Читаем без скачивания Пропавшая без следа - Карл Вадасфи

– Да…

– Нет, Хуан. Сейчас я говорить. – Миссис Вон посмотрела мужу прямо в глаза. Нельсен ясно видела, что тот был против, и всем своим видом пытался заставить жену замолчать. – Я в порядок. – Она обернулась к Нельсен, и в глазах Вона вспыхнула ярость, он уже не в силах был скрывать свои чувства. – Он использовать молоток. Но не на мне. – В этот момент Нельсен четко уловила разницу в акцентах этих двух людей. – Он бить фотографии, цветочный горшок и шкаф. Но не бить меня. Сначала я думать, что он бить меня. Он поднять молоток над голова и смотреть на меня. Он был очень зол. Когда я сказать, что не знаю женщина, который он ищет, он разозлился. Он испугать меня. Но потом я посмотреть в его глаза. Я увидеть, что он злится, но он не убийца. Он не хотеть убивать меня. И тогда я стала драться с ним. Я царапать кожа, наступать ему на ноги, бить его. А потом он накинуть одежда мне на шею, и я вдруг подумать, что ошиблась. Я подумать, что он, наверное, убьет меня. Но нет, он не убить меня. Он закричать. Он посмотреть на потолок и громко закричать. А потом быстро побежать из дома.

– Он что-нибудь взял?

– Я думать, что нет. Возможно, но я не видеть. Я так не думать.

– Он что-нибудь искал? Он спрашивал вас о чем-нибудь?

– Нет, нет. Только где Дженни? Еще говорить о Лондоне. Мы ездить туда три дня назад. Он сказать, куда мы ездить. Словно он все знать. Словно он преследовать нас всю дорогу. И как этот человек может быть таким?

Нельсен не знала, стоит ли ей оправдывать действия Джона Симмонса или признать, что он поступил неправильно. Критикуя его, она почувствовала бы себя лучше, внушая себе, что Джон попросту преследовал чету Вонов и в этой ситуации они стали жертвами. Она злилась на саму себя за то, что не предприняла дополнительных мер, когда Джон пришел к ней, за то, что не убедилась, что он не выкинет ничего абсурдного, ничего глупого и бессмысленного, вроде сегодняшнего поступка.

– Он очень напуган, – сказала Нельсен. – Он считает, что кто-то похитил его девушку. И думает, что она живет здесь.

– Но мы же сказали ему, – добавил мистер Вон. – Мы живем здесь уже два года. Здесь нет никакой Дженни. Только мы.

Нельсен кивнула в ответ. Она очень хотела верить Джону Симмонсу, действительно хотела.

– Знаю. Я это вижу. – «Теперь я это знаю», – подумала она.

Нельсен оставила супругов Вон и дальше утешать друг друга, взяв с них обещание, что, успокоившись, в ближайшие дни они непременно приедут в полицейский участок, чтобы оформить свои показания. Она осталась одна наверху в спальне. В комнате, где вспыхнуло насилие. Где Джон Симмонс стал преступником, где он поступил жестоко, тем самым подтвердив ее опасения. Она смотрела на разбросанную повсюду одежду, на разбитую лампу и валявшийся на полу телефон, на искореженные двери шкафа, висевшие на одних петлях. Она взглянула на потрескавшееся окно. А на полу около окна валялся молоток, который Нельсен приказала не трогать до своего прибытия на место преступления. Она должна была увидеть орудие преступления, чтобы наконец принять горькую правду: Джон Симмонс снова обманул ее, хотя она думала, что смогла достучаться до его сердца. Он притащил сюда смертоносное оружие, все заранее обдумав, и использовал это оружие против другого человека. Он просто наплевал на нее и поступил так, как считал правильным.

Нельсен достала из кармана мобильный телефон. Она чувствовала себя удрученной, абсолютно раздавленной. Ей было на многое наплевать, ей было наплевать на себя, но она поверила этому человеку, а он просто использовал ее. Еще один человек предал ее. Она могла бы засадить Симмонса за решетку после случая в театре и теперь жалела, что не сделала этого. Могла бы привлечь его к ответственности за то, что он лишь зря терял время полицейских, заставляя их заниматься пустяками, и теперь жалела, что не сделала этого. Но по какой-то непонятной причине Нельсен доверяла ему. Она ошиблась и дала ему шанс, который привел к непоправимым последствиям, и теперь попросту осталась в дураках. Снова.

Она нашла номер в памяти телефона.

– Это я, – сказала она.

– Ну и что? – откликнулся голос на другом конце провода.

– Он отлично здесь потрудился. Проучил их. Все это зашло слишком далеко. А этот Вон настоящий мистер Лидер. Но как бы там ни было, совершенно точно, что эта парочка – пострадавшая сторона.

