Читаем без скачивания Луна моего сердца (СИ) - Иванова Инесса

Стремительная гонка завершилась, когда Рэв выбился из сил. Он вернулся на то же самое место, отдышался и принял изначальный вид, даже не почувствовав боли. Только сожаление.

Зато теперь оборотень был уверен в сделанном выборе. Тот казался ему единственно правильным. Сын Луны сдержит обещание.

Рэв обратился к единственной женщине, которая могла помочь.

Бывшая жрица вначале изумлённо смотрела на него, но потом задумалась и кивнула.

— Вы правильно сделали, хозяин. Не сомневайтесь! — сказала Боана, глядя в глаза. — Только Древние Боги могут её спасти. Но я не обладаю силой чистокровных. Только их знаниями.

— Значит, нам нужен и чистокровный? — Рэв в задумчивости ходил по кабинету, изредка останавливаясь у окна, и бросал взгляды на хмурое небо, словно искал там ответы.

— Я этого не сказала. У вас есть часть той силы, которая нам нужна.

Оборотень резко обернулся:

— Объясни прямо.

— Уж не знаю как, но с тех пор, как Леонтина стала вашей женщиной, я вижу в вас отблеск её силы. Её Дара. Конечно, он не такой яркий как у чистокровных, но для зелья вполне хватит.

— Что это за ерунда?! — сама мысль, что их магия могла затронуть и его, коробила и приводила в ужас.

— Хозяин, я не знаю, почему так получилось. Да это и не важно, главное — у нас есть всё, что нужно. Но за возвращение Леонтины в мир живых вы отдадите часть жизненной энергии. Вы проживёте меньше, чем могли бы.

Рэв кивнул и дал знать Боане, что согласен. Жизнь без Леонтины представлялось ему бессмысленной. Одно дело — знать, что она жива и, возможно, счастлива где-то. На это оборотень ещё мог бы пойти, но видеть, как смерть забирает любимую совсем молодой, да ещё и по его вине…

— Тогда я начну приготовления. Мне понадобится ваша кровь, совсем немного.

— Кода снадобье подействует? — оборотень старался сосредоточиться на результате, игнорируя врождённое отвращение к магии Древних.

— Никто этого не знает. Оно может и не помочь. Будем надеяться на лучшее.

Рэв был уверен: план сработает. Он сам не мог объяснить, откуда взялась подобная уверенность, но твёрдо решил, что другого пути нет.

Весь день он провёл как на иголках, каждый час посылая слуг в храм Фенрира узнавать, нет ли изменений в состоянии Леонтины. К счастью, девушка всё ещё боролась за жизнь.

«Подожди немного, Тина! — шептал он, радуясь, что хотя бы тому, что она больше не испытывает сильной боли. Клеймо на бедре жгло еле ощутимо. — Скоро я помогу тебе».

Едва на Вервик опустилась ночь, они с Боаной молча вышли из ворот дома и пешком направились к храму. Оба сосредоточенные, помнящие о том, что по дороге туда и обратно нельзя произносить ни звука, как и отвлекаться на посторонние вещи. У них есть только одна попытка!

У постели девушки дежурила послушница. Она удивлённо округлила глаза, увидев две молчаливые фигуры в дорожных плащах с наброшенными на головы капюшонами. Узнав Рэва, послушница поклонилась и выскользнула из жарко натопленной комнаты.

«Побежала докладывать Ясмине, — усмехнулся про себя оборотень. — Без разницы, лишь бы не мешали».

Он подошёл к окну и распахнул створки, впустив свежий воздух. И лишь после этого решился взглянуть на спящую.

Черты лица Леонтины заострились, дыхание было еле слышным, на щеках горел лихорадочный румянец. Болезнь потихоньку забирала её жизнь.

«Успели вовремя», — подумал Рэв и дал понять спутнице знак начинать обряд. Сидя с закрытыми глазами, он вслушивался в незнакомые слова, которые шептала над зельем Боана и чувствовал себя так, словно от него то тут, то там отщипывают по кусочку плоти. Оборотень ощутил непривычную для волка усталость, ему захотелось лечь навзничь и уснуть на тёплой от нагретого солнца земле. И пусть луговые травы над головой тихо переговариваются о чём-то с ласковым ветром.

