Читаем без скачивания Она (Новая японская проза) - Каору Такамура

Впрочем, к концу занятий она почувствовала, как на нее опять накатывает нервозность. В летние каникулы подобные приливы случались по нескольку раз на дню. Маюми зажмурилась. Вот бы кто-нибудь крепко обнял ее. Она попыталась прикинуть, кто бы зто мог быть. Разумеется, не мать, первой пришедшая ей на ум. Танака? Каори? Коити? Рюта? Мысленно перебрав всех, она вдруг развеселилась. Ей стало так смешно, что она расхохоталась, прикрыв рот рукой.

В глубине души она решила попросту не замечать Рину. На перемене после пятого урока собрала всю компанию, но исключительно для обсуждения «проблемы Дзюнъити».

— Даже если нам скажут, что это не О-157, мы докажем Танаке свою правоту, — заявила Маюми со смехом.

— Каким же образом? — Хинако уставилась в окно.

— Медосмотр! Анализы! — дико завопила Томоэ.

Маюми с дружками хохотала, все грубо толкали друг друга.

— Мне отец рассказывал, что раньше, ну, это, для анализа, в спичечный коробок клали, а потом сдавали для проверки, — сказала Тинами.

— Врешь! В какой такой спичечный коробок?! Туда не поместится! — засмеялась Каори,

— У-у-у-а-а-а!!! — непрерывно вопя, Томоэ забарабанила ладонями по столу.

— А все-таки кто возьмется доказать Танаке нашу правоту? Ну, скажите, кто? — спросила Хинако, перестав смеяться. В ту же минуту у Маюми испортилось настроение. Не следовало бы принимать в их кружок эту Хинако. Шуток не понимает: так было весело, так нате вам — взяла и все испортила. Ущипнуть бы побольнее дуреху эдакую!

— Без тебя, Хина, уж точно обойдемся! — и Маюми огляделась, ожидая всеобщей поддержки. Но Каори только молча округлила глаза, опасаясь, что все неприятные обязанности достанутся ей.

— Думаю, О-157 у него нет, мы же вместе завтракаем в школе — обязательно заразились бы, — поспешно затараторила Хинако.

— Разве только завтраки, дуреха!

Тут-то и решилась судьба Хинако в компании. Раньше за всякой мелочью в школьный магазинчик гоняли Каори, теперь эта роль переходила к Хинако.

— Тетради кончились, не сбегать ли тебе, Хина, в магазин? — И не дожидаясь ответа, Маюми вынула из ранца кошелек и протянула на ладони две стоиеновые монеты. Хинако шумно задышала, вопросительно приподняв брови, и потянулась за деньгами. Маюми чуть наклонила ладонь, монеты скатились на пол и исчезли под столом. Опустившись на колени, Хинако принялась шарить по полу в поисках монет. Пробормотав: «Ну и растяпа», Каори захихикала. Хинако, взявшись исполнить унизительное поручение, освобождала ее, Каори, от прежней обязанности быть на побегушках. Маюми обменялась взглядами с Каори и подмигнула: «Теперь понимаешь, зачем ее приняли в нашу компанию?». Глядя в спину выходившей в двери Хинако, Каори буквально хлестнула ее окриком, эхом отозвавшимся в пустом классе:

— Не забудь сдачу сполна вернуть!

— Вот если Дзюнъити затолкает свои какашки в коробок, то-то смеху будет! — попробовала пошутить Маюми, но никто не улыбнулся. Все рассаживались по местам.

— Посмотри, все правильно? — Хинако положила перед Маюми тетради и сдачу. Маюми уловила враждебность в ее взгляде, враждебность, замешенную на гневе, обиде, смирении, и, идя на попятный, решила больше ее не дразнить. Изобразила улыбку и сказала «спасибо». Убедившись, что та вернулась на свое место, пробормотала себе под нос: «Уф, до чего же тяжело сколачивать компанию…».

После уроков в класс зашел Танака:

— Ясуда, ты привела себя в порядок? Отлично. Тебе лучше перебраться поближе. Внимание! Начиная с Каваками всем пересесть на одно место назад. Мацумура, займи прежнее место Ясуды. Ну, побыстрей! — И он хлопнул в ладоши.

С чего это он тратит на нее столько времени? Ишь как суетится! Хотя Маюми и решила не замечать новенькую, но уж не в ущерб же собственным интересам! Пришлось пересесть вперед. Теперь она могла одновременно видеть и Рину, и Танака. «И на уроках ни на минуту о ней не забывал, и сейчас тоже. Значит, любимицей сделалась! Да еще моего взгляда избегает, что уж вовсе непозволительно. Ощущение такое, словно кто-то с силой стиснул ей лицо. Так и до нервного тика недалеко, а там, глядишь, совсем окривею», — забеспокоилась Маюми.

Когда все расселись по-новому, учитель объявил дальнейший распорядок дня:

— Сегодня после занятий до четырех тридцати свободное время.

Староста скомандовал:

— Всем встать!

На лице Маюми была написана твердая решимость не подниматься с места. Ее окружили друзья:

— Что, настроение испортилось?

Уставившись в одну точку, она молчала, потом

резко задрала подбородок и отрезала:

— Отстаньте! Новенькую зазвать в спортивный Зал! Не дать ей уйти домой! Догнать, остановить и вернуть!

— Пошли прогуляемся, разговор есть! — сказала Хинако Рине, менявшей сменную обувь на уличные туфли.

Почти беззвучно, одними губами Рина произнесла:

— Я домой…

Стоило ей переступить порог, как притаившаяся за дверями Каори вцепилась в нее, и так, опекаемая с двух сторон бдительными стражами, Рина двинулась к спортивному залу. Краем глаза она видела залитый солнцем школьный двор, на котором, словно шкварки на раскаленной сковородке, теснились и прыгали дети. Рине они показались муравьями, кишащими на кусках сахара. Ей снова захотелось припомнить, где и когда она уже видела пейзаж без теней, похожий на этот залитый солнцем двор. Но тут Хинако так саданула ей в спину, что она пошатнулась. Чувства ее были парализованы, исчезла даже способность думать, пропал и страх. Нечто похожее ощущала она сегодня утром, когда входила в ворота школы. На дорожке, ведущей в палисадник перед спортивным залом, у нее внезапно подкосились ноги. Хинако еще раз пребольно стукнула ее по спине, и она снова пошатнулась, а когда подняла голову, го увидела прислонившихся к стене спортзала Маюми, Томоэ и Тинами.

— Попала в наш класс, так уж, будь добра, говори, почему в эту школу перешла? — Маюми странно изогнулась и почему-то заглядывала ей в лицо снизу.

Рина молчала, чуть наклонив голову.

— Ну, давай, будь паинькой, расскажи нам. — Маюми подошла еще ближе.

Она вовсе не собиралась выкладывать им причину своего перехода. В огороде на делянке второго класса зеленели вьюнки асагао, у шестого класса среди листьев на единственной плети виднелись пять или шесть баклажанов, тощих, словно огурцы.

На щеках у Маюми выступили красные пятна.

— Молчишь? Но ведь какой-то повод должен быть. Может, твоего отца перевели?.. — Она подумала, что новенькая, наверное, из провинции. Запнулась и договорила: —…или дом построили поблизости? — вспомнила, что, когда училась во втором классе, новички появлялись именно по этой причине.