Читаем без скачивания Запасной выход - Анна Малышева

– Я хотела бы вести какую-нибудь программу, – призналась я. – Выходить в эфир… Я понимаю, что этого трудно добиться, но надеюсь…

– О Боже, – вздохнула она. – А знаешь, на что надеюсь я? Найти себе местечко получше и свалить отсюда. Кстати, этим я сейчас и займусь.

Она выключила компьютер, достала пудреницу. Разглядывая свое лицо в зеркальце, Аня поинтересовалась, где я заполучила эту царапину?

– Так, случайно свернула не за тот угол, – шутливо ответила я. И в общем-то была права.

Аня ушла в половине седьмого, посоветовав мне не выпрыгивать из кожи и тоже ехать домой. Я просидела за следующим письмом минут десять, и за это время до меня дошло, что его написал какой-то безграмотный шутник. Оно отправилось в корзину. Еще десяток таких писем – и впору лезть на стену. Нужно действительно взять работу на дом – там и стены помогают. А потом – это ведь вроде живые люди, что-то говорят, что-то думают. С ними повеселее будет.

Я открыла сумку, достала пустой пакет и затолкала туда писем пятьдесят. Привела в порядок стол, невольно поймав себя на том, что кладу ручку справа, а карандаш – слева. Меня передернуло. Как Елена Викторовна могла так правдоподобно лгать?! И ведь она мне в конце концов почти понравилась! Позвонить бы ей и спросить прямо… Но у меня не было ее телефона. У меня никогда нет под рукой нужного телефона. Я из тех, кто вечно ждет, когда; мне позвонят.

И тут до меня наконец дошло: Елена Викторовна никогда мне не позвонит. Она получила от меня все, что хотела. Теперь и не подумает проводить какое-то расследование в студии. Она уже провела расследование – в отношении меня. И выяснила, что я глупая, доверчивая идиотка, которая знает достаточное чтобы стать опасной. Тем более, что я хотела знать еще больше. Что же мне теперь делать?

Ответ пришел сам. Я должна встретиться с Женей. Еще раз. Объяснить ему все. Рассказать, кому я открылась, и узнать, насколько это для меня опасно. Возможно, не очень. А может быть, мне сегодня же нужно съезжать с квартиры. Они убили Ивана, возможно, захотят убрать и меня! Ведь я не выполнила главное условие, которое мне поставил от их имени Женя: я не молчала. Я все рассказала. Пусть сегодня кому-то из их же шайки, а завтра это может стать представитель милиции.

Я расстегнула кармашек сумки и достала записную книжку. Раскрыла ее и машинально перелистала. Хотя с первого взгляда стало ясно: того листка, на котором Женя записал свой новый адрес и телефон, там нет.

Я порылась в кармане. Потом, все больше нервничая, перетряхнула всю сумку. Результат тот же. Листок пропал.

И тут я начала смеяться. Я, наверное, хохотала минуты две, пока до меня не дошло, что мой смех зловеще Отражается от голых стен и высокого потолка. Так, наверное, смеются сумасшедшие, запертые в одиночке. Боже мой, ну до чего мне везет! Потерять именно то, что мне нужно больше всего именно в этот момент! И где?! Как я умудрилась?! Ну понятно, что я бегала с этой сумкой по лесу, валялась в сугробе, дралась с Женей, потом ехала в машине… И большую часть времени вообще не вспоминала, что у меня на плече что-то висит. Немудрено было потерять и сумку, а не только этот листок…

Но сумку-то я как раз сохранила. Как и записную книжку – она преспокойно лежала на своем обычном месте. Где же листок? Для очистки совести я обыскала свой рабочий стол и осмотрела пол в комнате. Чем черт не шутит… Заглянула даже в корзину для бумаг. Оставалось признать, что действительно черт пошутил.

Я оделась, заперла кабинет и сдала ключ на вахту. Попрощалась с милиционером у входа. Теперь У меня появился постоянный пропуск. Меня будут знать в лицо, здороваться, я буду обедать в буфете в подвальном этаже, заведу новых подруг. Новых Друзей. Пусть мне придется целый месяц читать эти проклятые письма – это ведь моя работа. И мне за это заплатят, пусть немного. А главное…

Главное я вспомнила, выйдя на крыльцо и достав сигарету. Вспомнила в тот самый миг, когда бросила взгляд на ресторанчик напротив. Со стоянки как раз отъезжала машина.

Юля просила у меня телефон Жени. И не один раз. Телефон был ей очень нужен. Что ее зацепило – бог знает… Теперь она получила его адрес и телефон. У нее было почти пять минут, чтобы покопаться в моей сумке. Ей повезло – наверняка она сразу открыла боковой карман, увидела записную книжку. Листок торчал из нее. Когда я возвращалась к машине, я видела, что Юля что-то разглядывает у себя на коленях. Она тоже увидела мен успела закрыть сумку. Но не успела переписать телефон. Она просто украла его.

– Ну и идите вы все к черту! – вслух произнесла я. – А у меня в пакете пятьдесят писем радиослушателей, и все хотят выиграть приз!

«Ну вот и наступил двадцать первый век! С работы меня уволили еще в двадцатом. Жена изменила в девятнадцатом. Зуб заболел еще в эпоху Возрождения, а машину я разбил в позднее средневековье. Когда варвары громили Рим, я за шумом не услышал будильника и не встретил тещу на вокзале. Если мне когда и жилось неплохо, то это было еще при первобытно-общинном строе. Жаль, что я почти ничего не помню…»

Я пришпилила письмо скрепкой к конверту и отложила его в сторону. Надо сказать, я немного сомневалась – те ли письма отбираю. Естественно, я ориентировалась только на свой вкус. Куча разорванных писем на полу, рядом с диваном, росла. Мне было немного совестно вот так расправляться с ними" люди все-таки старались как могли… И я делала что могла – каждое письмо дочитывала до конца. К одиннадцати вечера почти все были прочитаны. Это помогало, кстати, забыть о голоде.

Что все же есть в холодильнике? Парочка яиц, остатки масла и, как ни смешно, – пачка мороженого в морозилке! Когда я его покупала, почему не съела – это было уже за гранью понимания. Хотя, скорее всего, мороженое купил Женя. Он же у нас главный сластена.

Я достала каменной твердости пачку и положила на тарелку. Пальцы слегка прилипали к заиндевевшей тусклой фольге. Это был мой ужин. А на завтрак съем яичницу. Что будет потом, думать не хотелось. А те деньги были. По-прежнему лежали в серванте. Я пересчитала их сегодня, вернувшись с работы. Их хватило бы с головой, чтобы уплатить за квартиру, обеспечив себе спокойный январь, да еще протянуть до зарплаты. Но эти деньги нужно вернуть.

Какой-то подленький голосок время от времени нашептывал, что эти деньги я могу взять в долг. Ну и что, что у Жени? Если занимать только у кристально чистых людей, можно умереть с голоду. Я ведь все верну! Потом до меня дошло, что я понятия не имею, какая у меня зарплата! Альтруистка чертова! А вдруг мне положили смехотворный оклад?! Так, скорее всего, и будет, ведь основной источник дохода – это гонорары, мне это давно известно. А заданий ждать пока не приходится. Мне светят только письма.