Читаем без скачивания Нумизмат - Евгений Сартинов

На то, что в доме идут отделочные работы, указывали два явных признака: наличие бетономешалки, ровно гудевшей внутри прямоугольника недоделанного пейзажного фонтана, и два мужика, терпеливо смолившие сигареты рядом с ней. То, что работяги были наши, эсэнговские, Силин понял по их замызганным спецовкам, подобранным не по размеру и фасону, а по случаю. Оба строителя не очень доброжелательно уставились на приближающегося Нумизмата. Тот как-то даже оробел, увидев в глазах братьев-славян столь явную неприязнь. «Что это они так сразу?» — мелькнуло в голове у Михаила. Но делать было нечего, требовалось как-то завязывать разговор. Силин изобразил на лице самую сладкую из своих улыбок и поприветствовал коллег:

— Здорово, мужики! Бог помощь!

— Здоровеньки булы, — не очень радостно отозвался один из них, лысоватый, лет пятидесяти, с висячими запорожскими усами. Второй, молодой парень с чёрными как уголь глазами, без видимой причины засмеялся, а потом пояснил: — Да Бога-то в носилки не запряжёшь, самим пахать приходится.

Михаил оживился:

— Вот и я о том, вам как тут, рабсила не нужна?

— А ты что же, строитель?

— Ну да.

Мужики переглянулись, затем чернявый пояснил:

— А мы думали, опять какой-нибудь писака прикатил. Забодали уже, пишут все, что в бестолковку придёт, а хозяева потом звереют, как собаки.

— Да нет, — успокоил их Силин. — Мне бы подработать надо. Уволили из одного СМУ не по закону, бригадир, сука, все сделал, боялся, что подсижу его. Я в суд подал, официально устраиваться не хочу, ну а жить на что-то надо. Как у вас тут насчёт работы?

— Может, и возьмут, мы сейчас в запарке, не успеваем к срокам, — пояснил черноглазый, его более старший товарищ только матюгнулся по-своему да сплюнул себе под ноги. — Только нам платят меньше, чем вам, кацапам.

— Кому? — не понял Михаил.

— Москалям, кому ж ще, — ворчливо пояснил рыжеусый.

— Но плятят-то вовремя? — допытывался Силин.

— Ну это да. А вон и бригадир идёт, с ним договаривайся.

Черноглазый кивнул в сторону высокого рыжеволосого мужика в армейской фуражке-афганке. Продолговатое лицо бригадира отнюдь не сияло благодушием.

— Нет, какого хрена вы тут расселись! До нового года здесь торчать собрались? — с ходу выговорил рыжий подчинённым.

Оба собеседника Нумизмата нехотя поднялись с бордюра фонтана и, чтобы как-то отвести от себя гнев начальства, дружно показали на Силина.

— Павло, это до тебя… — рыжеусый показал пальцем на Михаила, но фразу не кончил, а замер, глядя куда-то в сторону за спину Нумизмату.

В ту же секунду пропел короткий, но сильный автомобильный гудок. Лицо бригадира перекосилось, в глазах его мелькнуло странное выражение смеси страха и безнадёжности. Мгновенно забыв про Силина, Павло негромко выругался и шагнул навстречу въезжающему во двор чёрному «мерседесу». Сзади его подпирала ещё одна такая же машина, тяжёлое солидное авто с тонированными стёклами. Обе машины, объехав фонтан, остановились у самых ступеней крыльца, и тут же из салона выпрыгнули три здоровенных парня, одетых в чёрные костюмы и безукоризненно белые рубашки. Беглым взглядом они окинули окружающий пейзаж, людей, стоящих около фонтана, затем один из амбалов открыл заднюю дверцу первого «мерседеса».

«Вот он, наконец-то я его увижу!» — от этой мысли даже сердце у Силина застучало сильнее.

Увы, к его разочарованию, из машины появилась невысокая худощавая дама в кокетливой норковой шубе чуть выше колен. Тщательно уложенные рыжеватые волосы наводили на мысль о парике, а лицо дамы, несмотря на видимую молодожавость и отсутствие морщин, напоминало застывшую маску. Силин сразу вспомнил, что в одной из статей жену Балашова назвали жертвой косметологов. Теперь он понял почему.

— Добрый день, Анна Марковна! — крайне вежливо приветствовал хозяйку бригадир, содрав с головы картуз и неуклюже пытаясь кланяться. Балашова же не пожелала соблюсти приличия и сразу же заговорила о деле.

— Ну что, голубую ванную закончили?

Голос у жены банкира оказался не очень приятным, со скрипучими, резкими интонациями.

— Да, как и обещали, — подтвердил бригадир.

Ни о чем больше не спрашивая, мадам в сопровождении двух охранников проследовала в дом. Силин, увлечённый этим спектаклем, не заметил, как от второй машины отделились ещё два телохранителя. Зато они сразу обратили на него внимание.