– Что ж, разве вы не рады возможности спросить у меня, как вам поступать?

Ей захотелось ударить его кулаком. Этот самодовольный голос, самодовольная физиономия, эта неизменная кружка в руках.

– Вы можете ускорить получение ордера?

– Ладно, – буркнул Морган и отключился.

Нельсен спустилась вниз и увидела, что Вон стоит рядом с женой. Она попрощалась с ними, и мистер Вон проводил ее до двери.

Как только за ней закрылась дверь, мистер Вон вернулся в гостиную. Он медленно направился к жене. Та встала с дивана. И в этот момент он молниеносно ударил ее ладонью по щеке.

– Это, – процедил он сквозь зубы, – за то, что перебила меня и поставила в неловкое положение. Не смей, черт тебя подери, больше делать из меня дурака. Они должны помочь нам.

– Но, Хуан…

– Не смей, – прорычал он, – не смей все портить!

Как только Нельсен покинула владения Вонов, она достала мобильный и набрала номер Сэма. Он как раз закончил разговор с Фионой Реддинг и вкратце пересказал ей о том, что узнал.

– Мне может понадобиться твоя помощь при аресте Симмонса. Я как раз жду ордер на обыск в его доме и на его арест.

– Когда он будет готов?

– Надеюсь, через полчаса, – откликнулась она. – Я жду звонка с подтверждением.

– Мы собираемся действовать жестко или постараемся не применять силы?

– В зависимости от обстоятельств. Все это уже зашло слишком далеко. И сегодня мы должны положить этому конец.

Она приказала Сэму ждать ее в участке. Нельсен собиралась забрать ордер по пути туда.

Прошло всего двадцать минут, и ей сообщили, что ордер готов. Нельсен получила его и приехала в участок буквально через несколько минут после возвращения Сэма. Они встретились на парковке. Она приказала подождать ее. Прежде она должна была кое-кого увидеть. Одна последняя остановка.

Она и раньше часто заблуждалась. Одна такая ошибка чуть не стоила ей жизни и до сих пор не давала прийти в себя и жить нормально, но сейчас ей было особенно больно. Возможно, дело в том, что это произошло только что и она еще не успела оправиться от удара? Или дело не только в этом?

Она поверила Симмонсу, пошла против приказов Моргана, не сомневаясь, что сможет помочь. Но нападение Симмонса на беззащитную женщину полностью разрушило ее доверие.

Невинные люди, жертвы, те, кому действительно нужна помощь, никогда не поступают подобным образом.

Или же это поступок отчаявшегося человека, который не знал, что делать?

Нельсен понимала лишь, что в этой истории по-прежнему ничего не ясно.

Но теперь она должна подстраховаться, а значит, не задавая лишних вопросов, запереть Джона Симмонса в камере, а остальное выяснить позже.

Нельсен постучала в дверь. Она, как ребенок, не хотела входить в комнату. Неловкость мешала ей сделать шаг вперед. Она не хотела смотреть в глаза этому человеку.

– Войдите. – Снова этот громкий грубый голос. Он всегда казался ей оглушительным.

Когда она осторожно выглянула из-за двери, Морган уставился на нее, вскинув брови. Он стоял за своим столом. От Нельсен, как и прежде, не укрылось самодовольство, пронизывающее все его поведение и отражавшееся на лице. И это самодовольство было смешано с гневом. Ей захотелось ударить его. Ей захотелось отвесить ему пощечину, послать его куда подальше вместе с его работой и посмеяться над его растерянным видом. Но она не сделала этого, просто не могла себе этого позволить.

Она должна пройти через это унижение. Что будет дальше, Нельсен не знала. Возможно, для нее это станет началом конца.

– Присаживайтесь. – Морган махнул рукой в сторону двух стульев с другой стороны его стола. Он поступал так исключительно в тех случаях, когда хотел помучить свою жертву, и, предлагая посетителю сесть, заставлял его мучительно дожидаться своего нападения. Морган давал время своим подчиненным осознать, насколько он талантливее и успешнее в работе, чем они. В просиживании за столом, если выразиться точнее.

Но Нельсен не собиралась растягивать эту пытку. Она уселась на стул и спросила:

– Ну и что?

– Мы получили ордер. Готовьтесь выезжать.

Он уселся на свое место, положив ноги на стол, и закинул руки за спину, лениво потягиваясь. На стене у него за спиной висела полка, на которой красовались многочисленные сертификаты и свидетельства, а над полкой – несколько фотографий в рамках, на которых были запечатлены моменты его совместного отдыха с семьей: жена и дети, сфотографированные вместе с ним в различных местах, загорелые, в лучах яркого солнца, с фальшивыми улыбками на лицах. Специальные улыбки для фотографий. Нельсен хорошо знала, что это такое.