Читаем без скачивания Дракула, любовь моя - Сири Джеймс

— Не стоит. — Служанка с весьма встревоженным видом покачала головой. — Простите, но вам придется уйти.

— Подумайте, как много это значит для юной леди, — быстро перебил ее мистер Вагнер и нежно заглянул в глаза женщины. — Осмотреть дом, в котором ее мать когда-то жила и работала! Несомненно, вы можете уделить ей пару минут.

Женщина замерла, глядя на него, затем повернулась ко мне и несколько скованно произнесла:

— Заходите, мэм.

Я поняла, что уже видела однажды подобную реакцию — у здания почты в Уитби, когда мистер Вагнер каким-то образом сумел отвлечь внимание моей излишне любопытной хозяйки. Когда я бросила на него благодарный, но озадаченный взгляд, он только отступил, улыбнулся и сказал:

— Я подожду вас на улице.

Экскурсия была краткой, но незабываемой. Служанка сообщила, что ее зовут мисс Хорнсби. Она показала мне просторный зал для приемов с высокими потолками, прекрасную библиотеку и малую гостиную на первом этаже. Когда мы поднимались по лестнице в комнаты слуг, я услышала, как на втором этаже смеются и возятся дети, затем раздался строгий окрик. Осознание того, что я поднимаюсь по той же лестнице, по которой ходила мать, вижу комнату, где она спала, наполнило меня такими эмоциями, что на глаза навернулись слезы.

— Я была одной из четырех горничных в старые времена, — сказала мисс Хорнсби, когда мы спускались по лестнице. — Дом принадлежал отцу сэра Кутберта, упокой Господь его душу. Приходилось трудиться день и ночь, чтобы содержать особняк в чистоте, уж можете мне поверить. Ни минутки свободной, и всего один выходной в месяц, чтобы навестить родной дом. Впрочем, у Анны его не было.

— Моя мать не имела родителей?

— Нет. Она мало о себе говорила. Сказала только, что их унесла болезнь, поэтому ей пришлось рано пойти в услужение. Анна была бойкой и очень хорошенькой. Особого образования не получила, но выучилась читать, обожала книги и старалась расти. Она вроде как заранее знала, что произойдет, если вы понимаете, о чем я.

— Нет, не понимаю. Что вы имеете в виду, мисс Хорнсби?

— Помнится, как-то раз знакомый джентльмен собирался встретить меня в воскресенье и проводить в церковь, но не пришел. Анна сказала: «С ним приключилось несчастье — поранил левую ногу на конюшне». Чистая правда, как потом оказалось. Такой уж она уродилась. Всегда до минутки знала, когда молодой хозяин Кутберт неожиданно заедет домой из университета, даже когда его собственная мать ничего не подозревала. Я говаривала Анне, что она, наверное, из цыганского племени и может зарабатывать на жизнь предсказаниями будущего, если захочет.

Эти сведения наполнили меня таким удивлением, что я лишилась дара речи. Это чувство еще сильнее усилил тот факт, что я больше не сомневалась в личности своего отца.

Мы подходили к вестибюлю, когда я наконец смогла заговорить:

— Мисс Хорнсби, вы сказали, что были подругой моей матери. Не слишком ли смело с моей стороны надеяться… Она, случайно, ничего не оставила, когда уходила?

Мисс Хорнсби кусала губы, размышляя, потом сказала:

— Теперь, когда вы об этом упомянули… Кажется, она дала мне что-то. Возможно, я это сохранила. Я поищу. Оставьте свой адрес.

Когда она отправилась за листком бумаги и ручкой, я услышала, как на улице остановилась карета. Мисс Хорнсби вернулась. Когда я записывала свой домашний адрес, передняя дверь распахнулась. Вошли хорошо одетая леди и джентльмен. Обоим на вид было лет сорок. По их поведению и смиренно опущенному взору и почтительному реверансу мисс Хорнсби было ясно, что это хозяева дома.

— Добрый вечер, Хорнсби, — сердечно поздоровался джентльмен, протягивая ей свою шляпу и пальто. — А это кто?

Когда наши взгляды встретились — его зеленые глаза были зеркальным отражением моих! — челюсть у мужчины отвисла. Он замер с лицом столь изумленным, что я испугалась, как бы депутат парламента не упал замертво на мраморный пол передо мной.

— Это ваша подруга, Хорнсби? — в некотором замешательстве спросила леди Стерлинг.

— Да, и она как раз уходит, мадам, — поспешно ответила служанка.

Сэр Кутберт отступил на два шага, продолжая ошеломленно глядеть на меня.

Собравшись с мыслями, я вернула мисс Хорнсби ручку и бумагу со словами:

— Приятно было повидаться. Доброй ночи.

Едва я вышла на крыльцо, как за спиной захлопнулась дверь. Мистер Вагнер, который ждал под соседним деревом, бросился ко мне.

— Я видел, как они подъехали. Он…

— Да. Боюсь, я стала для него немалым потрясением.

— Простите. Я поставил вас в весьма неловкое положение.

— Прошу, не извиняйтесь. Я рада, что сделала это. — Я улыбнулась, из моего горла вырвался смешок. — Если бы не вы, я в жизни не постучала бы ни в одну дверь на этой улице и по-прежнему ничего не знала бы о своих родителях. А теперь, пожалуй, можно с уверенностью утверждать, что я дочь члена парламента и цыганки!

ГЛАВА 11

В кебе, по дороге на вокзал, я рассказала мистеру Вагнеру обо всем, что произошло во время моего короткого визита в особняк Стерлингов.

— Поразительно, что вы так похожи на мать.

— Я не знала, смеяться или плакать, когда сэр Кутберт увидел меня. Он решил, что за ним явилось привидение моей матери или понял, что я его дочь?

— Насколько нам известно, он мог и не знать о вашем существовании.

— Верно.

— Вы собираетесь общаться с ним?

— Нет.

— Почему?

— Мне ничего не нужно от этого человека. У него есть жена и семья. Полагаю, можно не сомневаться в том, что они ничего обо мне не знают. Моей матери было восемнадцать, когда она покинула их дом, ему — вряд ли намного больше. Я ошибка молодости. Очень рада, что увидела его лицо, разгадала тайну своего рождения и узнала, что моя мать любила моего отца. Но я не хочу причинять ему боль.

— Ваши взгляды достойны восхищения, — улыбнулся он.

На вокзале я собиралась распрощаться с мистером Вагнером, каковое обстоятельство немало меня печалило. К моему удивлению, он купил обратные билеты до Перфлита нам обоим.

— Но вы остановились в Лондоне, — возразила я. — Пожалуйста, не надо ехать ради меня в такую даль.

— Даже не думайте возвращаться домой в одиночестве в столь поздний час, — настаивал он.

Нам пришлось разделить купе с тремя другими людьми и хранить молчание большую часть дороги. Я напряженно размышляла обо всем, что только что случилось. Когда мы вышли из поезда в Перфлите, мистер Вагнер произнес:

— Уже поздно. Я не успокоюсь, пока не провожу вас до двери. Где вы остановились?