть волосы. Несмотря на все ухищрения из зеркала на меня смотрела бледная девушка с запавшими глазами и щеками.

Аппетит улучшился, ела я часто и много, словно навёрстывая время, которое потеряла из-за недомоганий. По разрешению лазарей Рэв снова посещал меня как женщину. Я полагала, что он делает это из жалости. К счастью, в темноте я не видела его лица, боясь обнаружить на нём тень отвращения к моему распухшему животу и потолстевшим ногам.

— Я противна тебе? — спрашивала его в который раз. Рэв в ответ только целовал меня в макушку или нос. Если я настаивала и принималась плакать от выдуманных обид, то прикусывал плечо или шею. Это стало нашим условным знаком, что я перехожу границу. И гармония восстанавливалась.

О разговоре, подслушанном в саду, я предпочитала не вспоминать. Моя жизнь наладилась, и ничто не предвещало беды.

Пока однажды вечером нас не посетила рыжеволосая интриганка.

Я почувствовала её запах из коридора второго этажа, когда ночью решила спуститься в кухню, чтобы выпить холодного молока, помогающего бороться с жжением за грудиной.

Сначала я подумала, что новый нос подвёл меня. Однако решила проверить. Запах можжевеловых веток слишком сильно бил в нос. Почему она пришла тайком и ночью? Неужели они с Рэвом возобновили отношения?

Я тихонько, стараясь не шуметь, спустилась по дальней лестнице. Отсюда можно разобрать, что говорят в кабинете хозяина. Всё было тихо. Да и зачем бы любовники сидели в кабинете?

В малую гостиную, если Рэв и Асейя отдыхают там, мне доступа нет. И разговор не подслушать. Я уже начала было кусать ногти на руках от досады и возбуждения, как услышала разговор на повышенных тонах, доносившийся из гостиной. Подойти ближе мешали гордость и страх. Они обнаружат меня, и что тогда?

Расплакаться и убежать? Вот уж воистину, будет радость для Асейи. Я сделала несколько шагов по коридору в направлении гостиной, стараясь ступать как можно тише.

— Ты ведь хочешь меня, как и прежде? — засмеялась соперница с торжеством в голосе.

Ответ Рэва я не разобрала.

— Я не против её присутствия. Всё понимаю. Тебе нужен сын, а она всего лишь средство, — продолжила Асейя. Дальше слушать я не стала, всё было понятно и без того.

Переждав пока перестанет кружиться голова, я поднялась к себе и судорожно принялась бросать вещи в сумку. Куда я пойду, меня в тот момент не волновало. Только бы подальше отсюда! Они не получат моего ребёнка!

Сумка получилась увесистой, хоть вещей у меня было и немного. Впереди третий месяц зимы и холодное начало весны, поэтому запас тёплых вещей просто необходим.

За лихорадочными сборами я старалась не думать о том, куда пойду. К лазарям нельзя. Я всё ещё собственность Рэва, меня тут же вернут обратно! В целом городе у меня не было заступников!

План, если задуматься, никуда не годился, но эмоции в тот момент заслоняли разум. Взяв поклажу, которая оказалась тяжелее, чем можно было ожидать, я кое-как спустилась вниз.

В прихожей громко хлопнула дверь. Я вздрогнула и поспешила к лестнице чёрного входа. Но дорогу мне перегородил Рэв. По его глазам, сверкающим жёлтым огнём я поняла, что мужчина очень зол и лучше бы на пути ему сейчас не попадаться.

— Куда собралась? — холодно спросил он, поворачивая моё заплаканное лицо за подбородок к свету.

Я молчала, боясь, что если заговорю, то захлебнусь в слезах.