Читаем без скачивания В глубь времен - Рене Баржавель

— Пао! Пао! Не слушайте их, не идите на свои посты! Откажитесь от войны! Скажите НЕТ! Заставьте Совет провозгласить мир! Следуйте за нами!..

Белый охранник поднял оружие и ударил. Девушка исчезла в щеке изображения Элеа.

— Мы ищем эту женщину…

Охранники продвигались вперед и били.

— Пао! Пао! Пао! Пао!

Пирамида рассыпалась на кусочки, которыми были мертвые девочки и мальчики.

Пайкан хотел тоже надеть оружие, протянул руку к поясу, но оружия не было. Он, видимо, потерял его, выскакивая из ракеты. Белая компактная масса охранников должна была вот-вот их достичь. Толпа разбегалась, студенты выкрикивали свой бунтарский клич. Пайкан бросил Элеа на землю и прикрыл ее своим телом. Один белый охранник перескочил через них. Пайкан на лету схватил его за ногу и резким ударом развернул ее. В лодыжке что-то щелкнуло. Охранник без крика упал. Пайкан нажал коленом на шею и изо всех сил потянул двумя руками голову назад. Позвонки сломались. Пайкан приподнял левую безжизненную руку и сжал пальцы, на которые было надето оружие. Целый блок охранников взлетел, разбился о стену, и сама стена исчезла в облаке. За открытой брешью стали видны платформы Проспекта. Элеа и Пайкан оказались среди толпы, с криками пробивавшейся сквозь пробоину. Пайкан успел захватить смертоносное оружие. Абсолютно не реагируя на происходящее вокруг, белые охранники спокойно продолжали осуществлять свою задачу уничтожения.

Они покинули Проспект на Круглой Точке Паркинга. Паркинг был последней и единственной надеждой Пайкана. Он придумал новый способ добыть ракету. Но сначало нужно было до нее добраться…

В центре Круглой Точки возвышались двенадцать стволов Красного Дерева. Объединенные единым корнем, они, сцепившись ветвями, возвышались в виде короны, напоминая детей, взявших друг друга за руки и образовавших круг. Их пурпурные листья дрожали под множеством лапок и от несмолкающего гомона и хлопанья крыльев спрятавшихся в них птиц. Вокруг общего подножья тек маленький ручеек, в глубине которого яркие черепашки поддевали своими плоскими головами почти прозрачные камешки, для того чтобы найти под ними червей или улиток. Тяжело дыша, Элеа склонилась над ручьем. Она зачерпнула воду в ладони и погрузила в них свой рот. В это же мгновение она с ужасом выплюнула ее обратно.

— Это из озера на Первом Уровне, — напомнил Пайкан. — Ты же знаешь…

Она знала, но ее мучила жажда. Эта прекрасная сверкающая вода была горькой, соленой, вонючей и теплой. Ее невозможно было выпить даже под страхом смерти. Пайкан приподнял Элеа и нежно прижал к груди. Он испытывал острое чувство жажды и голода, во сто крат более сильное, чем Элеа, поскольку в нем не было всемирной сыворотки. На всех ветвях висели тысячи машин, которые предлагали им всевозможные напитки, еду, игры, удовольствия, но получить их можно только с помощью Ключа. Даже если бы у него хватило сил разбить их, то и это не дало бы ничего, поскольку внутри ничего не было. Каждая машина производила то, что она могла производить, и все это делалось из ничего.

— Пошли, — мягко сказал Пайкан.

Рука об руку они приблизились к входу в Паркинг. Он был загорожен тремя рядами зеленых охранников. И в конце каждой улицы, которая подходила к Круглой Точке, стояла тройная цепь охранников, разбрасывая вокруг себя нервные и все увеличивающиеся толпы людей.

Пайкан надел перчатку и снял ее с пояса. Они повернули ко входу в Паркинг. Пайкан поднял руку.

— Нет! — сказала Элеа. — У них же гранаты.

У каждого охранника на поясе висела прозрачная и хрупкая граната С, заполненная зеленой жидкостью. Было достаточно взрыва только одной из них, чтобы вся толпа немедленно уснула. На шее у Элеа висела маска, которая уже дважды пригодилась ей — в Университете и на дне бассейна. Но у Пайкана ее не было.

— Я могу не дышать две минуты, — сказал Пайкан. — Надень свою маску. И как только я ударю, беги вперед.

Вдруг посреди Красного Дерева загорелось изображение Элеа и послышался голос Кобана: "Вы не сможете выйти из города. Все выходы перекрыты. Элеа, где бы вы ни были, вы меня слышите. Сообщите о вашем местонахождении своим Ключом. Пайкан, подумайте о ней, а не о себе. Со мной — жизнь, с вами — смерть. Спасите ее".

— Бей! — сказала Элеа.

Он глубоко вдохнул воздух и ударил со средней мощностью. Охранники упали навзничь. Несколько гранат разбилось. Зеленый туман мгновенно заполнил Круглую Точку до самого свода. Вся толпа упала на колени, люди ложились друг на друга. С двенадцати деревьев десятки тысяч птиц попадали вниз. В это момент Пайкан уже увлекал Элеа по направлению к Паркингу. Он бежал, перескакивая через распростертые тела, и медленно выпускал воздух из легких. Вдруг он споткнулся о чье-то колено. Он резко выдохнул, непроизвольно вздохнул и мгновенно уснул, упав головой на чей-то живот. Элеа вернулась, схватила его под руки и начала тащить.

— У вас ничего не получится! — произнес сдавленно чей-то голос. Около нее стоял бесключник, лицо которого закрывала маска старой модели. Он наклонился, взял Пайкана за ноги и оттащил его к стене между двумя зигзагообразными стволами. Осмотревшись и убедившись, что поблизости нет ни одного бодрствующего человека, он резко дернул замысловатую железную ручку, спрятанную под веером листьев, и повернул ее, потянув на себя. Между двумя стволами деревьев кусок стены открылся как дверь.

— Быстрее! Быстрее!.. — торопил он Элеа.

У входа в Паркинг садилась университетская ракета. Они быстро подняли Пайкана и вошли в черную дыру.

Пробуждение было таким же резким, как и падение при засыпании. Освободившись от влияния зеленого тумана, Пайкан открыл глаза и увидел лицо Элеа. Она стояла около него на коленях и держала в своих руках его правую руку, со страхом вглядываясь в его лицо. Увидев, что он проснулся, она счастливо улыбнулась ему, оставила его руку и отодвинулась.

Пайкан огляделся и ничего не увидел, кроме серости. Серые стены, серый пол, серый свод. А прямо перед ним серая лестница, достаточно широкая, чтобы на ней могла уместиться толпа. Лестница поднималась, пустынная, голая и бесконечная, в серости и тишине и в них исчезала. Слева такая же широкая и пустая лестница спускалась в такую же всепоглощающую серость. Более узкие площадки и коридоры были вырезаны в стенах по всем направлениям сверху и снизу. Толстый слой серой пыли равномерно покрывал свод, стены и пол.

— Лестница! — воскликнул Пайкан. — Как я о ней забыл.

— Все о ней забыли, — сказал бесключник.

Пайкан поднялся и посмотрел на него. Он был такой же серый: серая одежда, серые волосы и даже розовая кожа отливала серостью.