Читаем без скачивания Разбитые звезды - Эми Кауфман

Свет горит ровно: у них нет ответа на этот вопрос. Я тру руками лицо.

– Вы можете выйти и поговорить с нами?

«Нет».

Я ловлю взгляд Лилиан. Она тоже на меня смотрит, бледная как никогда. Потом заговаривает, и ее голос эхом отдается от стен коридора.

– Вы показывали нам видения? Вели нас сюда?

«Да».

– Вы вернули цветок?

Тишина. «Да». «Нет».

Цветок? Какой еще цветок? Мне хочется спросить у нее, но она сосредоточенно смотрит на свет, ждет, когда он замигает.

– Не понимаю, – говорит Лилиан. – Вы его вернули, но… не вернули? Не целиком?

«Да».

– А вы можете… – Она мотает головой и переформулирует вопрос: – Вы можете показаться нам? У вас есть телесная форма?

Долгая тишина, и потом свет мигает два раза – «нет».

Ее голос падает до шепота.

– Вы призраки?

«Нет».

Она делает медленный дрожащий вдох.

– Это вы меня вернули?

Свет мигает один раз. И мы оказываемся в кромешной тьме.

Я слышу, как она охает.

– Нет! Стойте, вернитесь! У меня есть вопросы… кто я такая? Зачем вы меня вернули? – Она бьет рукой по выключателю на стене, и загорается ровный и холодный свет. Она включает и выключает его, включает и выключает, и я вижу ее лицо в мигающем свете. – Пожалуйста… вернитесь!

В конце концов я оттаскиваю ее от выключателя. Она так сильно расстроена, что даже не замечает этого, а ведь я в первый раз касаюсь ее на несколько мгновений. Но потом она приходит в себя и отшатывается. Плечи у нее сгорблены.

– О чем ты говорила? Какой цветок?

Она выпрямляется.

– Твой дневник в мешке?

– Да, но…

Она снимает с меня мешок, расстегивает, раскидывает в стороны припасы и мои вещи. Металлический чехол с семейной фотографией, звякнув, падает на пол вместе с пайком и флягой. Она ищет дневник.

– Я положила сюда, между страницами, цветок с равнины. – Она перелистывает страницы и замирает, дойдя до конца. Цветка нет.

Она вновь, как безумная, листает блокнот, еще и еще раз, и ищет цветок.

– Он был здесь, я же знаю. – Она напугана, и у нее начинает дрожать голос.

– Цветок остался у реки, ты бросила его там, – осторожно говорю я. Она не помнит, да и откуда бы? Она ведь не Лилиан. – Он завял и раздавился, и ты его выбросила.

– Нет, – выдыхает девушка. Я вдруг понимаю, что это взволновало меня до глубины души – понять бы только смысл ее потрясения. – Они его вернули. Когда ты болел, они его вернули, создали точную копию – как и твою флягу. И они сделали это, чтобы я не сдавалась, чтобы напомнить мне, как сильно я… – Она задыхается и закрывает глаза. – Я тебе не говорила. Но я положила его сюда, чтобы сохранить, и он пропал.

Я тянусь за дневником, и она отдает его, выпустив из слабой руки, и смотрит куда-то мимо меня. Ее бросает в дрожь. Я тоже перелистываю страницы, но цветка не нахожу. Она ошибается, должно быть, эти создания подменили ей воспоминания. Но все же у меня неприятно скручивает живот, и неосознанно мне не хочется держать ее на расстоянии вытянутой руки. Она помнит, что я болел, что у меня есть дневник. И настоящая Лилиан на самом деле нашла цветок и положила его между страниц. Ее страх неподдельный.

Вдруг что-то привлекает мой взгляд, и у меня застывают руки. Я перелистываю несколько страниц. И там, едва заметный на фоне незаконченного стихотворения, которое я писал на Эйвоне, виднеется слабый отпечаток – и у него очертания цветка.

От расстройства она забывает, что боится моих прикосновений, и склоняется над блокнотом, обвив рукой мой рукав. У меня щемит сердце, и внезапно перехватывает дыхание. Эта ее привычка стала такой родной, что мне трудно сохранять самообладание.

Она снова забирает дневник и ставит его вертикально: мелкие прозрачные пылинки сыплются нам на руки, но я не смотрю ни на пылинки, ни на руки, ни на дневник – я смотрю на ее лицо. На нем ясно отражается каждая эмоция, губы подрагивают, ресницы закрывают ее взгляд.

– Они его воссоздали, но в то же время нет, – шепчет она. – Вещи, которые они создают, остаются лишь на время.

Меня будто окатили ледяной водой. Я понимаю. Возможно, страх или горе мешали мне осознать, возможно, я просто не успел понять, что все время было у меня перед глазами. Не знаю, как это возможно, не знаю, почему так случилось.

Но она – моя Лилиан. И я больше не потеряю ее снова.

Мы сидим в коридоре на полу и едим разделенный пополам паек, запивая водой из фляги. Передохнуть нужно не только Лилиан. У меня в голове мысли так быстро сменяют одна другую, что я ничего не понимаю. Но я знаю, что она – моя Лилиан и я не могу жить без нее. Мы рассматриваем флягу – ведь ее тоже воссоздали шепоты. Но она по-прежнему крепкая и настоящая, как в тот день, когда мы нашли ее. Цветок возник случайно. Он выполнил свое предназначение и исчез, потому что больше не нужен.

Они не заберут Лилиан. Они не могут.

В конце концов мы успокаиваемся и продолжаем искать источник питания – ведь за этим мы сюда и пришли. Найдем его – и, возможно, сумеем включить систему связи и отправить сигнал бедствия.

Коридор идет под уклон, и по обе его стороны тянутся двери. Каждая дверь помечена эмблемой компании Лару – греческая буква лямбда. Мы молча идем вперед.

Я открываю несколько дверей, но за ними видим все то же самое, что нашли и наверху: выключенное оборудование, темные мониторы. И вдруг Лилиан вскрикивает: она обходит меня и показывает на тусклые оранжевые огоньки, которые я не заметил, – устройства в спящем режиме.

– Кажется, вся станция на резервном электропитании. Видимо, когда папа отозвал отсюда всю команду, они не отключили все полностью. – Девушка отходит и смотрит, куда ведут провода: они поднимаются по стене к потолку и выходят в главный коридор. – Если мы найдем источник питания и включим его на полную мощность, то выведем устройства из спящего режима и, наверное, сможем отправить сигнал.

Мы возвращаемся в коридор и идем по нему вниз – туда тоже ведут провода.

– Ты уверена, что здесь есть не только генератор? – спрашиваю я.

Она качает головой, не поднимая ее.

– Слишком много оборудования – генератор не потянет такую мощность. Должно быть что-то другое, иначе не было бы горячей воды и света. Да и как у них работало все остальное? Нет, тут точно есть что-то еще. Я чувствую. – Голос ее тихий и слегка дрожит от усталости или расстройства.

– Что ты имеешь в виду – чувствуешь?

– А ты разве нет? – Она замолкает, тяжело сглатывает и прижимает палец к виску. – Здесь. Похоже на головную боль… хотя нет, не то. Такое чувство, что внутри что-то есть, чего там быть не должно. Здесь что-то не так.

– Это похоже на дрожь, когда они показывают тебе видения? Или это голос?

Она качает головой.

– Похоже, но не совсем. – Ее голос падает до шепота. – Думаю, они хотят, чтобы мы нашли то, что здесь спрятано.

Хотя эти существа, заставлявшие свет мигать, притихли, меня все равно не покидает неприятное ощущение, что они следят за нашими поисками.

Лилиан идет впереди через комнаты и коридоры, следуя за проводами. Подвальный этаж раза в четыре, а то и в пять больше всего здания над ним. Мало-помалу до меня доходит, что делает Лилиан, и мы вместе походим через комнаты, а потом спускаемся по металлической лестнице еще на один этаж ниже.

Когда мы заходим за угол, то обнаруживаем еще дверь.

Эта дверь не прямоугольная и толстая, как другие двери, – она круглая. И она закрыта. Я провожу пальцами по стыкам: она сделана так, что отверстие в ней открывается от центра, будто расширяющийся зрачок. Все лепестки плотно сомкнуты, поэтому открыть ее, как обычную дверь, не получится.

Лилиан рассматривает панель с кнопками рядом с дверью: они светятся бело-голубым цветом.

– Чувствуешь?

Она бледная и вся дрожит. И теперь я понимаю, о чем она говорила до этого: меня не трясет, как при видениях, но я явственно чувствую, что по спине бегают мурашки, а во рту появляется привкус меди. На ней это сказывается гораздо сильнее: она с трудом сглатывает и заставляет себя дышать спокойно.

– Оно за этой дверью, – шепотом говорю я. – Ты права. Вот почему они привели нас сюда.

Она нажимает на кнопки дрожащими пальцами, пробуя сочетание из нескольких простых чисел и букв. Панель с кнопками вспыхивает красным и возмущенно гудит.

– Мы не знаем пароля.

Я рассмеялся бы, вот только на кону стоят наши жизни. Борьба за выживание, лес, гроза, снежная буря, обвал в горах, попытки не впасть в безумие – все было ради этого. Они привели нас к двери, которую мы не можем открыть, потому что не знаем пароля.

Краем глаза я замечаю быстрое движение: Лилиан резко подносит руку к лицу. Она хочет сделать это незаметно, но получается неуклюже, и я вижу, что она пытается скрыть от моих глаз. У нее течет кровь из носа – на ладони остался красный след.

Она сжимает челюсти и опирается рукой о стену. Она старается вести себя обычно, но у нее подгибаются колени. Ей с каждой секундой становится все хуже из-за того, что находится здесь внизу.