Читаем без скачивания Нумизмат - Евгений Сартинов

— Счастливого пути! — пожелала расчувствовавшаяся лоточница, отдавая Силину сдачу. Тот сначала удивлённо поднял брови, а поняв, в чем дело, с усмешкой ответил:

— Спасибо, и вам того же!

Теперь ему надо было решать проблему ночлега. Про гостиницу даже думать было нельзя, с его документами это было подобно добровольной явке с повинной. У дверей же Казанского вокзала его ожидал неприятный сюрприз. Вход для таких, как он, безбилетников оказался платным. Силин отошёл в сторону, уступая дорогу тележке грузчиков, в три яруса заполненной огромными клетчатыми сумками с импортным барахлом. Чертыхаясь, Михаил полез в карман за деньгами, заранее с тоской представляя себе подобие отдыха в зале ожидания: жёсткое сиденье, частое пробуждение от боли в затёкшем теле, постоянный страх за стоящую у ног сумку и ночные часы, растягивающиеся до бесконечности. В эту секунду его кто-то осторожно тронул за руку:

— Мужчина, вам не ночлег нужен? Могу предложить, и недорого.

Обернувшись, Силин увидел невысокую женщину, одетую достаточно скромно и без особых изысков: старенькое пальто синего цвета с серой норкой на воротнике, точно такая же шапка. На вид ей было лет сорок-сорок пять, лицо сохранило остатки милой женской красоты. Скромный макияж и отсутствие следов пристрастия к алкоголю заставили Михаила послушно отойти с ней в сторону от входа.

— Так вам нужен ночлег? — снова спросила женщина.

— Да, хотя бы на ночь, — признался Силин.

— У меня есть лишняя комната на двоих. Ужин, завтрак, чистые простыни.

— Сколько?

Сумма вполне устроила Нумизмата. В самых скромных гостиницах драли во много раз больше.

— Хорошо, — согласился Михаил.

— Деньги вперёд, — торопливо добавила женщина.

— Согласен, — кивнул головой Силин.

— А можно посмотреть ваш паспорт? — несколько нерешительно попросила хозяйка.

Силин улыбнулся своей самой обаятельной улыбкой, полез в карман за своим «молоткастым-серпастым», но сердце его невольно сжалось. Хозяйка ночлега быстро пролистала «краснокожую паспортину» и с видимым облегчением вернула документ Нумизмату.

— Пойдёмте, здесь недалеко.

По дороге к троллейбусной остановке Силин выяснил, что женщину зовут Надей. До дома её они ехали минут десять.

«И это называется недалеко! У нас за такое время можно пол-Свечина объехать. Хотя для Москвы, наверное, и в самом деле близко».

Дом, в котором жила Надя, оказался старой, ещё дореволюционной постройки, со своеобразной архитектурой сквозного коридора, так удачно подошедшего к коммунальному быту.

— Раньше тут у нас три семьи жили, — пояснила Надя. — Затем мы вот поселились, только не очень удачно. Сначала у меня муж умер, потом отец с матерью, так что одна комната пустует. А деньги нужны — и за квартиру много платить приходится, и дети растут не по дням, а по часам. Одни расходы.

Силин насчитал в длинном коридоре семь дверей, четыре с одной стороны, три с другой. Чуть дальше помещалась кухня. Надя открыла одну из дверей, пропустила туда постояльца. В небольшой комнате разместились две кровати, на старомодной тумбочке — не менее старинный черно-белый телевизор, рядом кресло, журнальный столик.

— Обстановка, конечно, не очень, — смущённо заметила хозяйка.

— Да нет, ничего, в иных гостиницах бывает и хуже, — подбодрил её Силин, затем достал деньги и расплатился.

Надя ушла, но не успел Нумизмат раздеться и выложить на кровать свой немалый запас газет, как хозяйка снова постучала в дверь.

— Пойдёмте поужинаем.

На этот зов Силин откликнулся с радостью. Пустой желудок давно уже сигнализировал ему, что съеденные поутру пельмени переработаны на калории и отходы.

На обширнейшей кухне, где в прежние времена могли воевать как минимум семь кухарок, его поджидала большая тарелка дымящегося борща. Давно Силин не ел такой вкусной, а главное — домашней пищи.

— Очень вкусно, просто необыкновенно! — похвалил он, расправившись с порцией.

Надя просто просияла:

— Правда? Да вроде бы обычный борщ. Давайте я вам ещё налью!

Михаил не смог отказаться от столь заманчивого предложения. Он съел бы и ещё тарелку, но как-то застеснялся. В конце трапезы на кухне появился седой древний старик. Шаркая ногами, он подошёл к плите и дрожащими руками попробовал налить себе в кружку воды из чайника.

