Читаем без скачивания Тени чёрного пламени - Алексей Колентьев

Первый фургон развернуло так, что он встал поперек дороги. Лошади пытались спастись от хищников, но упряжь намертво держала животных, да и оглобли были из легкого, но очень прочного сплава, они даже не погнулись. Трое здоровенных псов стояли тут же, отрывая от еще дергавшихся в конвульсии лошадиных туш порядочного размера куски. Один из псевдособов настолько увлекся пиршеством, что почти полностью залез в распоротое нутро несчастной коняги, пожирая дымящиеся потроха. Ветер дул в мою сторону, мне удалось подойти метров на десять, не потревожив стаю. Но в тот миг, когда я осторожно поднял автомат и выцелил самого крупного из этой троицы, произошло следующее. Справа от моей позиции, на высоком пригорке, до которого было около полусотни метров, появилась невысокая фигура, по виду определенно человек. На Ксению силуэт не походил, незнакомец носил традиционный в наших краях дождевик с остроконечным капюшоном, скрывавший фигуру. Никто из державных таких тоже не носил, это особенно врезалось в память, чужую снарягу я запоминаю очень хорошо. Через два удара сердца фигура незнакомца озарилась неярким голубовато-белым светом. Потом он развернулся, и стало ясно, что он держит в левой руке некий предмет, испускающий необычное сияние. Сразу, опережая другие мысли, пришла догадка: собаками кто-то управляет, и это точно не мозгоед, того я бы почуял уже давно. Но как только я перевел прицел на отлично видимый силуэт «наводчика», тот скрылся в кустарнике, а мило закусывавшие парной кониной псевдособы, не сговариваясь, кинулись прямо на меня. Этого не могло быть в природе. Зверь, пускай самый хитрый и коварный, это всего лишь животное, раб инстинктов. Этот незнакомец меня срисовал и указал псам цель. Переведя ствол автомата на собак, распластавшихся в разбеге и последовавшем длинном прыжке, я дал по ним длинную очередь. На таком расстоянии почти все пули нашли своих жертв. Прыгнувший пес извернулся, кусая раненый бок, и пролетел у моего левого плеча, с треском вломившись в заросший травой глубокий кювет. Двое других словили по нескольку серьезных ранений конечностей, сломавшись в момент прыжка, а затем покатились кувырком вправо, налетев друг на друга. Не выпуская их из вида и крутанувшись влево, я не целясь дал веерную очередь в том направлении, куда улетел первый подранок. Послышался громкий визг, оборвавшийся на пятом выстреле, очевидно, остальные три пули ушли зря.

– Ступающий, берегись!

Инстинкты опередили мысль и даже узнавание. Я кинулся на землю и перекатился под корни иссохшего старого тополя. Раздавшийся в наушнике голос Ксении прозвучал одновременно с ослепительно яркой молнией, ударившей в то место, где я только что стоял. Следом сухо треснуло два выстрела подряд, и ощущение давящей на мозг угрозы разом пропало. Перекатившись еще пару раз и оказавшись под прикрытием ствола дерева, я поднялся на колено и осмотрелся. В том месте, где я должен был стоять, землю разорвало и оплавило до стеклянной корки. Сила ударившего туда сгустка энергии была такова, что я только сейчас ощутил резкий запах паленой синтетики, из которого сделано большинство экипировки и сам костюм. Досталось даже трупам псевдособов, оказавшимся на том же расстоянии, что и я. Тушки зверей сжались, покрывшись толстой коркой. К искусственной гари примешался тяжелый дух горелого мяса. Не будь на мне костюма, шлема и перчаток, скорее всего, я разделил бы участь хищников. Слева за кустами мелькнул силуэт, я перевел ствол автомата в ту сторону, но тут же опустил оружие. По характерному рисунку винтовки я узнал репликанта.

Девушка приблизилась и, остановившись рядом, спросила:

– Ты не ранен, Ступающий?

Может быть, мне показалось, а может, так оно и было на самом деле, но в голосе репликанта мне почудилась искренняя тревога.

Но ответить пришлось коротко, благо я действительно не пострадал:

– Цел, костюм спас. Что это было?

– Это крисп, портативное энергетическое оружие Ждущих в Темноте. Один был здесь только что, мне удалось его ранить.

Интересно, раньше пауки вообще не пользовались ничем подобным, хотя в бою мы сталкивались не раз. Скорее всего, тогда нас не считали серьезной угрозой, поэтому при встрече просто давили мыслеимпульсами либо отгоняли, словно надоедливых мошек. Очевидно, теперь все будет совсем по-взрослому.

– Куда паук уполз?

Девушка указала стволом винтовки на юго-запад, где за деревьями виднелись какие-то развалины. Небольшой хутор, два деревянных дома с надворными постройками. Именно туда нас вел Мовчан. Словно предваряя мои мысли, от дороги послышался треск кустов, и к повернутой повозке вышел наш проводник, тащивший на себе раненого охранника. Я обернулся к девушке, рассказал про непонятную фигуру и о своих подозрениях.

– У Вейт много слуг, есть и те, кто работает на них без всякой выгоды. Вейт умеют создавать живые приборы, которые подчиняют слабый разум. Этот все было только для тебя, Ступающий.

Понятно, что я своим присутствием подставил под удар обоз сечевых, враг отлично осведомлен. Но это не репликант. Некто устроивший засаду знал про обоз, но не знал про инцидент у липового «Агропрома». А вот в нынешнем караване точно идет некто сведущий. На сей раз известен маршрут и точки, где удобнее всего напасть. Где эта «добрая душа», скорее всего, узнать не выйдет. Точно его нет среди мертвых, и Мовчан больно упирался, когда Серый его упрашивал взять меня в попутчики. Нет, это может быть кто угодно, выявить так, с наскока не получится.

Не отрывая взгляда от возившегося с раненым проводника, я сказал:

– Про пауков местным говорить не станем. Расскажем, что видели человека с оружием, бегущего к развалинам.

– Что это нам даст?

– Немцы народ осторожный, им главное – доставить груз, которым они так дорожат. Разбираться с угрозой точно не станут. Повернут обоз на шлях и удвоят скорость движения. И им хорошо, и мы сможем быстро убраться отсюда.

– Ты не сразишься со Ждущим?!

В голосе девушки на этот раз прозвучали оттенки ярости и удивления. Видимо, в отчетах я выгляжу былинным богатырем, не иначе.

Но вслух я ответил:

– Он тоже хочет, чтобы глупый человек пошел по его следу. И я тоже хочу, но не стану этого делать. Поверь, шанс увидеть, какого цвета у него потроха, представится скорее, чем ты думаешь. Но место для этого я выберу сам.

Я вынул из разгрузки фонарик и, сняв шлем, три раза свистнул, одновременно мигая фонарем в сторону повозки. Предосторожность оказалась не лишней, проводник и его раненый товарищ мгновенно ощерились. Водя стволами, они всматривались в темноту все то время, пока мы не подошли совсем близко. В узком луче мелькнуло заляпанное кровью бледное лицо Мовчана. Проводник замахал руками, прося убрать фонарь. Ксения без расспросов присела возле раненого, закинув винтовку за спину, и принялась рыться у себя в сумке, висевшей слева у пояса.

Мы с проводником отошли, тот вытряс из смятой пачки сигарету и, жадно затянувшись, начал рассказывать:

– Полгода ходили, всяко бывало. Бандюки наскакивали, нечисть тоже попадалась…

– Это еще не финал, проводник.

Огонек сигареты дрогнул, выдавая нервную дрожь. Меня тоже потряхивало, адреналин так просто из крови не уйдет. Во время следующей затяжки лицо сечевого, повернутое ко мне вполоборота, осветилось багрово-красным. В голубых выцветших глазах блеснула догадка.

– Ты знал, что на нас готовится засада, это все из-за тебя?!

Произнеся это вслух, Мовчан сильно рисковал. Нам непременно нужно было к Развилке, а если проводник поделится своими догадками с кем-то еще, этого никогда не произойдет. Я, не меняя темпа движения, начал готовиться провести прием и свернуть сечевому шею. Второго тоже можно пустить в расход, раны, которые я видел, довольно серьезны, и разбираться никто не станет. Но, видимо, над семейством Тараса сияла счастливая звезда. Сзади донеслись голоса, обернувшись, я увидел яркие лучи ручных фонарей. К повозкам подошло четверо державников под предводительством Энке.

Вложив в голос как можно больше усталого безразличия, я ответил:

– Не смешно, проводник. Я раз пять сказал тебе и этому бундесу[19], что собаки неправильные и что идти нужно быстро. Но вы твердили свое, вот и поплатились.

– Но раньше…

Тут меня действительно взяла нешуточная досада. Как-то я уже упоминал, что дураки в Зоне быстро кончаются, но никогда не переводятся насовсем. Понадобилось каких-то полгода, для того чтобы услышать от опытного старателя нечто подобное.

Едва сдерживаясь, я возразил:

– Мы живем в таком месте, где подобные слова говорят только кандидаты в скорые покойники или те, чье везение уже на исходе. Если ты не из их числа, очнись!

Мовчан хотел что-то возразить, но к нам подошел Энке, и проводник стал сбивчиво на ломаном английском объяснять, что случилось. Выходило скверно, однако вежливый мулат его выслушал и указал на повозку, где трое сечевых поднимали опрокинутый фургон.