Боана тронула мужчину за плечо, он с трудом разлепил веки и подошёл к постели Леонтины. Дыхание девушки стало ровнее и глубже, сейчас она выглядела заснувшей от усталости после тяжёлой работы. Рэв вытер платком выступивший на её лбу пот и погладил по спутанным за время болезни волосам.

Бросив ещё один взгляд на спящую и убедившись, что ей немного легче, он поспешил вслед за Боаной, державшей для него дверь и сердито поглядывающей на часы. Прохладный ночной воздух придал сил, Рэв стряхнул с себя вялость и бодрым шагом направился к дому, радуясь весеннему запаху, который уловил его чувствительный нос.

Зима окончательно покидала эти края до следующего года. Всюду торжествовала жизнь.

Глава 29

После тяжёлых родов я восстановилась довольно быстро. Силы возвращались, и уже через несколько дней я самостоятельно гуляла в парке при храме.

Каждый день меня навещал Рэв. Вместе с ним мы впервые увидели наших детей. Сыновья унаследовали глаза их отца, оба мальчика были крепкими и сильными, что меня невероятно радовало. Прикладывая их по очереди к груди, я гладила тонкие шелковистые волосики на макушках и мурлыкала колыбельную, которую мне самой пела в детстве няня.

Через неделю Рэв забрал нас с детьми домой. Теперь я жила в комнате по соседству с хозяином, мне определили послушницу из лазарей, которой предстояло прожить в нашем доме, пока сыновьям не исполнится год.

Я была счастлива и наслаждалась каждым мгновением жизни, наполненной новым смыслом. Рэв относился ко мне очень нежно и трепетно, каждую ночь, как только прекратила идти кровь, мы проводили вместе. Иногда просто лежали рядом обнявшись и разговаривали.

— Ты дурманяще пахнешь молоком, — говорил мне Рэв каждый вечер, заглядывая в глаза. — Так бы и выпил тебя всю, без хлеба.

Затем он подхватывал меня на руки и относил в постель, где мы любили друг друга как в первый раз. Когда он проникал в меня, я ощущала себя его королевой, способной дарить радость и причинять боль. Мои ощущения во время соития стали глубже и острей, я чувствовала Рэва так, будто была им, а он — мной.

После одной из таких ночей, когда мы, лёжа без сна, встречали рассвет, я принесла проснувшихся детей для кормления. Рэв любил смотреть на нас и молчать, словно боялся нарушить таинство момента.

Сегодня же он изменил традиции и, дождавшись, пока малыши заснут в своих колыбелях, сказал без всякого вступления:

— Выходи за меня замуж!

Я вздрогнула, мне показалось, что я не так его поняла, но оборотень повторил снова, потом ещё раз и ещё, пока я не спросила:

— Зачем это тебе нужно? Я ведь и так твоя.

— Я хочу, чтобы ты была равной всем нам перед Законом. Чтобы в случае моей смерти ты получила всё, что тебе причитается по праву, а не полагалась на милость новых хозяев.

— Только поэтому, да? Это из благодарности? — слёзы щипали глаза. — Прости, Рэв, но я не приму твой дар. И я не собираюсь сидеть и ждать твоей смерти. Может, вообще, это я покину тебя первой.

Я хотела уйти, но оборотень перегородил мне дорогу и сильным движением прижал к себе, заставив посмотреть в глаза.

— Нет. Ты молода и будешь жить очень долго!

— Кто знает, как пройдут следующие роды? — шмыгнула я носом, сдерживая слёзы из последних сил.

— Никаких следующих не будет. Я не позволю тебе, — прошептал он, нежно поцеловав меня в губы. — Я люблю тебя, Леонтина. Ты и так сделала для меня чудо. Ты и есть мой Дар.

Слёзы градом катились по щекам, но я больше не старалась казаться сильной и самодостаточной. Всё это стало неважным, наносным. Я отвечала на поцелуй, снова чувствуя жар в теле и желание служить хозяину до последнего вздоха. Как и он будет служить мне.

— Подожди! — Рэв отстранился и строго посмотрел на меня. — Сначала ответь! Ты будешь моей женой?

— А ты и правда любишь меня?

— Ты ещё сомневаешься?

Рэв улыбнулся и вышел из комнаты, накинув домашний халат, чтобы через минуту вернуться снова. Оборотень посмотрел на меня, требуя ответ, который уже давно был ясен для меня: