Читаем без скачивания Брэдбери - Геннадий Прашкевич

Весь мир виден через эти стихи.

Мир — меняющийся, теряющий прежние свойства.

В феврале 1952 года в Токио было подписано Административное соглашение, оставлявшее за армией США все ее военные базы в Японии и обязывавшее японское правительство выделять ежегодно 155 миллионов долларов на содержание американских оккупационных войск…

В том же году США, Великобритания и Франция подписали Общий договор с ФРГ (без какого-либо участия Советского Союза)…

А тремя годами раньше была создана Организация Североатлантического договора (North Atlantic Treaty Organization) — мощный военный блок, способный и должный, по замыслу его создателей, полностью защитить Европу от разлагающего советского влияния…

В НАТО вошли 12 стран: США, Канада, Исландия, Великобритания, Франция (впрочем, при генерале де Голле Франция вышла из военной программы блока), Бельгия, Нидерланды, Люксембург, Норвегия, Дания, Италия и Португалия.

Конечно, Советский Союз незамедлительно ответил на инициативу бывших союзников постановлением «О проектировании строительства объекта 627» (первой советской атомной подводной лодки)…

Психоз нарастал, состоятельные люди в США обзаводились личными атомными убежищами. Сам Рей Брэдбери в те годы, по его собственному признанию, боялся не столько конкретной атомной или водородной бомбы, он боялся вообще каких-либо серьезных научных открытий — ведь за каждым угадывались совершенно неожиданные и грозные продолжения…

Обстановка в мире и в Америке влияла и на издательскую политику.

В 1952 году издатели Ян Баллантайн и Стэнли Кауфман («Ballantine Books») обратились к Рею Брэдбери с предложением: создать и передать им рукопись, в которой бы ярко отразилось «современное состояние общества». И чтобы со страниц этой рукописи дышало как можно больше тревоги и страха.

Брэдбери согласился, и в конце 1952 года договор с «Ballantine Books» был подписан.

Аванс — пять тысяч долларов. Несомненно, удача! Рей давно ее ждал. Мэгги только что купила посудомоечную машину, дочери подрастали. Ежедневные расходы, ежедневное ожидание каких-то непонятных, но серьезных перемен…

«Монтэг взглянул на сидящих перед ним людей. Их лица были опалены огнем тысячи настоящих и десятка тысяч воображаемых пожаров; их профессия окрасила неестественным румянцем их щеки, воспалила глаза. Они спокойно, не щурясь и не моргая, глядели на огонь платиновых зажигалок, раскуривая свои неизменные черные трубки. Угольно-черные волосы и черные, как сажа, брови, синеватые щеки, гладко выбритые и вместе с тем как будто испачканные золой — клеймо наследственного ремесла…»

Это пожарные.

И устав у них соответствующий.

«Правило 1. По сигналу тревоги выезжай немедленно.

2. Быстро разжигай огонь.

3. Сжигай все дотла.

4. Выполнив задание, возвращайся на пожарную станцию.

5. Будь готов к новым сигналам тревоги».79

Черновик повести о пожарных, не гасящих, а раздувающих огонь, Рей набросал за девять дней. Но названия у будущей книги долго не было — мелькала лишь смутная мысль, каким-то образом связывающая текст повести с температурой, при которой воспламеняется и начинает гореть бумага.

Брэдбери позвонил на химфак Калифорнийского университета, но там точной цифры не знали. Он опросил знакомых физиков, но и они, к огромному удивлению Рея, назвать ее не могли. Тогда Брэдбери позвонил пожарным, вспомнил, наверное, красивые красные машины и тяжелую походку задымленных крепких парней. Вот пожарные ему и подсказали: 451 градус по Фаренгейту!

Работа продвигалась. Правда, иногда приходилось и отвлекаться.

В апреле 1953 года, например, журнал «Природа» («Nature») попросил у Брэдбери статью о научной фантастике. Что это такое — научная фантастика, зачем и кому нужна? Обычно писатель с удовольствием откликался на такие просьбы, и на этот раз не отказал: уже в майском номере статья была напечатана.

Называлась она «Послезавтра: Почему научная фантастика?» («Day after tomorrow: Why Science Fiction?»).

Отзывов на статью пришло на удивление много.

Среди писем Брэдбери нашел конверт из далекой Италии.

Бернард Беренсон (1865-1959), известный ученый и писатель, крупнейший знаток живописи итальянского Ренессанса, интеллектуал, человек, не раз помогавший миллиардерам выбирать классические полотна для своих личных коллекций, признавался в любви к рассказам Рея Брэдбери. Он даже приглашал мистера Брэдбери в Италию. Увидев в кино старый Рим, Миланскую оперу, морскую голубизну Неаполя, Рей не смог сдержать слезы. «Мэгги, — шепнул он, — наверное, мы никогда не увидим всего этого…»

В конце 1940-х годов в руки Рея попал роман «Слепящая тьма» («Darkness at Noon») Артура Кёстлера (1905-1983) — то ли венгра, то ли еврея, то ли австрийца, а может, британца… кто мог тогда определить национальность этого неутомимого сознательного космополита?

Родился он в Будапеште. Учился в Вене. В Палестине работал корреспондентом на немецкий издательский концерн Ульштайна. В 1931 году перебрался в Берлин, где устроился научным редактором в газету «Vossische Zeitung», даже совершил перелет к Северному полюсу на дирижабле «Граф Цеппелин». В декабре 1931 года вступил в компартию Германии, а в середине 1930-х путешествовал по Средней Азии и почти год жил в СССР.

После прихода Гитлера к власти Артур Кёстлер из Германии перебрался в Париж.

В Испании в годы гражданской войны он был арестован франкистами и приговорен к смертной казни. К счастью, республиканцы выменяли его на жену известного франкистского аса. Вести из СССР, весьма негативные, глубоко разочаровали Кёстлера, он вышел из коммунистической партии и записался в Иностранный легион, правда, из Северной Африки он сбежал в Лиссабон. Оттуда — в Англию. В Лондоне Кёстнера шесть недель продержали в тюрьме за незаконный въезд в страну, но он попросился добровольцем в британскую армию. Раз в неделю из своей саперной части он приезжал в Лондон для участия в пропагандистских радиопередачах на немецком языке, писал листовки для немецких солдат, а в 1941 году опубликовал роман под названием «Слепящая тьма», в котором откровенно высказался о рушащейся на его глазах идее мирового коммунизма…

Некоторые исследователи полагают, что «Слепящая тьма» немало повлияла на Рея Брэдбери при создании его повести.

Разумеется, речь не о каких-то заимствованиях.

Речь о мире, неуклонно погружающемся в новую военную бойню.

Речь о трусливом молчании, о новом порядке, уничтожающем все прежние, о миллионах сломленных людей.

Главный герой «Слепящей тьмы» — заключенный по фамилии Рубашов (действие происходит в СССР) изо всех сил внушает себе: «Партия не ошибается. У отдельных людей бывают ошибки, у Партии — никогда. Потому что Партия — это не просто группа сплотившихся людей. Партия — это живое воплощение революционной идеи. Неизменно косная в своей неукоснительности, она всегда стремится к точной, заранее определенной цели…»