Читаем без скачивания Эмигрант с Анзоры - Яна Завацкая

Но есть и другая правда, Этический свод – нельзя изменять чужую жизнь по своему произволу... у девочки здесь мать, семья. Они останутся здесь. Мы не имеем права...

– У нее ведь семья, – тихо добавил Валтэн. Я взглянул в лицо Оливии – каким оно стало... некрасивым. Ни следа от той юной, прекрасной девушки – черты словно вырублены из камня, глаза потемнели и словно потухли, все лицо постарело, и даже волосы показались мне не золотистыми – седыми. Спасательница тряхнула головой.

– Вы правы... товарищи, вы правы. Пойдемте.

Она нагнулась к девочке снова и оттащила ее подальше, в тень хижины – чтобы хоть не палило солнце... Мы молча и без новых происшествий вернулись к кораблю.

*/ Зена-тор, буквально кольцо жизни, браслет-инъектор, автоматически впрыскивающий в вены раствор с лекарствами. Можно, конечно, ввести все, что угодно, но у спасателя в сумке всегда лежит инъектор с обычным противошоковым набором – гипертонический раствор со всякими ценными солями, обезболивающее, легкий стимулятор сердечной деятельности/

Спасатели забрали ребят к себе на корабль. Мы тепло попрощались с ними и в особенности с Оливией и продолжили свое дежурство, с некоторым облегчением уйдя из системы Глостии-14, Эль-Касри.

Нам оставалось еще почти три месяца патруля. Я знал это, но не знал еще, как изменят меня следующие три месяца – а ведь уже прошедшее изменило меня бесповоротно. Я не знал еще, что такое космическая база, где мы провели вторую половину дежурства – в резерве, крошечный подземный город на безатмосферном планетоиде, условия – почти как у нас в Общине (ну, еда получше, а вот с воздухом гораздо хуже), тренировки и учебные тревоги, и боевые тревоги, которых при мне было пять – вылеты по тревоге, в составе «групп захвата» и «подкрепления». Я не знал еще, что мне удастся подбить чужой ландер, и увидеть еще два чужих населенных мира, дышать чужим воздухом и слышать чужой язык. И как ни странно, я не знал еще, что такое настоящая усталость... на Анзоре усталость была все же другой.

Мы сидели вдвоем в Посту, корабль шел в запределке – звезд не было, в экраны ломилась чужая, навязчивая, потусторонняя чернота.

Как-то странно всегда чувствуешь себя в запределке. Как на пронизывающем ветру. Это физическое ощущение, и передать его очень трудно. Даже нельзя, наверное. Но это и психологическое ощущение, и оно – как будто ты стоишь перед неким сканером, просветившим твой мозг... ментоскопом... но вот что именно Оно прочитало – ты знать не можешь, и оттого страшно и немного тошнит. Я раньше читал об этом ощущении, оно бывает у всех, и вот – у меня тоже возникло.

Но если привыкнуть и не думать о нем, то оно не так уж мешает.

– Валтэн, – я вспомнил наконец о том, что мучило меня с самого отлета с Эль-Касри, – все же у меня не вяжется что-то с Глостией...

– Что у тебя не вяжется? – лениво спросил мой шеф.

– Какая необходимость использовать рабов? Выращивать эти растения? Нет химических наркотиков? Ведь полно же. Но даже если выращивать... на Квирине тоже кое-что просто выращивают. Но не так же... можно что-то придумать, есть технологии. Мы же... как в докосмическую эру попали.

Валтэн помолчал, глядя в чернильную пустоту перед собой.

– Ландзо, какая необходимость у вас на Анзоре в существовании этих Общин? В голоде и прочих ваших прелестях? Вы что, не могли пищевые синтезаторы заказать на Квирине? Кто бы вам отказал?

Я осекся. Вот этот вопрос почему-то не приходил мне в голову.

– Ну, наверное, есть причины. Изоляция... мы все время находимся в состоянии войны с Бешиорой, и... но вообще-то да, все необходимое для пищи, лекарства нам бы поставили. Не знаю, Валтэн. Это надо в высшей политике разбираться, а ведь я был простым общинником. Нам всегда внушали, что Квирин – это плохо и ужасно, что они... ну вы хотите нас завоевать.

– Я не знаю, как у вас, Ланс, – заговорил Валтэн, – но в отношении Глостии и многих других планет... да ты можешь сам почитать, я дам тебе литературу. Это все очень сложные процессы. Получается так, что наука как таковая вполне уже может прокормить и обеспечить все человечество Галактики. Это действительно так. Но наука – это Квирин. Другие центральные миры тоже, но в первую очередь – Квирин. Он на переднем крае, особенно, конечно, в исследовании Космоса, но и вообще... Квирин – это место, где создается новое. Если взять гравитехнологии и биотехнологии, то это – ресурсы неисчерпаемые, в смысле, мы можем их давать сколько угодно и кому угодно. И даем. И очень многие миры, пользуясь достижениями нашей науки, живут так, как они привыкли жить за тысячелетия. Но там уже нет голода, войн, нищеты... Таких миров много.

Но есть и другие миры. Ваша Анзора, может быть, в каком-то смысле – большое исключение. А с Глостией, Серетаном, и еще рядом других миров... ну, скажем, Стания. Или Кроон в большей его части... с ними все очень сложно. Они иначе устроены. Получилось так, что в них почему-то самую главную роль стали играть деньги и связанное с ними материальное благополучие, богатство. Мы их называем миры конкуренции, но даже не конкуренция тут главное слово, а выгода. Поэтому там для правительства хороши не те проекты, что облегчит жизнь населению и сделает население более умным, развитым, свободным, а те, что обеспечат наибольшую денежную выгоду... Понял?

– Не совсем, – сказал я. Конечно, где-то я об этом уже читал. Но не совсем понимал. Наверное, потому, что на Анзоре вообще не было никаких денег.

– Ну да, это сложно, – согласился Валтэн, – понимаешь, вот пример. На Серетане существует медицинская корпорация, которая производит лекарства и продает их за деньги. За большие деньги! Среди правления этой корпорации есть члены правительства. От существования этой корпорации зависит богатство этих людей и их власть. Теперь смотри, если они бесплатно получат технологии и сами лекарства на Квирине – будет ли это им выгодно в денежном смысле? Ну, если они сохранят монополию и будут у себя продавать все это, то да. Но сохранить монополию тут очень трудно... лекарства будут дешевыми, значит – невыгодно. Очень невыгодно! Значит, население Серетана будет тихо умирать от рака, иммунодефицита и прочих радостей, поскольку по-настоящему решить эту проблему – значит для кого-то лишиться положения в обществе.Понял теперь?

– Ну... приблизительно.

– Или возьми Кроон. Там два народа, скаржи и краалы. Скаржи живут как мы, а краалы значительно хуже. Казалось бы, чего скаржам с краалами не поделиться? Да просто скаржи националисты, у них древняя культура, и они стремятся с краалами поменьше общаться, мол – это их дела. А краалы к нам обратиться не могут, так как у них самостоятельного правительства нет, только скаржское. А как ты знаешь, по Этическому своду мы помощь оказываем только правительствам.

– Да... сложно, – признал я, – ну а здесь, на Глостии?

– Ну что... тут есть даже два объяснения. Первое – денежное. Выращивать бэнг силами рабов – это очень дешево и эффективно. Ну, положим, если запустить современное производство... но видишь, сам я не знаю, не пробовал. Но говорят, синтетические наркотики куда хуже натуральных. Может, это опять же, пропаганда. И надо куда-то девать всю эту массу людей, чем-то ее занять – вот они и занимают. А второе объяснение... Понимаешь, чем отличаются даже на Квирине самые крутые рестораны, вроде «Сада Ами»?

Я подумал.

– Там официанты – люди...

– Вот именно. Желание управлять кем-то, желание иметь рабов, именно рабов – оно из самых древних и непреодолимых. Ну представь, что наркотики производятся промышленным способом. Для этого нужны квалифицированные люди – инженеры, химики, пилоты для перевозки. Причем не обкуренные до последней степени, иначе работать не смогут. Такими людьми управлять куда сложнее. Но не в этом даже дело. Жена или дочь инженера – пойдет, извини, в наложницы к наркобарону? Не пойдет. А так... понимаешь, видал я таких... вот сидит царек, вокруг него молодые девушки, мальчики, он над ними властен, может с любой или любым сексом заняться, может голову отрубить или повесить. Бунт исключен – дозы лишил, и все. На плантации сослал, а это – ад, как ты видел. С охранниками частью своей власти делятся. Сладкая это жизнь, Ланс... непреодолимо сладкая. Невозможно от нее отказаться. Отсюда все остальное...

Я помотал головой.

– Валтэн, я... у меня стало складываться впечатление, что миром все же правят экономические законы... А тут получается – вопреки им такое общество существует...

– А это часто бывает в истории, – согласился Валтэн, – экономика – это одно, а вот психология людей...

Мы замолчали.

– Но как же с Анзорой? – спросил я вслух.

– А вот этого я не знаю, – сказал Валтэн, – это, пожалуй, очень редкий и необычный случай.

Часть 4. Просто женщина

У меня не было никакого желания участвовать в танцах. Я просто этого не умею. Во всяком случае, так, как квиринцы – чего ж позориться...