Читаем без скачивания Сочинения (с толкованием Максима Исповедника) - Дионисий Ареопагит

А для иереев[1389] особенным по отношению к разряду литургов является преклонение двух колен, поскольку таковой преклоняет лишь одно колено — и таким иерархическим образом усовершается.

8. Преклонение[1390] же выражает ведь подчиненное подведение подводящего, предлагающего Богу священно подводимого. Поскольку же, как часто мы говорили, три священносовершающих[1391] разряда установлены ради трех святейших свершений и сил в виде трех усовершаемых[1392] чинов, и все они священнодействуют подведение их под спасительное божественное ярмо, естественно, что чин литургов[1393], как только очищающий, священнодействует лишь подведение очищаемых, предлагающее их перед оным божественным жертвенником, ибо на нем очищаемые умы бывают священно освящаемы. Иереи же[1394] преклоняют оба колена потому, что ими священно руководствуемые не только очищаются, но и, возводительно очистив жизнь ярчайшими их священнодействиями, священнодейственно усовершаются до состояния и способности созерцания. Иерарх же, преклоняя оба колена[1395], на голове имеет богопереданные Речения, так как он иерархически ведет силой литургов очищенных и силой священноделателя просвещенных к соответствующему им пониманию виденного ими священного, тем самым усовершая подводимых до их полного освящения.

Глава 6. О совершаемых чинах

1. Таковы священнические чины и жребии, их способности, действия и совершения. Далее надо рассказать о триаде под ними совершенствуемых[1396] чинов.

Итак, скажем[1397], что очищаемые — это чины, представляющие собой множества[1398] недопускаемых к священнодействиям и совершеннодействиям, о которых мы уже упомянули, причем один из них еще формируется и образовывается повивальными словесами литургов для жизнетворного рождения; другой[1399] — это призываемый к священной жизни, от которой он отпал, обращающим научением благих Речений; третий[1400] — это немужественно пришедший в ужас от вражеских устрашений и укрепляемый придающими силу словами; четвертый — переведенный[1401] к священным энергиям от худшего; а пятый — еще не всенепорочно и необратимо приведенный[1402] к обладанию более божественными и незыблемыми состояниями. Таковы вот чины очищаемых повивальной и очищающей силой литургов; таковых литурги совершенствуют своими священными силами, чтобы перевести их окончательно очищенными к просвещающему созерцанию светлейших священнодействий и приобщению.

2. Средний же чин[1403] — созерцательный и некиих святынь, соответственно, причастный во всякой чистоте, назначенный иереями для его просвещения. И, я полагаю, ясно, что как очищенный от всяких[1404] несвященных пятен и обладающий всенепорочным неподвижным утверждением своего ума, он священнодейственно переводится к созерцательным состоянию и силе и причаствует свойственным ему божественнейшим символам, созерцая их и причащаясь им, исполняясь всяческого священного веселия и соответственно воскрыляемый их возвышающими силами к божественной любви их познания. Таков, говорю я, чин священного народа[1405] (см. Втор. 7:6, 14:2; Ис. 62:12; Дан. 12:7; 2 Мак. 15:24), что по причине достижения всяческого очищения он по справедливости удостаивается священного лицезрения и приобщения светлейших совершений.

3. Из совершаемых же чинов высочайшим является священный разряд монахов[1406], достигший всякой ведь очищенной чистоты, благодаря цельной силе и совершенной непорочности своих энергий в умственном созерцании и приобщении — насколько позволено ему созерцать все священнодействие, — совершенствующим силам иерархов вручаемый, и их божественными осияниями и иерархическими преданиями пониманию увиденных в относящихся к нему священнодействий священных свершений научаемый, и к их священному знанию соответственным образом в совершеннейшее совершение возводимый. Потому наши священные руководители и удостоили их священных наименований, называя их одни терапевтами[1407], другие монахами, — по причине их заботы и попечения о Боге и неделимой и цельной[1408] жизни, как единотворящей их в священных свитиях делимого[1409] в боговидную монаду[1410] и боголюбивое совершенство. Почему и даровало им священное законоположение совершенствующую благодать.

Иерей[1411] становится против божественного жертвенника, священнословя монашеское наречение. А усовершаемый становится позади иерея ни оба колена не приклоняя, ни одно из колен, и не имея на голове богопереданных Речений, но только предстоя иерею, священнословящему над ним таинственное наречение. По его завершении иеоей подойдя к усовершаемому, сначала спрашивает его, отрицается ЛИ он всех разделений[1412] — не только жизненных, но и мечтании. Затем указывает ему на более совершенную жизнь, свидетельствуя, что ему надлежит стать выше среднего чина. Когда усовершаемый все это усердно исповедует, иерей, крестовидным образом запечатлев его, постригает[1413] его, призвав тройную[1414] ипостась божественного блаженства, и, всякую одежду с него совлачив, в другую облачает, и, поцеловав его вместе с другими священными мужами, сколько их присуствует, делает его причастником богоначальных таинств[1415].

1. То что постригаемый не преклоняет ни одно из колен, не имеет на голове богопереданных речений и предстоит иерею, когда тот священнословит наречение, показывает, что монашескии чин не является предводящим других, но пребывает сам по себе в одиночном и священном состоянии, следуя за священническими чинами, ими как спутник благопослушно возводимый к божественному знанию свойственного ему священного.

2. Отречение[1416] же от делимого не только в жизни, но и в мечтаниях, выказывает совершеннейшее монашеское любомудрие, действуемое в знании единотворящих заповедей. Это ведь, как я говорил, свойство не среднего из совершенствуемых чина, но — все чины превосходящего. Почему и многое[1417] из того, что неосужденно делают люди среднего чина, всяческим образом запрещается[1418] единенным монахам, поскольку им должно единотвориться в Единое, сводиться в священную Монаду (Единицу) и, по возможности, сформироваться для священнической жизни как во многом имеющей с Нею сродство и более прочих усовершаемых чинов к Ней приближающейся.

3. А печать крестовидного образа, как мною уже было сказано, являет бездеятельность всех вообще плотских устремлений. Тройное же отречение[1419] означает чистую и не имеющую формы жизнь, никакими привнесенными образами безобразность ума не приукрашивающую, но саму по себе — не человеческими, а едиными и монашескими красотами — к богообразнейшему возводящуюся.

4. Отвержение же прежней[1420] одежды и принятие другой означает переход от средней священной жизни к более совершенной, — как и при священном богопорождении смена одежды означает возведение от очищенной жизни в созерцательное и освещающее состояние.

А то, что и ныне иерей и все [1421], сколько их присутствует, священные лица усовершенного целуют, пойми как священное общение боговидных, с любовью в божественном веселии радующихся друг другу.

5. В конце же всего иерей призывает усовершенного к богоначальному [1422] приобщению, священно являя, что усовершенный, если он воистину пришел к монашескому и единенному образу жизни, станет не только созерцателем свойственного ему священного и не как средний чин будет приходить к приобщению священнейших символов, но будет приступать к причастию [1423] богоначального приобщения с божественным ведением священного, которого он причащается, иным по сравнению со священным народом образом. Почему и священническим чинам при их священносовершенствующих освящениях в конце их святейших посвящений дается усовершавшим [1424] их иерархом приобщение, — не только потому, что из всех богоначальных таинств причастие есть глава всякого иерархического участия, но и потому, что все священные чины соответствующим каждому из них образом причаствуют самого приобщающего божественнейшего дара для их собственного возведения к обожению и усовершению.