— Кто вы такой и что тут делаете? — довольно вежливо, но твёрдо и властно спросил один из охранников, высокого роста, осанистый, с мощной фигурой и заметно преобладающей сединой в волосах. Михаил почувствовал себя не очень уютно под пристальным взглядом его серых глаз.

— Я вообще-то ищу работу, вернее не работу, а так, подработать на время, колымнуть… — зачастил Силин, пытаясь изобразить на лице самую что ни на есть простодушную улыбку. Он довольно подробно изложил своему собеседнику свою версию появления в Зубовке, слава Богу, уже обкатал её на строителях. Выслушав его, телохранитель спросил:

— Документы есть?

— Конечно, — охотно подтвердил Нумизмат и немеющей рукой полез во внутренний карман куртки. По ходу дела он что-то все продолжал рассказывать, причём язык работал как-то отдельно от мозга. — Приезжаю я сюда, плюхаю от платформы два часа, а тут «голый Вася», одна немчура работает да турки…

В это время во двор въехал большой крытый грузовик. Телохранители напряглись, но увидев выпрыгнувшего из кабины «КамАЗа» невысокого полноватого мужчину лет тридцати в кожаной короткой куртке и золочёных очках, расслабились, а старший даже соизволил подшутить над ним:

— Беги-беги, мадам уже спрашивала тебя, страшно гневалась, что тебя нет.

— В самом деле? — Пассажир грузовика рысцой рванул вверх по лестнице. Телохранители довольно заржали, а седой лишь скупо улыбнулся. В руке он по-прежнему держал липовый паспорт Силина, и у Нумизмата от волнения перехватило горло. Он боялся этого человека, ему казалось, что тот сразу увидит подлог. К счастью, седоватый так и не открыл краснокожую книжицу. Что-то коротко пикнуло, он приложил ладонь к левому уху. Силин ничего больше не слышал, но начальник охраны небрежно кинул паспорт Нумизмата своему подчинённому, коротко приказал: «Проверь», а сам быстрым шагом поднялся по ступеням и скрылся в доме.

Черноволосый парень, которому досталась паспортина лже-Трошкина, полистал документ, затем достал сотовый телефон и продиктовал в него номер паспорта и адрес прописки. Несмотря на холодный осенний ветер, Силин обливался потом. Сейчас раздастся ответный звонок, и этому бугаю скажут, что Трошкин Михаил Дмитриевич скончался в марте. И что же ему тогда делать?

«Отстреливаться, буду отстреливаться!» — промелькнуло в воспалённом мозгу Нумизмата. Но, покосившись на своих мощных собеседников, Михаил даже не потянулся к карману, где лежал пистолет. Шансов при перестрелке у него практически не было. Один против двоих, ещё трое в доме, и семь патронов в запасе. Не слишком удачный расклад сил.

Время тянулось мучительно медленно. Вернулись с носилками давешние собеседники Нумизмата, затем подошёл чем-то недовольный начальник охраны.

— Что там? — спросил его черноволосый, отдавая паспорт Силину.

— А-а, очередной закидон.

Седовласый достал пачку «Мальборо» и чуть дрогнувшей рукой раскурил сигарету. Лишь после этого он тихо, так, что его могли услышать только двое его людей, сказал несколько фраз. Черноволосый в ответ только засмеялся, зато второй присвистнул и сказал:

— С тихим шорохом, шурша, едет крыша не спеша.

Как раз в это время раздалось негромкое верещание сотового телефона. Черноволосый поднёс трубку к уху, и Силину показалось, что у него внутри замерло сердце. Выслушав информацию, телохранитель сказал в микрофон: «Хорошо» и, пряча в карман аппарат, обернулся к непосредственному начальнику:

— У этого все в порядке, только год назад загремел на пятнадцать суток.

— Да вы, батенька, хулиган?! — с усмешкой спросил седой.

— Да нет, — опять как-то неестественно зачастил Нумизмат. — Это отец меня, сука, упёк. Алкаш он у меня, как-то всю зарплату мою упёр и пропил. Ну я и не удержался…

Силин ненавидел себя в этот момент, ему казалось, что все, что он говорит, неестественно и фальшиво. Вымученный монолог Нумизмата прервало появление на ступенях крыльца мадам Балашовой в сопровождении свиты. На искусственном личике Анны Марковны застыла гримаса недовольства, сразу состарившая её лет на десять. Полноватый мужчина в очках все пытался ей что-то доказать, отчаянно прижимая руки к груди, а затем с недоумением разводя их в стороны. Но мадам, не соизволив произнести ни слова, нырнула в услужливо распахнутую дверцу «мерседеса», и через считанные секунды вся кавалькада чёрной стаей вылетела со двора.

— Опять Петруха втык получил, — услышал Силин за спиной насмешливый голос черноглазого строителя.