Читаем без скачивания Командир Разведгруппы. За линией фронта - Анатолий Терещенко

Вот как пояснял события по разведывательному поиску и попытке ликвидации Коха последователь обер-лейтенанта Пауля Зиберта майор Александр Зорич.

Слово Святогорову:

«Начиналось всё это таким образом. В августе 1944 года под Бродами дивизию СС «Галичина» разгромили советские воины. Это всем известный исторический факт. Так вот, остатки этой дивизии оказались на территории оккупированной немцами Польши. К нам на партизанскую базу приходили группы солдат и офицеров из этой разгромленной украинской дивизии СС. Они говорили примерно так:

«Вот мы пришли к вам добровольно. Вот наше оружие. Да, мы служили немцам, но со временем поняли, что они нас дурят, постоянно обманывают нас и лгут нам по многим вопросам жизни на Украине. Построить самостийную Украину они никогда нам не позволят. Нашего вождя Бандеру и его близких сподвижников они арестовали. Вы поверьте нам, и мы вам будем помогать и огнем, и словом…»

И я со своим помощником Толей Коваленко отбирал из них наиболее пригодных ребят и привлекал к своим операциям.

При этом и я, и они действовали под прикрытием того, что мы бойцы дивизии СС «Галичина».

В этот же период я охотился за Эрихом Кохом. Он был гауляйтером Восточной Пруссии и рейхскомиссаром Украины. В городе Ровно был его штаб. К нему подбирался Николай Кузнецов. Думаю, всю правду о нем в силу определенных обстоятельств общественность узнает не скоро.

Так вот, после гибели Кузнецова мой начальник генерал Савченко, посылая меня в Польшу, подчеркнул: одна из твоих главнейших задач – разыскать и ликвидировать Эриха Коха.

Обычно нам давали задания, отпечатанные на машинке, но на этот раз оно было написано от руки. То есть было настолько сверхсекретным, что его не доверили даже машинистке.

В то время Эрих Кох из Ровно уже сбежал в Восточную Пруссию, а оттуда он должен был прибыть в Краков, в резиденцию Ганца Франка, находившуюся в замке под названием Вавель.

Мы заслали в замок своего смелого и дерзкого разведчика Болеслава Матеюка по кличке «Лех». Он был католическим священником – ксендзом, и в этой резиденции вскоре настолько смог втереться в доверие к его окружению, что стал своим человеком. Ему многое и многие из окружения Коха доверяли.

Через некоторое время Болеслав дал нам подробнейшую схему замка. Четко обрисовал расположение комнат, в которых должен был расположиться Эрих Кох.

К сожалению, один из моих агентов по кличке «Электрик» оказался предателем и выдал противнику наши планы. Потом мы его задержали и ликвидировали. Он был расстрелян по приговору партизанского суда. Но всю операцию пришлось нам тогда срочно сворачивать.

Так что Эриха Коха ни Кузнецову, ни моей группе, к сожалению, ликвидировать не удалось.

А дальнейшая судьба этого палача украинского народа сложилась вот как. Он оказался долгожителем. После войны, оставшись в живых, Кох начал симулировать сумасшествие, потому что знал – умалишенных не расстреливают… Его допрашивали и по Янтарной комнате. Я больше чем уверен, это он вывез Янтарную комнату и знал её судьбу!

Знал, где она находится, но не сказал…

Дожил до 1986 года и умер естественной смертью в тюрьме».

Следует заметить, что в замке Вавель похоронены знатные люди Польши – короли, писатели, поэты, художники и другие выдающиеся личности. Захоронили там и погибшего 10 апреля 2010 года президента Леха Качиньского с супругой Марией, погибших в авиакатастрофе под Смоленском. Они летели поклониться праху польских офицеров.

Отбывая пожизненное заключение в польской тюрьме, Эрих Кох много раз намекал, что готов указать, где спрятал янтарный клад известной комнаты, в обмен на личную безопасность и свободу. Но человек, длительное время властвуя над другими, как правило, утрачивает чувство собственной свободы. Зачем она была ему нужна? Он её потерял навсегда с потерей Третьего рейха, которому ревностно служил.

«Я заявляю, – говорил он, – что готов после амнистии уехать к себе на родину и в Калининграде предпринять всё возможное, чтобы Янтарная комната была найдена».

Следует заметить, что он даже дал соответствующее письменное обязательство следователю Леонарду Нувелю. Однако реакции якобы со стороны польских властей не последовало. Советское руководство тоже загадочно молчало и по непонятным причинам не потребовало у поляков преступника, совершившего столько злодеяний на Украине. Да и судьба Янтарной комнаты должна была бы заинтересовать Москву. В ответ опять гробовое молчание.

Чего тут больше: безразличия или, может, знания о том, что под видом Эриха Коха скрывается двойник, с которого ничего не выжмешь? Или он уже всю информацию слил полякам, передав им то, что долгое время искали советские власти?

Но вот интересный момент – на одном из сайтов в Интернете автор нашел материал с докладом Н. И. Кузнецова своему начальству от 25 декабря 1943 года по поводу неожиданного отлета Эриха Коха из Ровно:

«Улетел мой германский коршун. События на фронтах и шум, поднятый нами в городе, здорово напугали хищника. Он и рождественский вечер, не дождавшись 25 декабря, устроил 22-го, и уже на следующий день – был таков. Посылаю вам газету с отчетом об этом вечере…

Кажется мне, что Кох больше сюда не вернется. Удастся ли вообще поймать его, чтобы, наконец, он ответил за все свои злодеяния?»

Перечитывая текст этого сообщения, трудно отвязаться от мысли, что между Кузнецовым и Кохом существовали какие-то «неформальные» отношения. Небезынтересна в связи с этим дальнейшая судьба Эриха Коха. После войны он бесследно исчез, хотя его активно разыскивали наша контрразведка и спецслужбы союзников.

В конце 40-х годов Эриха Коха неожиданно обнаружили, как уже говорилось выше, в британской зоне оккупации в Германии. Нацистского преступника англичане почему-то этапировали в Польшу, где он сел на скамью подсудимых в Варшаве. Есть данные, что трибунал отряда Дмитрия Медведева «Победители» приговорил Эриха Коха к смертной казни ещё в 1942 году.

Постаревший, сгорбившийся, неприметный, словно облезлый кот, этот военный преступник, пославший на смерть и уничтоживший миллионы советских и иностранных граждан, на суде изображал из себя раскаявшегося и слабоумного грешника, пытаясь таким образом вызвать к себе сочувствие и даже понимание.

А вот как описывает заключительную фазу судебного процесса над палачом Кохом в повести «Человек, который не знал страха» югославский писатель Бранко Китанович: