Читаем без скачивания Ящик водки. Том 2 - Альфред Кох

— Не, квартиру-то я получил. Я ж в очереди стоял, и вот получил.

— А с мэрства ты не получил ничего? Только моральное удовлетворение и опыт бюрократической жизни?

— Совершенно верно.

— И куда ты дальше подался?

— Я пошел в структуру, которую еще Горбачев создавал, она называлась Ленгосфонд и объединяла все имущество СССР в Питере и области. А потом Чубайс пришел в правительство… Они разменялись: Собчак поставил на комитет по управлению городским имуществом Сережу Беляева, а меня и Мишку Маневича Чубайс назначил к нему замами.

— Кстати, а кто Маневича застрелил?

— Говорят, Шутов.

— А-а, Шутов хотел что-то приватизировать, а тот ему не дал?

— Не знаю. Говорят… Короче, к концу года я стал зампредом комитета по управлению городским имуществом. Буквально несколько месяцев я проболтался в том виде…

— И вышел на главную дорогу своей жизни — на приватизацию.

— Да.

— На залоговые наши любимые аукционы. К которым мы подходим все ближе… Тебе еще не звонят люди, не предлагают бабки — за то, чтоб мы их не обсуждали в книжке? А с обменом, вот ты говорил, что в 91-м не попал на бабки, потому что у тебя их не было. Но в 98-м-то ты попал по полной! А?

— Игореша! Отстань. До дефолта 1998 года мы еще не дошли. Дойдем — расскажу. Ты лучше про себя скажи.

— Я весь год проработал в газете и занимался одним и тем же. Это был отдел преступности старого «Коммерсанта».

Комментарий

Вот примеры того, чем я тогда занимался. Здесь я собрал самые забавные и типичные из своих тогдашних заметок.

МОСГОРСУД ДОВЕЛ МАФИЮ ДО ПРИГОВОРА

5 июля Мосгорсуд довел до приговора первое дело мафии. Семеро членов люберецкой банды признаны «устойчивой преступной группой» и осуждены на сроки от одного до двенадцати лет.

Суд начался 16 января 1991 г. За неимением в УК статьи об организованной преступности, люберов обвинили в разбое и покушении на убийство одного азербайджанца за то, что он назвался чеченцем (см. «Ъ» № 51, 59, 65).

Как и предполагала судебная коллегия еще до начала процесса, на суде пострадавшие и свидетели отказались от данных на предварительном следствии обличительных показаний. По мнению специалистов, причина отказа такова: оставшиеся на свободе друзья люберов провели со свидетелями большую разъяснительную работу. Свидетели на суде заявили, что все забыли.

Тем не менее обвиняемые, их коллеги и забывчивые жертвы предчувствовали суровость приговора. По оперативным данным, поступившим накануне последнего дня процесса, люберецкая группировка планировала отбить осужденных соратников. И действительно, воронок с заключенными в нем люберами встречали у ворот «Матросской тишины» (СИЗО № 1) двадцать автомобилей с подозрительными пассажирами. Однако милиция снабдила люберов усиленной охраной в пути, оцепила Мосгорсуд снаружи и расположилась внутри с автоматами, бронежилетами и собаками. В присутствии которых судья три с половиной часа оглашал приговор.

Суд, поставленный отказами от показаний в почти безвыходную ситуацию, эти отказы проигнорировал. Коллегия решила, что пострадавший Мурадян (сидит за разбой и валюту) отказался от обличений под давлением сокамерников. В остальных же случаях первые показания свидетелей суд признал более логичными и, следовательно, правдивыми.

По мнению адвокатов, в желании осудить люберов суд допустил серьезную юридическую ошибку, не признав последних показаний. Защита намерена опротестовать приговор, как только получит его текст на руки.

КРИЗИС ПОЛИТИЧЕСКОЙ ВЛАСТИ В ГОРОДЕ КАШИНЕ

В городе Кашине (Тверская область) 30 июня состоялся первый после октябрьского ( 1917 г.) переворот и политический митинг. Кашинцы потребовали к ответу власти, которые не в состоянии обеспечить город ни выпивкой, ни закуской.

Самосознание горожан было разбужено драками из-за водки между коренным населением и гостями с Кавказа (один убитый, тринадцать раненых).

Первая драка с участием шестидесяти человек состоялась 28 июня возле магазина № 9 — фирменной торговой точки местного ликеро-водочного завода. Причиной конфликта явилась нехватка водки, которую, по мнению русскоязычных членов очереди, южане скупили оптом в целях спекуляции. Милиция драку прекратила выстрелами в воздух. На следующий день представители коренного населения с криками «Бей черных!» отправились в общежитие бить кавказских студентов местного зоотехникума. Южане встретили нападавших огнем из обрезов. В бою были ранены четверо защитников общежития (один смертельно) и десять нападавших. После чего в город вошел Тверской ОМОН и восстановил порядок. Желающих кавказцев эвакуировали.

Через два дня кашинцы созрели до политических обобщений и на митинге обвинили в нехватке водки уже не кавказцев, а кашинскую власть. Каковую митинг потребовал свергнуть. Воплощая чаяния народа, горсовет принял и выполнил антикризисную программу: срочно продал народу несколько тонн маргарина, масла и сахара, а также уволил председателя совета, начальника милиции (который сам подал в отставку после случившегося) и завотделом торговли горисполкома. После чего кризис в Кашине миновал.

ШЕРЕМЕТЬЕВО-2: ПРОЛЕТАРИИ ЭКСПРОПРИИРОВАЛИ МЕШОК ДОЛЛАРОВ

17 июля в Мосгорсуд поступило дело о хищении мешка с долларами (400 тыс.) рабочими Шереметьево-2 на их рабочем месте.

Следствие считает, что доллары украли грузчики Убийко и Белый, слесарь Вячкутин и шофер Некрасов 20 декабря 1989 года. Крали из грузовой тележки, в которой целую неделю без присмотра валялось 8 мешков с 3 млн. долларов. Деньги прилетели 12 декабря из Республиканского национального банка Нью-Йорка, у которого их купил Внешэкономбанк СССР. Еще один мешок (400 тыс. долларов) украли не пойманные воры[2]. По версии следствия, мешок вывез из грузового комплекса афганский ветеран Некрасов на служебной «ЗИЛ-130», привез домой и спрятал от жены в туалете. Вообще из-за долларов у Некрасова появилось много секретов от жены. Тайком от нее он бросил работу, забыв получить выходное пособие в 143 рубля, но отлучался из дома с прежней регулярностью, посменно. Рабочее время проводил в снятых квартирах, где выпивал и общался с девушками. Вырученные от продажи ворованных долларов рубли (по демпинговому курсу 1:1) Некрасов отдавал жене под видом зарплаты и премий. Так продолжалось восемь месяцев, пока с Некрасовым не случилось одно странное происшествие.

Документы следствия рассказывают об этом очень сбивчиво. Якобы двое неизвестных ночью поймали Некрасова, отвезли на кладбище и стали требовать с него долларов и рублей. Проезжавшая мимо милиция «начала перестрелку с вымогателями», после чего прокрутила освобожденному Некрасову запись его беседы с грабителями про доллары. Некрасов пленку прослушал и как бы сдался с повинной. В оправдание своего падения интернационалист заметил патриотически: «Если бы я знал, что доллары принадлежат СССР, то не взял бы их».

Половину долларов взял для продажи грузчик Белый. В отличие от Некрасова деньги он хранил не в туалете, а в банке. Банку (трехлитровую) закопал в лесу.

Из вырученных (Некрасовым) рублей Убийко дали 20 тыс., а Вячкутину 12 тыс. Но те не обиделись: по тогдашним ценам на подержанные автомобили им хватило.

ЛЮБОВЬ ДО ГРОБА: ДВОЕ ЗАДУШЕНЫ, ОДНА ЗАРЕЗАНА

24 июня Мосгорсуд принял к рассмотрению уголовное дело, которое председатель суда Зоя Корнева считает беспрецедентным. Семнадцатилетняя девушка предложила любовнику ограбить квартиру ее матери. Любовник с приятелями убил мать наводчицы, а позже и ее саму.

По версии следствия, в октябре 1989 года четверо чечено-ингушей нелегально поселились в Москве, «где пили и вели аморальный образ жизни» в обществе несовершеннолетних Флит и Абашевой. Кавказцы решили свозить девушек на юг, но денег на билет не было. Флит посоветовала ограбить свою мать. По разработанному плану, любовнику Флит Магомадову досталась роль ее жениха, который со своими друзьями идет знакомиться с будущей тещей по фамилии Дергачева. Теща встретила гостей хорошо и поила их чаем. Во время чаепития дочь влила ей в чашку две порции выданного Магомадовым клофилина — чтобы сначала усыпить мать, а потом ограбить. Когда Дергачева ушла спать, Флит показала другу, где лежат драгоценности, и написала матери записку с оправданием грабежа: «Просто ради будущего своего счастья я пошла на это». И ушла в снятую кавказцами квартиру собирать в дорогу вещи. Кавказцы забрали золото, кое-что из вещей и книг, а затем электропроводом задушили Дергачеву и ее четырнадцатилетнего сына Мишу. После чего встретились с девушками и повезли в Чечено-Ингушетию.

По прибытии в чечено-ингушский город Назрань Флит отвезли на природу, дали ей шашлыка с водкой и зарезали. А закопали в могиле, которую мужчины вырыли заранее, по очереди отвлекаясь от принятия пищи.