Читаем без скачивания Однорогая жирафа (сборник) - Виктор Сапарин

Вот он висит уже на половине расстояния между деревом и мною, он спускается ко мне, воздух каким-то чудом держит его. Или мне все это только померещилось? На какой-то миг маленький энтомолог, шевелящийся надо мной, представился мне паучком, спускающимся с ветки на паутине; только я, сколько ни силился, не мог разглядеть паутинки.

Я увидел ее, когда Босняцкий очутился совсем рядом. В руках он держал какой-то сук, а на нем была намотана, как мне показалось, рыболовная леса. Плетеная, зеленоватая, такой толщины, что применяется для ловли щук, туго натянутая, привязанная верхним концом к ветви дерева, она была совершенно не заметна на фоне листвы.

Сделав несколько смешных движений ногами, Босняцкий коснулся ими наконец, земли рядом со мной. Он перевел дух (лазить по воздуху даже с помощью лесы утомительно) и бросился ко мне. Теплый металл фляжки тронул мои губы, и обжигающий глоток заставил меня приподняться. Я теперь ожидал от Босняцкого любого чуда, и поэтому напиток, которым он меня угостил, подействовал на меня, как элексир (впоследствии оказалось, что это был обыкновенный чай из термоса). Полплитки шоколада и несколько новых глотков чая окончательно привели меня в себя.

— Вот хорошо, что я вас нашел! — с довольным видом объявил Анатолий Сергеевич. — И как вас угораздило здесь очутиться? Я-то, ладно, по канату спустился. А вы?

— Хорош канат, — не мог я не улыбнуться. — Это что — от спиннинга?

— Ну, нет, — возразил энтомолог. — Спиннинговую леску я в другом кармане ношу. Вот, если хотите, могу показать.

Он вынул из кармана маленький плоский пакетик белой бумаги, почти такой же, в какой в аптеке всыпают порошок, и развернул. Свернутая колечками на бумаге лежала полупрозрачная тончайшая паутина, казавшаяся почти неосязаемой.

— Это и есть волокно, о котором я говорил, — с некоторой торжественностью произнес энтомолог. — Нить Ариадны. Так назвал его изобретатель. Он, видите ли, долго не мог выбраться из тупика или лабиринта, в который зашел со своими исследованиями. И когда после долгих поисков необходимая формула была наконец найдена, он эту формулу и само волокно окрестил нитью Ариадны. — Не знаю, — добавил Анатолий Сергеевич, — как выглядел моток, который Ариадна вручила Тесею, но здесь, — он указал на паутинку на бумажке, — двести метров.

— Удивительно! — воскликнул я. — Чудо вполне мифологическое.

— Химическое, — поправил меня энтомолог. — Это искусственное органическое вещество с весьма сложной молекулой.

— А то, что я принял за лесу…

— Самый настоящий канат. Сплетенный из полусотни таких нитей. Выдерживает более четверти тонны. Смело можете ему довериться. Я захватил на всякий случай: в экспедиции всегда может пригодиться.

— А если сплести потолще? — поинтересовался я.

— Будет еще крепче. Линь для охоты на китов, знаете, который к гарпуну привязывают, сплетенный из нити Ариадны, тоньше карандашика от записной книжки. По сравнению с ним даже капроновой линь кажется неуклюжим.

…Мы поднялись по этому «канату». Чтобы он не резал руки, мы наделали из сучьев ступенек-перекладин. Признаюсь, было немного страшно висеть на тонкой натянутой ниточке, и чувствовал я себя в этот миг неважно.

Нижний конец «каната» мы захлестнули за железную березу и впоследствии, уже втроем, вытащили ее с помощью блока, оказавшегося у запасливого энтомолога.

Моя находка имела для меня большое значение.

Железная береза редкое у нас дерево. Вместе с тем оно очень ценно. Его древесина вполне может заменить бакаут, из которого делают подшипники для пароходных винтов. Подшипники эти находятся в воде, и смазкой для них служит вода. Я нашел еще несколько железных берез — в том же районе, недалеко от провала.

После я представил проект разведения этого дерева в наших дальневосточных лесах, и мое предложение было принято.

Но, одобряя мою идею, мне сказали:

— Пусть они растут, наши березы, и чем их будет больше, тем лучше. Такой строительный материал всегда пригодится. Но ждать, пока они вырастут, мы не можем, так что пока будем пользоваться вот этой штукой.

Мне показали подшипники из очень плотной и тяжелой древесины, с такой густотой волокон, которой я еще никогда не встречал ни у одного дерева.

— Не уступит вашей железной.

Оказалось, искусственная древесина! Вернее, естественная, но приготовленная особым способом — прессованная под огромным давлением из множества слоев тончайшего фанерного шпона, пропитанная особыми веществами.

И здесь советский человек по-своему улучшил природный материал…

Энтомолог в тот раз не нашел свою бабочку. Но он собирается в путешествие по тайге снова, зовет с собой.

Я принял предложение энтомолога. Но снаряжение у меня будет на этот раз совсем другое. Кое-чему этот «франт» меня научил.

ВОЛШЕБНЫЕ БОТИНКИ

Началось все с пустяков. Петя надевал ботинок, и мама заметила, что подошва протерлась: из круглой дырки, похожей на медную монету, проглядывала стелька. Такой же «пятак», только чуть побольше, оказался и на другом ботинке. Петя давно замечал, что правые башмаки изнашиваются почему-то быстрее левых.

Началось все с пустяков. Петя надевал ботинок, и мама заметила, что подошва протерлась: из круглой дырки, похожей на медную монету, проглядывала стелька. Такой же «пятак», только чуть побольше, оказался и на другом ботинке. Петя давно замечал, что правые башмаки изнашиваются почему-то быстрее левых. Поэтому его это открытие ничуть не удивило.

Зато мама чуть не задохнулась от удивления.

— Вы подумайте, Иван Иванович, — за неимением других слушателей обратилась она к случайно вошедшему в кухню гостю соседей, приезжему из какого-то далекого города. — У этого мальчика обувь на ногах просто горит. Эти ботинки я купила месяц тому назад. Вы видали когда-нибудь такого мальчика?

Иван Иванович поставил на плиту чайник, который держал в руке, и внимательно осмотрел Петю.

— Мальчик как мальчик, — сказал он сдержанно. — Обыкновенный мальчик.

— Обыкновенный! — всплеснула руками петина мама. — Да где вы видели еще таких мальчиков? Просто мучение с ним! Не напасешься обуви.

— Я тоже таким был, — сказал Иван Иванович примирительно. Он взял чайник и поднес к крану. — И вот, видите, ничего: даже профессором стал… Просто он очень подвижной.

— Но обувь-то выпускают для нормальных детей, — возразила петина мама. — Нет ведь специальной обуви для непосед.

— Это, между прочим, напрасно, — серьезно сказал Иван Иванович. — Напрасно, не выпускают такой обуви. Есть же специальная спортивная обувь, например, футбольные бутсы, и никто не обвиняет футболистов в том, что они много бегают. Для мальчиков так же естественно бегать, и им нужно дать специальную обувь для этого.