— Папа, вы что же, позвать не могли? — коршуном накинулась на него Надежда. Налив чая, она проводила старика в одну из комнат. Силин немного удивился, и когда хозяйка вернулась, спросил её:

— Вы же говорили, что ваши родители умерли?

— Мои — да, а это отец мужа. Там ещё и мать его лежит, не встаёт уже.

— А детей у вас сколько?

— Двое, сыновья-погодки. Восьмой и девятый класс. Сейчас на секции, ходят на это… не каратэ, а ногами там ещё лупят…

— Таэквандо?

— Да, вроде. Приходят домой поздно, все в синяках, голодные как волчата, злые… Что из них вырастет, не знаю. Может, ещё чайку?

— Нет, спасибо. Если возможно — чуть попозже.

— Ну, отдыхайте. А я снова на вокзал схожу, может, ещё постояльца найду.

Перспектива обрести соседа не очень обрадовала Силина.

— Надя, я долго добирался до Москвы, тут ещё весь день бегал как

заводной, — Михаил вытащил деньги. — Вот вам ещё столько же, и никуда не ходите.

Женщина явно обрадовалась.

— Вот спасибо. Вы так меня выручили. Иногда после работы там целыми часами приходится стоять.

— А вы ещё и работаете?

— Ну а как же, в поликлинике, медсестрой. С девяти до четырех.

Оставшись наконец-то один, Силин до позднего вечера штудировал прессу, иногда делая выписки на листе бумаги. Фамилия Балашова встречалась довольно часто, большей частью в официальной хронике. То он купил контрольный пакет акций, то участвовал в каком-то форуме «передовиков капиталистического труда», то встречался с заезжими банкирами. Часто она мелькала и в скандальной хронике. То Балашова подозревали в подкупе видного чиновника, то очередные торги госимущества прошли очень невыгодно для государства, зато очень выгодно для магната. Самые интересные статьи, а также фотографии Балашова Нумизмат аккуратно вырезал.

В девять вечера Силин включил телевизор и в программе «Время» ещё раз смог полюбоваться на своего врага, участвовавшего во встрече банкиров с премьер-министром. В одиннадцатом часу ночи бесконечный коридор бывшей коммуналки заполнился гомоном голосов и грохотом снимаемой обуви.

— Ма, есть давай! — донеслось до Силина, и тот понял, что детишки вернулись с тренировки.

Несмотря на шум, Нумизмата незаметно сморило. Очнулся он от странного ощущения присутствия рядом чужого человека. Михаил рывком сел, уронив на пол лежавшие на койке газеты. В комнате он обнаружил хозяйку дома, явно испуганную такой реакцией постояльца.

— Я только выключить телевизор… — робко пролепетала она. Силин взглянул сначала на экран, равномерно показывающий что-то вроде стены песчаного карьера в сопровождении хора змей, затем на часы. Шёл второй час ночи.

— Уснул и не заметил, — пояснил Михаил, растирая заспанное лицо.

Женщина как-то странно ёжилась, прикрываясь руками, и Силин понял, что на ней только одна ночная сорочка на голое тело. Фигура у Нади была ещё вполне в норме, в мягком свете электрических ламп пропали морщинки у глаз. Пахло от неё не то дезодорантом, не то духами, в этом Силин разбирался слабо, но очень приятно и возбуждающе. Другой на его месте бы просто протянул руку, и все… Но Силин всегда побаивался и не понимал женщин. После Наташки у него было несколько романов, но всегда при этом активную роль играли сами женщины. Пауза затягивалась, и Надя спросила:

— Вас завтра когда разбудить?

— Часов в семь, если можно.

— Хорошо, я как раз тоже встану.

Надя ушла, Силин постелил себе, но потом ещё долго лежал, ломая голову над тем, что же скрывалось за поведением хозяйки. А та тоже не спала, ругая себя за то, что позволила постояльцу о себе плохо подумать. Она действительно совершала последний обход дома и, заметив в комнате свет, хотела выключить и лампу, и телевизор. Но войдя в комнату, задержалась,

рассматривая своего нового гостя. Она решила, что тот журналист — везде газеты, вырезки, записи на столе. Потом её привлёк сам вид спящего мужчины. Силин чем-то неуловимо напоминал ей покойного мужа, такой же рост, похожая фигура. И на секунду Надю неумолимо повлекло к этому большому и сильному человеку. За это она сейчас и корила себя последними словами.

Утро у них выдалось не очень счастливое: ни тот ни другой толком не выспался, Надя все прятала глаза, но и Силин неожиданно для себя сделал

странный шаг. Зайдя в ванную комнату помыться, он сбрил усы — последнюю связь с прошлым. Увидев его в новом облике, Надя сразу забыла про свои мучения и ахнула:

— Боже мой, зачем вы это сделали?!

Силин глянул на себя в зеркало и смущённо почесал висок.